Вуг сквозь зубы объяснил мне, что вылеты в составе королевской свиты проводятся только на домашних дракокрылах, и, если я в будущем рассчитываю сопровождать её величество, я обязана учиться вместе со всеми. Гра остался не у дел, но я не согласилась отправить его в гнездо.

 - Смотри! – шепнула я драко. – Ты должен всё запоминать.

О моём назначении дюсси никто не заговаривал, и девочки посматривали на меня с некоторым недоумением. Я же отнеслась к происходящему философски. В конце концов, мне тоже было чему поучиться, и я старательно запоминала позиции в стае по старшинству, порядок перестроений в воздухе, вертикальный взлёт и посадку. Во всём этом Вуг, несомненно, понимал больше моего. И, когда началась отработка практических навыков, я поняла, что не зря была так внимательна. Тера гонял меня, как новобранца на плацу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Калипсо, поначалу капризничавшая, вынуждена была подчиниться твёрдой руке, и, кажется, это очень не понравилось Вугу. Но придраться ему было не к чему. Я чётко ответила на все его вопросы, и доказала на практике, что хорошо усвоила урок. Наконец он вынужден был неохотно кивнуть:

 - Всё правильно. Забирайте деграсок Жито, Никай и Мигену, отправляйтесь в соседний квадр репетировать взлёт. Держитесь так, чтобы я видел, - и язвительно добавил. – Посмотрим, достойны ли вы звания дюсси.

Да, он знал, что делал. Увидев насмерть перепуганную троицу из двух орни и одной гарси, я поняла, что для меня отобрали самых безнадёжных. Но спорить не стала. Мы с девушками и ковыляющими за нами дракокрылами перешли в соседний квадр.

 - Я всё равно на него не сяду! – ревела Жито. – Пусть идёт к корняяям!

 - Ну-ну, Жи, - ласково упрекнула я. – Разве можно так ругаться? Ты же девочка!

Жито посмотрела на меня и фыркнула сквозь слёзы. «Ты же девочка» было цитатой из анекдота, над которым мы не раз смеялись вместе.

 - Дракокрыл – не зверь, - сказала я, обведя взглядом несчастных учениц. – И уж, конечно, он не мечтает о том, как бы вас побыстрее съесть. Если вы найдёте подход к своему драко, друга вернее у вас не будет.

 - А как ты нашла подход к своему Гра? – всхлипнув, спросила Жито.

 - Мой Гра – большой сладкоежка. Корми его фруктами – и он будет готов летать даже ночью.

 - Так ты кидала ему фрукты в гнездо? – широко раскрыла глаза Жито.

 - Почти, - улыбнулась я. О том, как седлают дикого драко в свободном падении, этим трусихам пока ещё было рано знать. – Сейчас мы попробуем установить контакт с вашими летунами. Для этого нужно подойти к нему и посмотреть в глаза.

 - А если он клюнет? – пискнула Никай.

 - Не клюнет, если ты будешь ласково говорить с ним.

 - О чём говорить? – в ужасе спросила Жито.

 - Хотя бы называй его по имени.

Моё первое занятие в роли дюсси началось. В отличие от Вуга, решившего, похоже, что незачем тратить время на установление контакта с уже прирученными дракокрылами, я была уверена, что драко и наездник только тогда станут неделимой парой, когда научатся понимать партнёра, как самого себя.

Потихоньку девочки преодолели свой страх и познакомились со своими летунами.

 - Ой! Он жуёт мой рукав! – вдруг засмеялась Жито и тут же расстроилась. – А у меня даже кусочка турса нет угостить!

Я радостно улыбнулась в ответ. Конечно, до неба этой троице было ещё далеко, но первый шаг они сегодня сделали, и я была очень горда своим вкладом.

- Арсанта! – выкрикнула я.

Берн поморщился.

 - Что же ты так орёшь? Ещё раз: твёрдо, но без крика. Предмет должен почувствовать твою волю.

Их, этих самых предметов, лежало передо мной семь штук. Ра дружно осмеяли бы меня, узнай, на каком материале меня обучает Берн. Здесь были:

Крышка от мусорного ведра.

Фантик от конфеты. Кстати, я очень любила эти конфеты из сиропа сахарного дерева, но мне они перепадали очень редко.

Третьим предметом был напульсник Берна, такой грязный, что я серьёзно сомневалась, в курсе ли тера, что напульсники носят на руке.

