Потом мир вокруг нее внезапно остановился и замер. Джеральдина решила, что это знак свыше и дернула очередной рычаг. Взорвался очередной пиропатрон, входной люк вылетел наружу — и стратосферная путешественница вслед за ним. Новый полет продолжался совсем недолго, но коммандер Вонг все же успела проанализировать ситуацию. Спасательная капсула очень (не)удачно совершила посадку на вершину гигантского эвкалипта (кажется, это был эвкалипт), который возвышался над отвесной скалой; которая, в свою очередь, омывалась бурными волнами стремительной реки. В этой реке Джерри сейчас и оказалась. Воистину, кому суждено утонуть, тот не сгорит в стратосфере. Впрочем, как показали дальнейшие события, утопление тоже не стояло на повестке дня. Очередной поворот реки выбросил Джеральдину на берег. Она собрала в кулак последние силы, встала на ноги, прошагала несколько метров по колено в грязи, и, окончательно обессиленная, снова рухнула в эту грязь — но уже на спину. Господи, хорошо-то как, подумала она, уставившись в предзакатное небо. Жаль, что так не может продолжаться до бесконечности.
Несколько часов или даже лет спустя — точно сказать невозможно — Джерри Вонг снова поднялась на ноги, сбросила защитный шлем и осмотрелась по сторонам. Этого следовало ожидать. Местность не то что бы знакомая, но привычная. Зеленые джунгли — пальмы и эвкалипты, черный песок и красный вулканический туф. То есть она снова вернулась в Тихий океан. К счастью, не буквально. Что это вообще, остров или материк? Хм. Гм. Солнце и в самом деле клонится к закату. В небе несколько легкомысленных перистых облаков и больше ничего интересного. Например, инверсионный след «Термидора» отсутствует напрочь. Похоже, она катапультировалась так рано, что ее отнесло очень далеко от места падения. Джерри представила себе это самое падение — и содрогнулась. Что ж, это был не самый плохой корабль, пусть даже на его борту ей пришлось пережить не самые лучшие часы своей жизни. Интересно другое — всем ли удалось спастись? Черт его знает. Если подумать, она и сама не до конца спаслась.
Все еще по колено в грязи, Джерри побрела вдоль берега в обратном направлении. Ага, вот она, родная, спасательная капсула. Только уже не на дереве. Болтается на парашютных стропах над самой водой. Надо бы поторопиться, пока не оторвалась окончательно… Успела! Джерри успела выбраться из капсулы в последний момент — то ли стропы, то ли ветки эвкалипта не выдержали ее лишний вес, — и капсула рухнула в воду, и пошла на дно, довольно успешно утянув за собой парашют и несколько сломанных веток. Воистину, кому суждено утонуть…
Все, что Джеральдина успела спасти из капсулы, так это герметично запечатанный аварийный пакет. Пришло время его распечатать. Должно хватить. Почти свежие галеты, разные таблетки на все случаи жизни, сигнальные ракеты, компас, радиопередатчик и автоматический пистолет системы Стычкина с полным магазином. Галеты подождут, таблетки с пистолетом тоже, а радиопередатчик самое время утопить. Потому что ублюдок не пережил посадку. Этого следовало ожидать — против фундаментальных законов природы не попрешь. Радиосвязь — первая, если не нулевая жертва всякой аварийной или жесткой посадки, и никаких исключений тут быть не может. Наверно. Скорей всего.
Так, самое время для очередного перерыва. Вот хороший плоский камень на берегу реки — что еще нужно для счастья?! Господи, хорошо-то как. Ладно, продолжаем. Остров или не остров? Как скоро прибудет спасательная команда? Не пора ли снять грязный комбинезон и постирать его, пока солнце не село окончательно? Да, самое время. Жаль, высохнуть как следует не успеет, даже если разложить на соседнем плоском камне. Хорошо, что на дворе — то есть в этой части света — царит лето, поэтому с ней не случится ничего страшного, если придется немного походить в мокрой униформе. Но торопиться с этим явно не стоит.
Потом Джерри услышала несомненный рокот приближающегося вертолета, и ей в голову пришла целая серия новых мыслей. Пришли они так быстро, что она даже не успела их как следует обдумать, а сразу начала действовать.
