«Прекрати, — приказала она, пальцами сдавливая металл оружия, уже нагревшийся от близости её тела. — С Китом всё хорошо. С ним были Эрнандесы и Артур, а ещё господин Илир был рядом. Всё хорошо. Если он узнает, что я волновалась за него, он будет издеваться надо мной до конца дней».

Её это даже не расстраивало, наоборот, приободряло. Весь привычный мир разрушился, как карточный домик, а тот, что она успела узнать, оказался вне досягаемости, но Пайпер всё равно почувствовала лёгкое воодушевление. Впервые с тех пор, как оказалась в Диких Землях. Прошедшие через какой-то ад предметы, сейчас лежавшие на столе, вели к миру, где её ждали.

— Это Кит, — наконец произнесла она, пытаясь подавить глупую улыбку. — Не думала, что что-то от этого придурка заставит меня так радоваться…

— Кит, — повторил Третий и нахмурился, быстро поняв, что у имени земные корни. — Он был твоим другом?

— Учеником дяди, — исправила Пайпер. — Хотя, может, и другом. Не знаю. У меня никогда не было друзей.

Клаудия вновь хмыкнула.

— Я не почувствовал запаха крови, — торопливо сказал Третий. — Только на некоторых обрывках, но на них была твоя кровь.

— Ага, знаю. Маракс же меня полетать забрал и всё такое.

Это было не смешно, а больно и мучительно, но Пайпер было трудно остановиться. Если она и умела что-то в совершенстве, так это притворяться весёлой, когда на самом деле ей было очень плохо.

Немного подождав, будто не зная, стоит ли задавать вопросы, касающиеся этой темы, Третий кашлянул и попытался увести разговор в другое русло:

— О чём были эти книги?

— Не знаю. Мне передали их как раз перед тем, как напали демоны.

— Кто передал?

Вопрос был очень точным, потому что, как поняла Пайпер, Третий решал, стоят ли книги его внимания, сил и магии, затраченных на их восстановление. Он терпеливо ждал её ответа, позволяя Клаудии вслух рассуждать о том, что они только зря теряют время, и не торопил.

Господин Илир рассказал ей о Третьем больше, чем кто-либо другой, но даже он не раскрыл всей правы. Он объяснил их встречу необходимостью, на которую пришлось пойти ради нового сальватора, но в самом конце он сказал: «Вера в сальваторов слепа». То же самое ей сказал Джулиан на балу у фей, и Пайпер только в Диких Землях стала понимать, в чём истинный смысл этих слов. Она думала, что речь идёт о ней, якобы все вокруг верят ей чересчур сильно и без всяких доказательств, но ведь Стефан не верил ей по-настоящему — слова господина Илира в конце их встречи были обращены и к нему. Он помогал ей только потому, что это давало шанс на защиту Марселин. Стефан верил в Третьего, но эту веру посчитали слепой.

Пайпер, разумеется, тоже была слепой, а ещё глупой и чересчур доверчивой. Сила изнывала от желания вырваться за пределы её тела или, на худой конец, коснуться Времени, как это бывало во время занятий с Третьим. Внутренне противясь каждому действию, Пайпер следовала указаниям Третьего и пыталась выпустить Силу, предать ей форму, направить в какой-нибудь предмет и всё прочее. Пыталась и сталкивалась с неудачами, хотя Сила ликовала и требовала, чтобы они не останавливались. Даже сейчас.

Она уже рассказала о Ките. Что будет, если расскажет о господине Илире, Пайпер даже не представляла. Ей говорили, что он был сильным и уважаемым магом, что во время Вторжения он находился у фей, откуда и попал во Второй мир. Но ей никогда не говорили об его настоящем отношении к Третьему. «Вера в сальваторов слепа» было очень красноречивым высказыванием, и всё же.

— Ты свободен, Иан, — неожиданно произнёс Третий, переведя сдержанный взгляд на всадника. — Можешь остаться на ночь, если желаешь отдохнуть перед длинным путём.

— Охота зовёт, — равнодушно бросил Иан, расправив плечи. — У нас нет времени на бессмысленные празднества.

— Празднества бессмысленны лишь для тех, кто напивается до беспамятства и лезет под каждую юбку, — возразил Третий. — Людям этого мира нужно, чтобы иногда было хоть что-то хорошее.

— Будет хорошо, — беззастенчиво влезла Клаудия, — если вы перестанете говорить загадками.

