- А если дар всё же не проснётся? – в отчаянье спросила я.

 Берн пожал плечами, и его синие глаза снова подозрительно блеснули.

 - Тогда останется участь худшая, чем смерть, - вздохнул тера и вышел.

 - Эй! – беспомощно крикнула я вслед. – Что ещё за участь?

 - Поищите в ваших книжках, - посоветовал тера, и мне вовсе не понравилось веселье в его голосе.

Поиски я начала немедленно, благо тера разрешил мне отдохнуть после обеда. Читать в последнее время я стала значительно быстрее, но нужная фраза никак не попадала. Я уже отчаялась найти её, пролистывая книги по диагонали, как глаз выхватил знакомое сочетание слов.

Я жадно углубилась в чтение, и чем дольше читала, тем больше горели мои уши. Глаза  открывались всё шире, и только опасение нечаянно потерять линзы немного привело меня в чувство. Я вскочила и лихорадочно заметалась по комнате, невольно повторяя метания главной героини. Правда, она ещё заламывала руки и стонала: «О боги! Что же делать?!» Может быть, я бы и последовала её примеру, но решительно не понимала, как можно заломить руки себе самой, потому бегала молча. Наверное, я ещё и топала при этом, потому что дверь в мою комнату вдруг приоткрылась, и сонный Берн, как видно, решивший вздремнуть после обеда, сердито спросил:

 - Вы что, тренируетесь в комнате? Что за беготня?

Я остановилась, тараща на него глаза.

 - Ннет… - испуганно отказалась я и виновато добавила. – Простите. У меня всё нормально, - и я нерешительно махнула рукой в сторону двери, предлагая Берну уйти. Жест получился странным, как будто я стряхнула с кисти воду. Тера приподнял бровь, явно не понимая моих знаков.

 - Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он, подозрительно вглядываясь в мои пылающие щёки.

 - Да! – сердито ответила я, и немного передвинулась в сторону, чтобы прикрыть книгу, оставленную на кровати. Нельзя было, чтобы он догадался о том, что так меня взволновало.

Берн, удивлённо наблюдающий за моими перемещениями, склонил голову.

 - Тогда что с вами? Вы что-то от меня прячете?

 -Нет, - быстро ответила я, но тера мне не поверил, и, отодвинув меня рукой, быстро осмотрел комнату.

- Книга? – недоумённо хмыкнул он, не найдя ничего интересного. – Ну и что?

 - Не трогайте! – метнулась я, когда он рассеянно перелистнул страницы.

 - Ооо! – произнёс Берн со странной интонацией. – А эти книги не так безобидны, как я думал.

Следующие несколько минут он читал, время от времени восклицая «О как!», хмыкая и широко ухмыляясь – в общем, вёл себя как законченный циник и последний гад. Потом вдруг перестал веселиться и нахмурился, и я притихла, поняв, что он дошёл до сцены, которая так потрясла меня.

Дочитав страницу, тера поднял глаза и молча смотрел на меня не менее минуты. В течение этого времени я готова была провалиться сквозь пол, чувствуя, что пылаю от ушей до кончика носа.

  - Меня очень огорчает, Лея, что вы читаете это, - неожиданно серьёзно сказал Берн. – Если вы надеетесь таким образом получить знания об отношениях между мужчиной и женщиной, вы впустую тратите время. А конкретно эта книга – это вообще пособие по растлению малолетних. Я ещё выясню, кто её оставил в приличной библиотеке. И вообще пересмотрю содержимое вашего любимого шкафчика. А пока… - он обвёл мою комнату взглядом, сгрёб со стола три цветных томика. – Вам придётся немного потерпеть и почитать другую литературу. Со-овсем другую, - подчеркнул он, остро взглянув на меня, и я покраснела ещё больше, хотя дальше уже было некуда.

Когда Берн вышел, я без сил опустилась на стул. Я была опустошена и глубоко несчастна.

 - Уже лучше, - снисходительно похвалил тера, уверенно ведя меня в сложных фигурах бального танца. Ты неплохо двигаешься, но почему-то очень скованна. Почему? – он чуть отклонился, чтобы взглянуть мне в лицо.

