— Ты думаешь, это Генрих поставил мне блоки? — тихо спросила Таня, не желая верить в произошедшее.

— Да.

— Он не мог!

— Танюш, мне жаль тебя разочаровывать, но давай смотреть правде в глаза. Крауф — член Совета, один из богатейших представителей Объединённых Земель, бизнесмен. Разве может он упустить возможность сорвать немалый куш? Ты и сама понимаешь, что это он, больше некому.

— Но ведь он меня любит, — тоном обиженной девочки произнесла… обиженная девочка.

— И тебя, Таня, и деньги, но ещё больше он любит власть.

Таня глубоко вздохнула и выпрямилась в кресле. Лицо её закаменело. Для пси её уровня — великолепная реакция. Далеко не каждый справился бы с таким количеством потрясений, произошедших за столь короткий срок.

Узнать, что у отца есть сын. Узнать, что этот сын — Генрих Крауф, которого ей предстояло «соблазнить» в глазах общественности. Подружиться с Крауфом. Пережить предательство отца. Узнать, что отец не предавал, а сам стал заложником обстоятельств. И тут же понять, как на самом деле сложно устроена система распределения генетического материала в Объединённых Землях.

А сверху ещё волнения из–за клеток крови, партиса, их проекта с Бобо! Кажется, Кирилл — единственная постоянная, что у неё осталась.

Конечно, Таня думает, что есть ещё мама, но… и это не так. Но рассказывать ей об этом я пока не стану. Ей нужно немного восстановиться. Не всё сразу. Этого она просто не вынесет.

А может, вообще никогда не скажу.

Идарика Вишневская,

планета Амирак

День с утра не задался — Эля подвернула ногу. В походных условиях и при необходимости передвигаться с определённой скоростью это бесило всех без исключения. Мы специально тренированный отряд, нас учили бегать по скользкому, неровному, по неустойчивым валунам, по песку. А уж поверхность Амирака за полгода стала всем почти родной — мы кожей чувствовали, куда ставить ногу.

— Эля, как тебя, твою мать, угораздило? — лютовал Кирилл по общей связи.

— Извини, сама не знаю, как так получилось, — лепетала Элька.

— Сэм, понесёшь её. Нельзя терять время, вылечат на борту! — проорал он зло, и так, что все поняли: окончание «эту дуру» повисло в воздухе.

— Есть!

Злой Кир взял бешеный темп и буквально нёсся над поверхностью серой планеты, перепрыгивая огромные острые камни, огибая по широкой дуге скальные образования, продлевая тем маршрут и не давая перевести дух. Хоть нагрузка была привычной, внеплановый забег по пересечённой местности энтузиазма не вызывал, и Эля выслушала много «приятного» от друзей и соратников, притом как вслух, так и безмолвно, ментал за полгода группа прокачала «на отлично». То, что девушке приходилось терпеть боль от вывиха, совершенно не извиняло её в глазах раздражённой общественности, все слишком хотели домой.

— Злорадствовать не обязательно, — буркнула Эля по внутренней связи. — Мне не вправили вывих, боль адская.

— Ух, я бы тебе вправила! — шумно дыша, помечтала в динамик Селена. — Мозги в первую очередь. Ты чем вообще думала?

— Задницей! — хором ответила за Элю половина группы.

Я не выдержала и отключила свой динамик, чтобы спокойно отсмеяться. Лишь потом включилась в беседу.

— Разговорчики! — прекратила зарождающийся скандал суровым тоном и напомнила: — Следим за дыханием.

Кир дал комментарий по закрытой связи: «Судя по эмоциональному фону Сэм готов кинуть свою ношу в жерло вулкана, подвернись такая возможность. А ты молодец. Спасибо.»

Я ответила коротко, потому что настроение не располагало к приятной беседе. Помимо хромой ноги Эли мне хватало забот. Порой я чувствовала себя психологом, который не справляется со своей работой. Ребята вымотались и устали, всё больше ругались и всё меньше шутили. Несмотря на пси–способности Кирилла некоторые моменты могла понять и урегулировать только девушка. И не только это.