Пайпер сосредоточилась на вещах, принесённых Ианом. Она и не думала, что в присутствии всадника Третий даст хотя бы намёк, что сальваторы едва не вцепились друг другу в глотки. Он будет притворяться, что всё в порядке, как и было до нападения Катона на Пайпер. Даже если Иан знал всю правду, Третий всё равно будет притворяться. Она верила в это, и потому, стоило Иану, сквозь зубы попрощавшемуся со всеми, уйти, сильно удивилась, когда Третий посмотрел на неё и сказал:

— Ты выглядишь обеспокоенной.

— Ведёте себя как дети! — выпалила Клаудия, не дав Пайпер даже переварить смысл услышанного. — Надоело с вами возиться!

Третий во все глаза уставился на неё и даже поднял руки, будто защищаясь.

— У меня, между прочим, уйма работы, которую из-за вас, придурков, я не могу сделать!

— Но ты же только и делаешь, что ворчишь на всех.

— Я тебя сейчас во дворе закопаю, — грозно прошипела Клаудия, скривив чёрные губы. Третий сглотнул и качнул головой, показывая, что весь во внимании. — Из-за того, что ты заставил Джинна помогать тебе, он уже заставил меня помогать ему! Это невыносимо — каждый день проверять десяток зацепок, никак между собой не связанных, и это во время того, как вы двое ведёте себя, как недоразвитые влюблённые школьники!

— Я не понимаю, — спустя секунду отозвался Третий с озадаченным выражением лица. — В школы не принимают недоразвитых, я точно знаю, в Ребнезаре было…

Клаудия резко свела пальцы вместе на уровне его лица и грозно сказала:

— Рот закрой.

Пайпер проглотила язвительный комментарий, когда Третий и впрямь послушно закрыл рот.

— Мне плевать, что ты пытаешься быть осторожным, а ты, — она полоснула по Пайпер презрительным взглядом — то есть, самым обычным, которым награждался каждый, что вставал на пути у Клаудии, — так сильно хочешь вернуться домой, что лезешь с расспросами туда, куда не надо. Либо вы принимаете друг друга как сальваторы и начинаете работать вместе, либо я решу, кого из вас убить первым, и тогда Лерайе или Арне придётся искать нового сальватора.

Закончив, Клаудия подняла с края стола книжную стопку, которая, очевидно, и была её сегодняшней нормой помощи Джинну, и вышла, гордо задрав голову. Её ровные шаги были слышны ещё не меньше минуты, а яд от слов, произнесённых ею, растекался в воздухе.

Наконец Третий, кашлянув, почесал затылок и пробормотал:

— Клаудия бывает очень… резкой. Всё дело в том, что…

— Она мне не доверяет, — перебила Пайпер. — Да, я знаю.

— И мы ей действительно надоели, так что она не вернётся. Я могу попросить Эйкена или Стеллу составить нам компанию.

Пайпер бы обязательно согласилась, если бы не понимала, что Клаудия права. Они были сальваторами, но вели себя как самые настоящие дети. Или только она одна, потому что это она, пусть и не признавалась себе в этом, чувствовала себя преданной, хотя Третий просто не мог предать её так, чтобы это задело её достаточно сильно. Она же до сих пор думала, что они знают друг друга всего пару дней, и забывала, что прошло уже три с половиной недели. Пора было выбираться из пепла.

— Ты планируешь изучить это всё? — она кивнула на стол, и Третий, на секунду удивлённо раскрыв глаза, перевёл взгляд на испорченные книги.

— Да, думаю, мне следует этим заняться.

— После нашего занятия, да? — на всякий случай уточнила она, пальцами пробегаясь по металлу пистолета. Дядя Джон учил её стрелять, и хотя магазин был пуст, пистолет дарил хоть какое-то чувство безопасности и уверенности.

— Если ты желаешь продолжить.

«Не вороти нос, Первая, — она попыталась хотя бы мысленно воспроизвести ту серьёзную интонацию, преисполненную надменности, которую слышала от некоторых членов коалиции, лишь бы немного расшевелить свою храбрость. — Учись, пока есть возможность».

— Можно я задам один вопрос? — Третий уже открыл рот, чтобы ответить, как Пайпер торопливо продолжила: — Или не один, может, даже два или три, зависит от того, каким будет ответ на первый вопрос.