Я потихоньку перевела дыхание. Теперь, когда он дал мне чуточку свободы, сразу стало легче. Книга, которую я так и не дочитала, произвела на меня странное впечатление. В глубине души я не верила, что описанная в ней сцена правдива, и тера вроде как подтвердил это, когда сказал, что глупо надеяться получить жизненный опыт из книг. Но когда он вот так обнимал меня в танце, во мне пробуждались сомнения.

А вдруг…вдруг всё то, что я прочитала, правда? Слишком необычные впечатления я испытывала, ощущая сильные руки Берна на своей талии, встречая прямой чуть насмешливый взгляд его синих глаз. Моя неразбуженная чувственность всколыхнулась, и эти ощущения пугали меня.

И в то же время когда он обнимал меня, я чувствовала себя удивительно защищённой. Для меня, девочки, выросшей среди мальчишек и привыкшей отвоёвывать свою независимость, было странно подчиняться чужой воле, пусть даже в танце. Подчиниться значило поверить, а я никому не привыкла доверять.

А ещё эти его бесконечные придирки!

 - Не отворачивайся! Партнёру нужно смотреть в глаза!

 - Куда ты меня тянешь? Веду я!

 - Легче шаг, ты должна порхать, а не топать, как гвардеец на параде!

Ооох…

И всё же худо-бедно я выучила основные фигуры и их последовательность, и всё чаще завоёвывала скупую похвалу Берна.

С чтением дело обстояло куда хуже. Ну то есть буквы-то я понимала, и даже легко складывала их в слова, но вот смысл прочитанного ускользал, потому что я элементарно не знала значения большинства слов. Берн притащил мне из библиотеки гору словарей, и я зарывалась в них, напоминая себе орни, пытающегося найти клад среди корней. Необходимость прочесть несколько статей, чтобы одолеть одну книгу, приводила меня в уныние.

Хорошо хоть, память у меня была хорошая. Берн обнаружил это случайно, когда начал было рассказывать мне о трагедии второго древа. Я непочтительно перебила его, исправив маленькую неточность в летоисчислении. Тера нахмурился и тут же отправился в библиотеку за томом «Истории семи крон: от ростка до небес». О, как он был уязвлён, когда понял, что права оказалась я! Так он узнал, что есть книга, которую я знаю наизусть.

И все другие истории, бесконечные статьи из словарей, выражения на древних языках, вынесенные в эпиграф – всё укладывалось в моей голове кирпичик к кирпичику, чтобы быть извлечённым в нужный час. Тера отнёсся к этому дару крайне недоверчиво, и часто гонял меня по прочитанному, и тогда приходила моя очередь насмешливо улыбаться. Всё, что однажды попало в мою голову, никуда не девалось.

Но сказать, что мне от этого стало легче, я не могла. Поняв, что возможности моей памяти практически безграничны, тера утроил мою учебную нагрузку. Теперь всё время, свободное от танцев, я сидела за учебниками. И только на ночь, перед сном, Берн сам отбирал для меня самый безобидный томик с очередной любовной историей.

Вот почему известие, что сегодня мы полетим на тренировку по жик-тану, вызвало у меня такой бурный восторг.

Я в нетерпении выбежала из дома, узнав, что Гра уже здесь. Мой дракокрыл радостно заковылял навстречу, завидев меня. Берн прошёл к своему летуну, но я видела, что он наблюдает за нашей встречей, за тем, как облегчённо вздохнул Гра, положив голову мне на плечо.

 - Можно, он будет жить здесь, рядом со мной? – спросила я тера, забираясь в седло. – Он тоскует, и ему не объяснить, почему меня нет рядом.

 - На время тренировок – да, - согласился тера. – В остальное время все дракокрылы должны жить в гнездовье.

Я нахмурилась, но плохое настроение прошло, как не бывало, когда Гра взлетел.

Как я тосковала по небу!

 - Йо-хо! – звонко крикнула я, набирая высоту, и там, в бескрайнем небе закладывая крутую петлю. Миг – и земля и небо поменялись местами, и я пережила мгновение сладкого ужаса и тут же упоительное чувство всемогущества.

Берн что-то крикнул и пустил своего драко вплотную ко мне. Его сердитые глаза близко глянули на меня.

 - Ты что творишь? – крикнул он, придерживая своего драко вровень с моим. – Даже не проверила стремя!