Неизвестно, сколько бы я ещё подглядывала за ними, если бы в кармане джинсов не зазвонил телефон.

Удивительно, но звонила мама. Обычно у неё были проблемы с техникой. Хотя, будем честны, с чем именно у неё не бывало проблем?

— Да, — не совсем приветливо буркнула в трубку.

— Сонечка, — не очень внятно проговорила она, — ты покушала? Тепло одета? У тебя хорошо всё ли? 

Вопросы сыпались как из рога изобилия, слова путались местами, а темп речи скакал то вверх, то вниз, вызывая во мне жгучее желание зажмуриться. Отмахиваться от мысли, что матери становится хуже, становилось всё труднее.

— Всё хорошо, — отчеканила я, чувствуя, как тяжелеет челюсть, будто в нежелании отвечать.

— А хочешь сладенького я тебе сегодня куплю? Девочкам маленьким есть надо хорошо…

— Нет, мам, не хочу.

— Но если они придут за тобой?

— Ма, кто «они»?

В трубке повисло напряжённое молчание, а я вдруг с удивлением уставилась на незанятую телефоном руку: пальцы были сжаты настолько сильно, что болезненно впились в ладонь. 

— Пойду, наверное, — расстроенно сообщила мать. 

— Мам, — попыталась перехватить её, но связь уже прервалась. И пока я размышляла, пристально глядя на свой несчастный телефон, звонить бабушке или нет, из-за угла неожиданно появилась рослая фигура в тёмном джемпере и почти врезалась в меня.

Я только и успела, что пискнуть, попятившись, и наверняка рухнула бы навзничь, если бы чужая рука не перехватила мой локоть.

— А это уже традиция, — просиял Стас, расплываясь в улыбке. —  Да, Малая?

— Я не малая, — фыркнула, выдёргивая свой локоть из захвата его пальцев. — Ты меня чуть не снёс!

Даже не знаю, откуда во мне взялось столько смелости, обычно я не была столь напористой с малознакомыми людьми.

— А чего ты тут прячешься? — перешёл он в наступление. — Или у тебя такая мания — людей из-за угла выслеживать?

Сам того не ведая, Стас умудрился попасть в цель. Невольно залилась густым румянцем, благо что парень не придал этому особого значения, ибо за его спиной материализовался Чернов.

 — Ну и какого фига ты посреди дороги застыл?! — деловито вопросил Рома и вдруг завис, во все глаза уставившись на меня и Стаса.

Мне даже стало забавно. Возможность увидеть на лице Романа Чернова шок стоила немало. 

— Не мешай, — небрежно отмахнулся от него мой собеседник. — Я тут с девушкой общаюсь.

Если бы можно было покраснеть ещё сильнее, я непременно бы это сделала. 

— Где? — нелепо переспросил Рома, недоумённо покосившись на меня. — Это же Сонька.

«Правда, что ль, — про себя горько усмехнулась я. — Всего лишь Сонька…» Но вслух опять ничего не сказала, за меня вполне неплохо справился Стас, театрально закативший глаза.

— А ты не завидуй! Если ты у нас социопат, это ещё не означает, что позор пал на всю семью (тут я решила, что окончательно запуталась в происходящем). Итак, — сказал он, поворачиваясь ко мне, — значит, Соня? Не обращай внимания на это недоразумение, он у нас несколько того... 

Я мрачно кивнула головой, при этом не сводя глаз с Ромы, который отвечал мне тем же.

— Вообще-то, это моя одноклассница, — практически сквозь зубы признался Чернов, как если бы это было самым страшным преступлением в мире — быть его одноклассницей.  

— Сочув… — начал первый из моих собеседников, но вдруг прервался на полуслове, изогнув брови. — Что, та самая?

— Какая «та самая»?! — неожиданно хором уточнили мы с моим бывшим соседом по парте. При этом он стал мрачнее тучи, а я вконец раскраснелась, пытаясь мимикрировать под цвет розовых стен.

— Заткнись, — с чувством велел старшекласснику Рома, хорошенько пихнув того локтем в бок.

— Ну уж нет! — хохотнул Стас. — И упустить возможность отомстить тебе за то, что ты на всё утро ванную занял? Фиг тебе, сорок минут ожидания могут быть искуплены только кровью!

