— Что Лада? — не понял я, при чём здесь начальник медслужбы.

— Так её вечно нет в лазарете, потому что она спит с Тобсом. Я давно их заприметила. Ещё тогда удивилась, как в нашей академии, где все на виду и где всё строго регламентировано, они позволяют себе совершенно безобразным образом нарушать правила.

— Хм.

— Кир, можно попросить твою Таню…

— Нет, Таню я ни о чем просить не буду, сами разберемся.

— Ну, это уже дома тогда.

— Терпит. Сколько у тебя датчиков в каюте?

— Ой, тьма тьмущая!

— Отключать будешь?

— Не, мороки много, а смысла нет, всё равно у тебя болтаем, так что страдай сам, — довольно закончила Идарика.

— Будь другом, проверь ещё ты, всё ли отключил.

— Один момент. Но стоило, конечно, сделать это до разговора, — не упустила возможности попенять мне заместитель.

Рика села в удобную позу и практически мгновенно ушла в себя. Я всегда поражался её умению легко входить и выходить из транса. В нашей довольно необычной группе девушка сильно выделялась неординарными способностями и даже я со своим мутировавшим пси–менталом на её фоне выглядел достаточно бледно. И это ей всего семнадцать! А её уже взяли в оборот.

В этот самый момент я окончательно осознал, что наша судьба предрешена, жизнь расписана до мелочей, ускользнуть или обыграть систему не удастся. Мы слишком заметные персоны и глубоко увязли. Игра давно началась; мы с Рикой лишь пешки на шахматной доске, но фигур не так много и каждая на виду.

«А мы играем вслепую. Пока».

— Чисто, — прервал девичий голосок тяжёлые размышления. — Я тебе ещё нужна? Спать хочу, не могу.

— Нет, беги. Спасибо!

— Угу, всё для вас, — хмыкнула Рика и удалилась под мой тихий смех.

Я не обманывался её ужимками и прекрасно знал, когда она играет, а когда позволяет себе быть настоящей. Рика удивительным образом сочетала в себе детскую непосредственность, очарование юности и необыкновенные для её возраста мудрость, прозорливость и дальновидность. И на неё у нашей системы были далеко идущие планы. Подозреваю, адмирал Традониадаль готовит себе преемницу.

Возможно, мысль безумная, но отчего–то кажется, что я не ошибаюсь. И вопрос, оставят ли вместе двух протеже шефа, не стоял. Идарика в паре с Дамиром — это сила, с которой придётся считаться даже Совету.

— Чёрт, — выдохнул расстроенно, понимая, что будущего пары скорее всего нет. Если только они не придумают, как обвести всех вокруг пальца.

Я закусил губу, мучительно размышляя о дорогих и близких мне людях.

Татьяна Монро

Устало откинулась в кресле. Голова уже не соображала, а работы предстояло ещё немало.

— Кофе, мне нужен кофе.

Проведя босой ступнёй по холодному металлическому полу, нащупала сброшенные часом ранее туфли и с тяжелым вздохом обулась: ходить босиком по процедурной после нашествия небольшой армии пациентов не хотелось.

От долгой работы за мониторами устали глаза и я машинально потерла их кулачками.

— Ай! — досадливо поморщилась, обнаружив следы косметики на пальцах. — Ай, я накрасилась сегодня. А чего я накрасилась? Кирилл!

Мысль настолько выбила из колеи, что я замерла на полпути к двери. Как я могла увлечься работой и забыть, что Кирилл рядом и ждёт меня? Обалдеть можно! Бросить всё, прилететь через пол-Вселенной, мучаясь без привычных удобств, ради украденных у судьбы мгновений близости и прошляпить свидание — это надо постараться!

— Спасибо тебе, Дамир, что научил меня полностью концентрироваться на работе, — бухтела, намыливая голову. К счастью, в лазарете был нормальный душ, а не мерзкие панели лучевой очистки. — Нет, ну это ведь надо было! Что он обо мне подумает? Я совсем звезданутая. Караул.

Лёгкий макияж, заранее приготовленная одежда, рабочий кофр с лекарствами для антуража.

— Готова! — Я улыбнулась своему отражению в зеркале и, наконец, выдохнула.

Однако вместо ожидаемого успокоения, после суетливых, поспешных сборов, словно обухом по голове, пришло понимание.