Четвёртым и пятым были печатные издания – жёлтая газетёнка «Гнусные тайны крон», в которую Берн даже не позволил мне сунуть нос, и «Краткий самоучитель по жик-тану».

Кстати, название второй книги показало нашу солидарность, потому как вызвало мою кривую улыбку и понимающую ухмылку Берна.

Шестым был спелый оранжевый турс, на который я давно облизывалась.

И замыкал ряд предметов странный тусклый камень, как будто подобранный в дорожной пыли.

 - Ещё раз! – приказал Берн, которого, как видно, вовсе не смущал потрёпанный вид предметов, выбранных для обучения.

 - Арсанта! – насупившись, грозно произнесла я.

Крышка от мусорного ведра растерянно заёрзала то вверх, то вниз, и в конце концов свалилась со стола. Фантик улетел на край столешницы, как будто подхваченный внезапным порывом ветра.

 - Ооо! – восхищённо прошептала я. – Это я сделала?!

Наверное, мои глаза и рот округлились одинаково забавно, потому что Берн, мечущий молнии, неожиданно вздохнул.

 - И ведь не поспоришь, - пробормотал он. – Ты ж моя убогая, где он у тебя включается-то?

 - Что? – не поняла я.

 - Дар! – рявкнул Берн и вдруг схватил меня за плечи и встряхнул так, что клацнули зубы. – Ты…должна…сосредоточиться! – нехорошим тоном прошипел он. – Почувствовать своё право повелевать! Чему ты радуешься, дурочка? Восьмая попытка! Восьмая! Ооо!

Он выпустил меня и плюхнулся на стул.

 - Так…всё! – Берн провёл руками по лицу, словно стирая раздражение. Посмотрел на меня, подозрительно сопящую у стола и сказал. – Будем пробовать столько, сколько понадобится, хоть всю ночь! Продолжим.

 - Арсанта! – несчастно сказала я и виновато взглянула на Берна. Тот, подперев ладонью подбородок, задумчиво смотрел вдаль. Всё бы ничего, но окна по направлению его взгляда не наблюдалось.

 - Не молчи! – сквозь зубы процедил он. – Ты хоть слышала, что я тебе сейчас сказал? Я, конечно, понимаю, что ждать особой сообразительности от гарси наивно, но…

Ах так! Я вспыхнула от оскорбления, с вызовом взглянув на тера. Он что-то ещё бормотал, гипнотизируя стену, но я его больше не слышала. В кончиках пальцев вдруг проснулись болезненные мурашки, такие острые, что я зашипела сквозь зубы и невольно затрясла кистями над лежащими на столе предметами.

И они начали двигаться!

Но в моём взвинченном состоянии это вовсе не произвело на меня впечатления. «Как вы мне надоели!» - мысленно сказала я и отмахнулась от всего этого назойливо ёрзающего, натыкающегося друг на друга мусора. И в то же мгновение все предметы торопливо, как-то испуганно, метнулись в разные стороны. Напульсник едва не мазнул по носу медитирующего Берна, и плюхнулся в корзину для грязного белья. Фантик бодро прошуршал к мусорному ведру. Следом за ним, сминаясь в ком, шлёпнулись «Гнусные тайны». Крышка решительно прихлопнула ведро сверху. Отставший томик самоучителя в нерешительности завис над ведром, но тут же стыдливо метнулся к книжному шкафу.

На столе остался турс, в чью сочную мякоть я не преминула вгрызться зубами, и сомнительный камень.

Берн вскочил:

 - Вот! – заорал он. – Запоминай это состояние! Ты ж моя умница! – и неожиданно стиснул меня так, что я охнула и выронила турс. Самое гадкое было то, что, что фрукт упал между нами, и мы оба сразу это почувствовали, осторожно отлипая друг от друга. Турс мягко шлёпнулся на пол.

- О! – со странным выражением произнёс Берн, глядя на моё испорченное платье. – Извини.

Он отпустил меня и даже отодвинулся, как будто вовсе был ни при чём. Я мстительно посмотрела на забрызганные брюки тера.

 - Пожалуй, нам стоит переодеться, - решил он, и распорядился. – Ты в ванной, я в комнате.

Смерив Берна выразительным взглядом, я удалилась.

Липкий сок турса пришлось смывать под душем, но это было даже кстати, потому что помогло мне немного успокоиться. Несмотря на искреннюю радость Берна от моей победы, я до сих пор злилась на него. Ох уж эти ра! Гарси для них непроходимо тупы, а орни вообще не имеют права прикасаться к высокородным!