— С ума меня сводишь, — резко выдохнул Дамир и, подхватив на руки, поднялся, сделал несколько шагов. Остановился. — Чёрт.

— Знаешь, что мне сказал робот–стилист перед вылетом к тебе? «Вы не достигли совершеннолетия и наслаждаться компанией любимого мужчины по полной сможете лишь спустя семнадцать дней, восемь часов и одиннадцать минут». Часов, конечно, стало меньше, а дней пока нет, — заметила я, стараясь не сильно наслаждаться мучениями любимого. Знаю, что жестоко, но ничего не могу с этим поделать.

Дамир шумно выдохнул, посмотрел на меня так, словно его несправедливо лишили десерта, а затем продолжил движение. В другой ситуации я бы с любопытством крутила головой, разглядывая интерьер, но сейчас могла лишь смотреть на сурово поджатые губы и замирать в приятном волнении.

Он ни за что не причинит вред, не нарушит закон, зная, как это важно для меня. Но мы вполне можем полежать рядом, может, поцеловаться… немного, чуть–чуть. И так, чтобы у обоих окончательно не сорвало крышу. Это ведь возможно?

Закрыла глаза и улыбнулась, представляя, как здорово будет заснуть в надёжных и крепких объятиях любимого мужчины, как приятно проснуться рядом, коснуться его, такого сонного, взъерошенного, немного рассеянного.

Меня опустили на кровать и…

— Ты куда?! — потребовала я ответа у удаляющегося мужчины. — Дамир!

— Это твоя комната. Моя рядом, — был ответ.

— Вернись немедленно!

Я села на постели и недовольно стукнула ладонью по покрывалу.

— Это для твоего же блага, — ласково проговорил любимый, прикрыл за мной дверь и заблокировал её!

От удивления не смогла вымолвить и слова, сидела и хлопала ресницами, пытаясь осознать, что девичьи фантазии останутся лишь фантазиями.

Ступор продлился недолго.

Взламывать пароли Дамира не собиралась — всё равно не выйдет, я не Кирилл. У меня были свои методы. Женские! Более действенных ещё не изобрели!

Коснулась браслета, вызывая Марусю.

«Ты мне срочно нужна! По секрету! Я в спальне», — отправила сообщение, зная, что электронная леди не любит пиликанье, а потому мой демарш Дамир не услышит.

Вместо ответа тихо щёлкнул дверной замок.

— Что случилось? — уточнила кофемашина, просунув голову в мою «темницу».

— Марусенька, он меня запер, представляешь! — наябедничала, всхлипнув от обиды.

— Дать шоколадку? — предложила она самое эффективное решение любой проблемы. Машинально едва не кивнула.

— Нет, лучше отпусти меня к нему.

— Идарика, я хочу напомнить…

— Я всё помню! Семнадцать дней, пять часов!

— Семнадцать дней, четыре часа и пятьдесят одна минута, — уточнила Маруся. — Так что выпущу, если пообещаешь держать себя в руках всё это время. Хотя, если быть совсем точной, по закону день твоего рождения начинается с полуночи, четыре часа и пятьдесят оставшихся минут можешь не учитывать, — великодушно добавила заботливая техника.

— Клянусь! Семнадцать дней и десять секунд для страховки! — Сжала руку в кулак и дважды стукнула по груди.

— Если что, пароль в эту комнату — дата вашей встречи, и ты сама догадалась, — подсказала Маруся, исчезая за дверью, но, не успела я встать с кровати, вернулась и добавила: — А он не запирался. Вторая слева комната — его спальня. И на этот раз динамики я отключать не буду, имей в виду.

— Я ведь обещала, что не накинусь на него в ближайшие две с половиной недели.

— Ты — да, — многозначительно ответила Маруся и, гордо задрав голову, удалилась.

Постучала ноготками по покрывалу, раздумывая, правильно ли поступаю. Без регулярных посещений мед–бокса я стала невероятно чувствительной и нежной, эмоциональной. И сегодня меня едва не трясло от избытка чувств.

Вдруг я не права?

В попытке обрести внутреннее равновесие попыталась медитировать, но неожиданно осознала, что нахожусь в своей комнате.

Они обустроили мне отдельную спальню.

Личную!