Кирилл! Он здесь, рядом. Он любит и ждёт. И я ждала! Бесконечно долго, верно и преданно. И если на Аруане я постоянно занята работой, учёбой, экспериментами и опытами, встречами с Бобо, родителями, преподавателями, то на борту «Быстрого» оказалась наедине с собой и своими мыслями: скучала по Кириллу, мечтала о нем, сожалела, что глупо и по–детски себя повела.

И как тяжело будет встретиться и промолчать, когда до безумия хочется во всём признаться, рассказать, объяснить!

Если бы он только знал, как долго я его ждала!

Будучи ещё подростком, случайно подслушала разговор родителей. В нашем доме настоящие ссоры случались редко, по большей части родители выясняли отношения на повышенных тонах сознательно, желая выплеснуть напряжение тяжелого дня, а заодно подогреть страсть, но не в тот раз.

В школе отменили последнее занятие и я приехала домой на час раньше обычного. Открывший дверь робот–дворецкий предложил пройти к себе в спальню, обещая доставить туда обед и сладкий сюрприз. Даже вспоминая этот момент, до сих пор испытывала немалую долю охватившего меня тогда удивления, но так как спорить с техникой бессмысленно, последовала совету, про себя удивляясь внезапной смене программы. Сладкий сюрприз, да ещё и без повода, и не в гостях, а дома! На такое я бы никогда не купилась!

Отбросив с десяток фантастических предположений, остановилась на единственно разумном и логичном — родители дома и по какой–то причине дворецкий не желает, чтобы я об этом узнала. Если бы взрослые заперлись в спальне, как обычно, он и глазом не моргнул, а здесь такая реакция. Подозрительная!

Изнывая от любопытства, в страшном нетерпении дождалась обещанного обеда и, убедившись, что осталась одна, тихо–тихо, словно мышка, двинулась в сторону маминых апартаментов, здраво рассудив, что лишь там достаточная изоляция для стоявшей в особняке оглушающей тишины. Мамуля, одна из лучших актрис современности, часто отыгрывала роли дома, и отец построил ей в подарок ко дню рождения небольшой репетиционный зал, оборудованный зеркальными камнями, отлично отражающими звук. Именно там они обычно ругались. И именно туда я могла совершенно свободно проникнуть.

Как только приоткрыла дверь, на меня обрушилась какофония звуков. Родители в пылу ссоры даже не отключили виртуальных актёров и те бродили неприкаянными призраками, играя каждый свою роль, не замечая отсутствия главной героини, дополняя, а возможно и создавая своим мельтешением, ощущение хаоса.

«Можно было не таиться», — мелькнула мысль.

Взрослые стояли друг напротив друга и орали, не сдерживая эмоций.

— Рита, да как ты не понимаешь!

— Не лезь не в своё дело! Занимайся вояками, политикой, но не лезь в Систему, Тор! — хорошо поставленным голосом требовала мама.

— Рита, это абсурд!

— Я для тебя тоже абсурд?!

— Ты мне и не предназначалась, если что! По вашей же дебильной Системе! Я буквально из штанов выпрыгивал, чтобы тебя заполучить. Годами, Рита!

— Много ты знаешь! Я тебе предназначалась с самого начала!

— В смысле?!

— В коромысле! — рявкнула мама, хотя я точно видела — она уже пожалела о сказанном в порыве гнева.

— Подожди, ты хочешь сказать… — Рита! Ты хочешь сказать, что знала и…

— Я и так сказала лишнее.

— Это что–то из разряда «мы не ценим то, что имеем или легко получаем»? — предположил папа.

Мама дёрнула головой, что означало отрицательный ответ, но объяснять ничего не стала, перевела тему.

— Родной, давай не будем отвлекаться и все–таки решим вопрос по дочке. Мы уже который месяц спорим и никак не можем договориться.

— Рита.

— Тор.

Я смотрела и не могла не восхищаться родителями. Кроваво–красное платье матери, обтягивая стройную, подтянутую фигурку, шелковым озером расплескалось у её ног и краешком задело черные кожаные туфли отца. Массивный, статный папа, в чёрном повседневном кителе без знаков отличий, неприступной скалой стоял в шаге от неё. Они были похожи внешне — скуластые, высокие, темноволосые, с одинаково непреклонными взглядами. Сердце замирало, до того я их любила. И не хотела, чтобы они ссорились, особенно из–за меня.