Пистолет скрылся под очередным плоским камнем — как и упаковка с галетами и таблетками, как и все еще мокрый комбинезон, как и ботинки. Джеральдина с сомнением покосилась на армейское нижнее белье темно-зеленого цвета — и сняла его тоже, и тоже спрятала. Забралась на камень. вытянулась во весь рост и сладко потянулась. Еще раз осмотрела и ощупала себя со всех сторон. В принципе осталась довольна. Очень удачный равномерный загар, приобретенный на балатонских пляжах — современные венгерские нравы позволяли загорать без всякой одежды, хотя полковник Бриннер, помнится, сказал по этому поводу: «У тебя тело богини, но я не хочу, чтобы оно слишком быстро мне надоело». Кажется, он кого-то цитировал. Ушибы малозаметны и начнут выделяться еще только через несколько часов. Синяки и порезы незначительны. Подумаешь, подскользнулась на этих камнях. Что еще? После возвращения с Малумских Островов мисс Ригли окончательно забросила свою прическу — и теперь она выглядела ровно так, как было нужно: достаточно короткая, чтобы по-прежнему соответствовать армейским стандартам, и при этом достаточно длинная, чтобы сойти за нечто природное и небезобразное. Надо только еще раз намочить волосы и растрепать их как следует…
Едва она успела это сделать, как над верхушками эвкалиптов показался вертолет. Трескучая машина явилась с юга. Джерри бросила на неё совсем короткий взгляд, узнала — и мысленно похвалила себя за предусмотрительность и сообразительность.
Вертолет едва не пролетел мимо, но потом как будто споткнулся в воздухе и повернул назад. Описал круг над головой у Джерри, слегка отклонился в сторону, завис над рекой и выбросил на берег трех гуманоидов в черно-зеленом. За сим описал еще один круг и удалился на север.
Гуманоиды приблизились, а вместе с ними и новая серия мыслей:
«Учения, максимально приближенные к боевой обстановке. Космическая программа. Подготовка к путешествию на другую планету. Допустим, я уже на Антихтоне, а это местные жители…»
«Я пришла с миром! Отведите меня к своему лидеру!» — собралась было объявить Джерри, но вовремя прикусила язык, потому что все еще находилась на планете Земля.
Что же касается гуманоидов, то это были явные и несомненные представители рода хомо сапиенс сапиенс постапокалипсис. Судя по одежде, они были солдатами на военной службе; современное автоматическое оружие, которое они держали в руках, только подтверждало эту гипотезу; а боевые татуировки, украшавшие лица, отвечали на почти все остальные вопросы. Энзиландеры, аотеароанцы, кивилендеры, люди Великого Белого Облака, облачники, англомаори, новозеландцы — как и всех обитателей этого мира, у них было много имен.
Когда-то, давным-давно, в незапамятные допотопные времена, это были потомки двух могучих народов, жившие бок о бок на великом архипелаге в южной части Тихого океана. В Темные Века, последовавшие за Великой Атомной Катастрофой, аборигены-маори и англо-саксонские пришельцы из Европы окончательно смешались в одну нацию, а также вернулись к одному из самых замечательных (в своем роде) обычаев своих предков — пожиранию человеческой плоти. Не исключено, что именно эта оригинальная традиция помогла им дожить до ХХ века После Атомной Смерти. Возможно. Может быть.
К ХХ веку земное человечество более-менее оправилось от последствий Войны Третьего Мира, — и новозеландцы вместе с ним. Наследники англичан и маори построили могучую индустриальную державу и могущественную империю, которая охватила добрую половину островов Тихого Океана. В Первой Мировой Войне Новая Зеландия очень удачно выступила на стороне тевтонцев и белголландцев, от чего ее могущество только возросло; через двадцать лет облачники вспомнили о своих корнях (о половине корней, если быть совсем точным), переметнулись на сторону заморских англо-саксонских кузенов, ударили белголландцам в спину и снова оказались в лагере победителей. Сегодня они поддерживали ровные отношения с Новым Альбионом и другими западными союзниками, которые закрывали глаза на новозеландский каннибализм, пока солдаты Великого Белого Облака пожирали тела убитых воинов Сферы Соцпроцветания или красной Бразилии. Иногда в сыром виде, иногда в жареном; а иногда даже в консервированном — как-никак, на дворе стоял ХХ век, эпоха стремительного прогресса и перманентной научно-технической революции.