В квартире Дамира!

Давно!

От удовольствия покрылась гусиной кожей. Такое «признание в любви» оценит даже моя Нариссаль.

Прогулялась, рассматривая содержимое скрытых ниш и столов. Оценила навороченный терминал с тремя высокоточными мониторами, поиграла с масштабированием картинки, рассматривая в мельчайших деталях нашу первую встречу — этот «не–романтик» загрузил пакет фото и видео со всех камер пляжа, на котором мы познакомились.

Несколько раз пересмотрела момент, где он понимает, что я делаю комплименты планшету, а не ему.

— Самодовольный павлин, — припечатала, хихикнув и умилившись одновременно. Но отправить видео на личный браслет не забыла, буду пересматривать регулярно, поднимать настроение. — А планшет был классный.

Приняв последнюю фразу за команду активировалась поверхность рабочего стола. С любопытством опустила ладонь на сканер, подтверждая личность, и получила давнюю мечту — навороченный планшет.

— Обалдеть! — прошептала, увидев последнюю разработку корпорации Крауфа. Тестовую. Лучшей той, с пляжа. И главное — купленную специально для меня.

Желание забраться в кровать с новым гаджетом и неистово предаваться его изучению с трудом отложила на более подходящее время. Увольнительная всего сутки, я то ли в гостях у Дамира, то ли почти дома, и не собираюсь тратить драгоценные минуты, которые пролетят в одно мгновение.

Заглянула в оснащённую по последнему слову техники ванную комнату. Чего здесь только не было! И панели мгновенной лучевой очистки, и закрытая капсула душевой с массажными струями, и белоснежная ванна–бассейн для двоих. Красота! Я уже молчу о панорамном виде на город! До чего, должно быть, чудесно принимать ванну, любуясь ночным пейзажем.

Активировала панель лучевой очистки, не подумав о макияже, от которого осталось лишь воспоминание. Однако зеркало порадовало сияющими глазами, деликатным румянцем и красиво распущенными локонами. Да, не завитыми, но чистыми, гладкими и шелковистыми на ощупь. Но минус тоже присутствовал — яркое платье куда лучше смотрелось с косметикой.

На всякий случай проверила содержимое шкафа. Заботливая Маруся предусмотрительно закупила одежду и обувь, но, к сожалению, для сна ничего не подходило, кроме беспринципно–шикарных комплектов нижнего белья из мягкого кружева и шёлка.

— У неё безукоризненный вкус, — оценила я наряды, но надевать не стала. Вряд ли мужская психика выдержит такое издевательство. А вот после восемнадцати устрою кое–кому дефиле!

Поход в спальню Дамира затягивался. Я нервничала и даже решила дисциплинированно лечь спать. Но Маруська, словно почувствовав мою слабость, прислала сообщение, чтобы я так громко не топала, ведь в доме все спят.

Умеет намекнуть, ничего не скажешь. Сводница электронная.

Пробралась на цыпочках в спальню любимого мужчины, достала простую чёрную футболку из его шкафа, переоделась, спрятавшись за створкой и думая, как безобразно себя веду, недостойно, низко и вообще. Но совесть не дрогнула, как спала крепким сном праведника, так и продолжила игнорировать доводы рассудка. Итог — несколько осторожных шагов и я приподнимаю край одеяла.

Нервы натянуты до предела, мне и боязно, и радостно от того, что решилась, не сдалась, рискнула.

Матрац тихонько скрипит, но в тишине комнаты звук кажется невероятно резким и звонким.

Дамир открывает глаза.

Замираю, не зная, что сказать, что сделать, не понимая, как отреагировать в столь необычной и непростой ситуации, но мужчина успевает первым. Во всю силу могучих лёгких орёт: «Маруська, помоги! Насилуют! Карау–у–у-ул!»

Выпучила глаза на этого паршивца. Ну даёт!

Мысленно хихикнула, но изобразила самоуверенность на лице.

— Она отключила динамики, — солгала, не моргнув глазом.

— И что, мне нет спасения? — тоненьким голосом пропищал Дамир, делая вид, что прячется под одеялом от страшной–опасной похитительницы его невинности, но не выдержал, расхохотался, схватил меня в охапку, опустил на белоснежные простыни.