Амирак оказался куда более гнилым местом, чем мы предполагали. Угнетающе однообразная серость пейзажа днём, кромешная тьма ночью, предощущение беды и постоянно растущий уровень тревоги изматывал группу. К сожалению, Кир не стал исключением, и мне приходилось бесконечно его страховать.

Академия сделала всё для того, чтобы эти полгода прошли для нас невыносимо. Изо дня в день одно и то же — пейзаж, маршрут, компания, задание. Отвратительная безопасность, не позволяющая отвлечься, сбросить накопившееся напряжение, злость, усталость, раздражение. Рутина, позволяющая максимально глубоко закопаться в свои мысли, от которых хотелось бежать и прятаться, да только некуда и негде.

Амирак предоставил возможность каждому остаться наедине с собой, с затаёнными или неосознанными страхами. Сильные, смелые, закалённые многочисленными тренировками молодые люди вздрагивали во сне, кричали, рыдали, просыпались в холодном поту или и вовсе не могли заставить себя закрыть глаза и уснуть.

Мика как–то удивительно точно охарактеризовала Амирак, сказав, что он оголяет настолько, что ты по–настоящему познаёшь себя.

И как бы тяжело нам ни было, я не могла не признать, что в целом команде данный опыт пошёл на пользу. Мы это прошли, пережили, выстрадали. Каждый по отдельности и все вместе. Группа сплотилась до состояния монолита. Такой степени близости в большом коллективе добиться тяжело, но у нас получилось. Задание выполнено. Уверена, адмиралы добивались именно этого. И подобный результат стоит полугода бесценного времени.

Пиликнул датчик, который сегодня достался мне в качестве нагрузки, и я непроизвольно улыбнулась.

— Кир, закругляйся с прогулкой, транспорт вылетел, а мы ещё даже не на подходе, — обрадовала друга.

— Ну что, ребятки, пора домой! — с улыбкой в голосе сообщил Кирилл, припуская ещё быстрее.

— Ур–р–ра! — завопили ребятки и побежали следом.

Оставшиеся километры пролетели на адреналине. Зафиксировали результат. Кир бросился заполнять дневник за этот день, чтобы со спокойной душой отправляться домой.

— Летят! — радостно завопила Эля, подпрыгивая на руках у Сэма. — Уже летят, даже ждать не надо! Ура–а–а!

— Эля, не скачи так, — попросил верзила, которому доверили нести хромоножку, а снять по прибытию в точку сбора забыли.

— Ой, да ладно тебе, мы все тут на секс–диете, — Элька погладила по плечу смутившегося своей реакции парня и разжала сомкнутые на его талии ноги, осторожно ступая на землю.

— Сильно болит? — ласково спросил он, вызвав у меня улыбку. А ведь совсем недавно он испытывал совсем другие эмоции.

— Терпимо, — поморщилась Эля.

— Обопрись на меня или давай назад, на руки.

— Спасибо, — прижалась к галантному одногруппнику девушка.

Я только головой покачала. Академия, конечно, не рекомендовала личные взаимоотношения внутри группы, но однозначного запрета не было. Молодые, здоровые парни и девушки после полугода воздержания и жёсткого эмоционального прессинга имели право на личный кусочек счастья.

Другое дело, как потом будут развиваться отношения этих двоих и как отразится их роман на группе.

«Кир», — начала я.

«Всё нормально, это исключительно физическое притяжение, пусть сбросят пар. Мика с Костасом меня волнуют гораздо больше, — без лишних слов понял мои тревоги Кир.

«Вмешаешься?»

«Напомню, конечно, но они люди взрослые, пусть сами принимают решение».

«Хорошо, что я не староста».

«Каждый из нас на своем месте».

«Факт. Звёзды, как домой–то хочется. Чего он так медленно?»

«Хватит пружинить, стой ровно. Как дитя малое, честное слово!»

«А то ты не хочешь домой, ну–ну», — фыркнула я.

«Хочу», — тяжело вздохнул Кир. — «Только вот ждёт ли она меня»?

«Ой, да угомонись ты. Ждёт, конечно!»

Поморщилась от давно наскучившей темы беседы. Влюблённые мужчины порой невыносимы.

— Народ, перекличка! — не по протоколу скомандовала я, лишь бы не слушать очередную оду прекрасной Татьяне.