Он приехал поразительно быстро, словно только и ждал звонка от Ромы. Переступив порог нашей квартиры, окинул цепким взглядом всю честную компанию, должно быть пересчитав количество своих отпрысков на один квадратный метр и оставшись удовлетворенным их общим состоянием. Лишь на Стасе он едва заметно изогнул бровь, явно удивлённый плачевным видом его футболки, но как-либо комментировать сотворённый мной беспредел он не стал. Затем Александр Дмитриевич взглянул на меня, изо всех сил старавшуюся слиться с обоями, и, убедившись, что никто из нас помирать не собирается, со вздохом попросил:
— Роман, будь в следующий раз более точным в своих формулировках.
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — ничуть не смутившись, в тон ему ответил Роман.
В итоге мы все расположились в моей комнате. Я не переставала радоваться тому факту, что успела навести здесь порядок ещё до того, как моя комната превратилась в проходной двор. Знание, что пол под моим диваном чистый, реально так успокаивало. Понимаете, когда вы живёте на грани нищеты, только наличие чистых полов удерживает вас от окончательной утраты личного достоинства.
Наши четыре тушки уместились на диване, благо что мы с Ромой, напоминающие двух скелетов, занимали мало места. Отец-Чернов, скрестив руки на груди и нахмурив тёмные брови, предпочитал возвышаться над нами, таким образом подавляя в нас всякое желание врать и выкручиваться. Одетый в джинсы и чёрную кожаную куртку, Александр Дмитриевич производил неизгладимое впечатление. Если Рома и Стас выглядели просто мажорами со всеми своими брендовыми шмотками (сказать так про Дамира не поворачивался язык, хотя он абсолютно точно одевался в тех же магазинах), то их отец наводил на мысли о статусности, уверенности и… надёжности.
— Ну, — наконец, безапелляционно велел он, — кто мне расскажет, что здесь случилось?
Вопрос был скорее риторический, ибо пронзительный взор карих глаз был обращён исключительно на меня. Клянусь, от инфаркта меня спасла лишь цифра в паспорте, который был получен не так давно. Будь там на десяток лет больше, то всё. Я умоляюще посмотрела в сторону Стаса, но тот решил притвориться пеньком, делая вид, будто крайне заинтересован созерцанием нашего ковра. Предатель! Зато Дамир ободряюще улыбнулся, хотя он вряд ли мог мне чем-то помочь — его участие в этой истории было сведено к роли кухарки, которая таки сварганила нам суп. К слову, очень даже вкусный, но оценить его мы с Мусей сумеем только после ухода семейства.
Поскольку поддержки от Ромы обычно ждать не приходилось, то я тяжко вздохнула и уже собиралась открыть рот, чтобы начать свой невесёлый рассказ, как парень рядом со мной шелохнулся и выдал:
— Пап, у Сони большие проблемы с мамой, и мы просто обязаны ей помочь.
***
Они ушли через час. Перед этим Александр Дмитриевич успел раздать нагоняя всем: Стасу — за то, что не рассказал всё сразу, Даму — что тоже был в курсе и промолчал, а Роме… Рома же, на мой взгляд, получил за всё и просто так. В конце концов все трое сидели повесив нос, а я всё так же мечтала слиться с обоями, пока очередь не дошла до меня. А она дошла.
— У меня одно условие, — тоном, не терпящим обсуждений, заявил господин адвокат, — ты ходишь в школу каждый день. Каждый день, на каждый урок и без единого пропуска.
— Но мама… — попыталась возразить я.
— Она может прийти, — согласился он, — а может и не прийти, и непонятно, сколько тебе ещё её ждать. Но… мне будет спокойнее, — здесь мужской голос смягчился, — если я буду знать, что ты в школе, живая и здоровая. А вы, — грозно обратился к сыновьям, — если попробуете её покрывать, будете огребать у меня всю оставшуюся жизнь. Понятно?
— Саш, мы не дураки, — сообщил Дамир.
— Сомнительное утверждение, — фыркнул отец, — неделю… почти целую неделю…
После он махнул на них рукой и продолжил раздавать инструкции — уже мне:
— Мне нужна вся информация о твоей маме. Паспортные данные, фотографии, если есть — то медицинская карта… В общем всё, что найдёшь.