Они несли какой-то бред, а я судорожно просчитывала пути отступления, при этом жадно ловя каждое услышанное слово. Было что-то странное в их общении. Вроде бы и спорили, но меня не покидало ощущение, что слишком многое в их противостоянии так и осталось не озвученным. А ещё им не было никакого дела до меня, чем я и решила воспользоваться, чтобы сбежать с места преступления. Но стоило мне сделать шаг назад, как Стас мгновенно схватил мою ладонь и начал трясти, словно благодаря за что-то.

— Выражаю искреннее восхищение человеку, сумевшему довести нашего Ромочку до белого каления…

— Нарываешься! — грозно прорычал «Ромочка» и попытался вырвать из ладони парня мою руку, но тот лишь сильнее вцепился мне в запястье.

— Вы дебилы! — прошипела я и сама начала выдирать свою руку из их пальцев.

— Ещё какие, — вдруг поддержал меня второй из старшеклассников, появившийся за спинами парней, и, ухватив обоих за затылки, попытался столкнуть их лбами, под звонкий смех близняшек. Краем глаза заметила Кирилла, стоявшего в стороне и с некоторой долей испуга поглядывавшего на меня, словно подозревая в том, что я сходу выдала всем окружающим его секрет.

Рома зло скинул руку Дама со своей головы…

В общем, не знаю, чем бы закончилась эта мизансцена, если бы не звонок, прокатившийся по школе.

— Мама вас убьёт, — довольно заметила одна из девочек, после чего все невольно пришли в движение. Стас с Дамом схватили по детскому рюкзаку и, подгоняя девочек, помчались в сторону кабинетов начальной школы. Кирилл тоже ойкнул и унёсся в противоположном направлении.  

Мы же с Черновым неожиданно зависли: его пальцы продолжали сжимать моё запястье, порождая кучу неловких эмоций. Мы оба уставились на место соприкосновения и… Рома резко разжал руку и даже в сторону отскочил, как если бы ему опять стало противно. Он даже пару раз сжал-разжал кулак, явно не веря в то, что умудрился коснуться меня.

С шумом втянула в себя воздух, дабы не разреветься прямо там. Я была не из самого ранимого десятка, но такое пренебрежение к собственной персоне ранило.

А потом оба вспомнили:

— Геометрия! 

И сверкая пятками побежали в сторону кабинета математики, при этом пару раз неудачно столкнувшись друг с другом на поворотах. До ужаса хотелось начать ругаться, но оба упорно молчали, лишь зубами от напряжения скрежетали.

Уже возле пункта назначения зависли на какое-то мгновение, не желая уступать дорогу друг другу. В итоге Рома дёрнул дверь на себя, а я беспардонно влетела в кабинет, почти тут же натолкнувшись на недовольное выражение лица Ирины Владимировны:

— Романова!

Я невольно застопорилась, с ужасом осознавая, что с начала года это было уже моё третье крупное опоздание. Как назло, Чернов решил тоже ускориться и… влетел мне прямо в спину, в результате чего я не устояла на ногах и мы с ним повалились прямо на пол. Перед всем классом.

*** 

Мы сидели на подоконнике напротив директорского кабинета и нервно болтали ногами в ожидании Галины Петровны. 

Шанс отделаться малой кровью был вполне реален, если бы в момент нашего феерического падения кто-то не заорал в матерной форме всё, что думает о другом. Выяснить, кто это был, так и не удалось, ибо орали оба и в голос. 

Рома смотрел перед собой взглядом, способным испепелить всё живое. Поразительно, как это у него ещё дым из ушей не повалил. Я же жалась к стене, обхватив себя руками, словно пытаясь согреться, и кусала губы. Это был мой первый вызов к директору, и если честно, то я бы предпочла, чтобы его не было. Нет, наказания и ругани я не страшилась, но вот перспектива того, что кому-то взбредёт в голову вызвать родителей в школу, несколько пугала. Последний раз, когда мама предприняла попытку посетить родительское собрание, закончился прескверно. К счастью, дело было в начальной школе, поэтому событие это успело стереться из памяти свидетелей за давностью лет. А я вот помнила. Помнила и с ужасом ждала, что однажды ей захочется вновь провернуть этот фокус.