Я словно в припадке закивала головой и понеслась в спальню бабушки и матери потрошить сервант с документами.
В итоге, когда Черновы засобирались домой, я была уже на грани нервной икоты.
Первыми в подъезд вышли старшие братья, Александр Дмитриевич тоже направился к выходу, когда его окликнул Рома:
— Я задержусь минут на пятнадцать.
Отец посмотрел на него долгим взглядом, после чего с задумчивым видом повернулся ко мне. Наверное, оценивал, насколько нас можно наедине оставить, хотя после «голого» Стаса мне уже ничего не было страшно.
Наконец он одобряюще кивнул головой.
— До свидания, Соня. Приятно было познакомиться. Ром, мы на улице ждём.
Я пролепетала что-то нечленораздельное в ответ, готовая сгореть со стыда из-за того, что не смогла даже нормально его поблагодарить.
Из подъезда донеслись звуки удаляющихся шагов и лязг металлической двери. Всё это время я стояла напротив Ромы, прижавшись к стене. Он молчал. То ли ждал, когда отец уйдёт на достаточное расстояние, то ли ещё что…
— По-моему, я ему не понравилась, — прижимая ладони к горящим щекам, посетовала я. Не то чтобы одноклассник был прощён, но моя обида на него будто притупилась, перестав быть чем-то острым и волнующим.
— Да нет, — пожал плечами Чернов, — папа всегда такой, когда проблему какую-то решить пытается. Он если над делами серьёзными работает, то хоть вешайся. Вечно… указания всем раздаёт. И занудой становится редкостной. Стас в этом плане весь в него.
— Стас — зануда? — удивилась, о чём тут же пожалела, ибо Роман Александрович вмиг помрачнел. — Ты действительно подумал, что между нами что-то было?! — всё-таки возмутилась я, испытывая жгучее желание повторить свой манёвр с пощёчиной.
— Нет! — прошипел он, после чего, правда, сделал глубокий вдох. — Да… Понимаешь, просто девчонки постоянно на него гроздьями вешаются.
— Я-то тут причём?
— Ни при чём, — не особо уверенно сообщил Рома.
Я закатила глаза. Казалось, что абсурду сегодняшнего дня попросту не будет предела.
— Ты тут ни при чём, — повторил мой собеседник. — Но мне бы не хотелось, чтобы у тебя что-то было с моим братом.
Опять вспыхнула, но в этот раз отнюдь не из-за стыда.
— Неужели я настолько ему не пара?!
— Дура! — ругнулся он и метнулся к выходу, но порог всё же не перешагнул, обернувшись ко мне. — Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, потому что… Потому что не хочу!
— Да блин! — топнула ногой. — Бред какой-то. При чём тут вообще я и Стас? И эти твои «хочу» и «не хочу»?! Мы вообще с ним случайно познакомились, а потом… Потом он увидел, как я кошку в окно выпихивала, потому что мне её кормить нечем было. И решил помочь. А сегодня он пришёл с Дамиром. На этом всё, и… и я не понимаю, почему я оправдываюсь!
Чернов резко крутанулся на месте, попытался приблизиться ко мне, но передумал где-то на полпути. Благо что прихожая у нас тесная была.
— Сонь… просто знай, что если тебе нужна будет помощь, ты всегда-всегда можешь за ней ко мне обратиться. И… я не возражаю, если ты будешь совать свой нос во все… мои дела.
И прежде чем я успела осмыслить услышанное, он выскочил в подъезд, прикрыв за собой дверь.
Вот и поговорили!
***
На следующий день я таки заставила себя отправиться в школу. Выходить на улицу оказалось волнительно. Если честно, то меня не покидала слепая надежда на то, что вот выйду я сейчас и прямо возле подъезда встречу маму с потрёпанным букетом цветов. И это был бы самый прекрасный букет в мире.
Но возле дома было безлюдно.
Натянув поглубже капюшон на голову, я отправилась на уроки. В школе всё было тихо и размеренно, как обычно это и бывало по субботам. Меня пугала перспектива чужих расспросов, впрочем, никто и не спешил придавать большого значения моему отсутствию.
