— Крас, ты в порядке? — видимо я слишком долго размышлял над своими мыслями, а потом и вовсе начал улыбаться, как дурачок, что даже Хир забеспокоился.

— Что прости? — опомнился от забвения я.

— Я говорю, когда ты последний раз сталкивался с разумными тварями?

— С десяток дней назад, на Крайпрусе, — честно признался я, хотя в глубине души было неприятное чувство, ведь я собирался оставить того смертоеда для себя, когда подрасту.

— Выше сотки? — с пониманием спросил командир.

Я кивнул, возвращаясь мыслями в тот злополучный день, когда моё приключение по заросшему джунглями острову только начиналось. Не лучшие времена для меня наступили, особенно после визита на Крайпрус.

— Эх, знал бы прикуп, жил бы в золоте, — пробубнил присказку, услышанную еще со времен портовых работ, да так, что только в мыслях можно было разобрать сказанное, а в слух сказал другое, — сто первый, ещё и на хитрость.

— Ну раз ты ещё жив, значит я в тебе не ошибся, — озорно подмигнул Хир и добавил уже направляясь к окликнувшему его Андро, — а в золоте ещё поживёшь.

И зашагал в сторону ещё одного прохода, возле которого стоял Стальной с вновь призванной псиной. Подойдя, они о чём-то заговорили, а я так и остался стоять ошарашенный разведывательными навыками нашего командира. Да кто он, бес его забери, такой? По губам прочитал еле сказанное? Человек он вообще? Уровень уже за сотку что ли? И не из «Эры» ли он случаем? Слишком уж у него навыки не характерные для торгового клана «Золотого червя». Да и в бою он показал себя на голову, если не на две, выше нас.

Все медленно поднялись следом за ведущими в боковой туннель, возле которого парочка разговаривала. Быстро догнав блондина, поравнялся и без особой громкости буднично произнёс, ни к кому особо не обращаясь:

— Насколько я помню, ментальная стихия — это стиль хаоса. А твари хаоса выше сотого уровня — это нечто, выбивающееся за рамки обычного.

Хир правильно меня понял и, странно посмотрев, задумался над моими словами. Лицо его особо ничего не выражало, но где-то глубоко, за ничего не выражающими глазами, прятался ход странных и запутанных мыслей. Самым странным казалось то, что физиономия командира будто бы менялась с каждой минутой. Достаточно было упустить его из виду на пять минут, чтобы, вновь посмотрев, не узнать. Этот факт вносил напряжение в наше общение, что явственно чувствовалось во всём коллективе. Пусть мы не знали друг друга долгие годы, но, как правило, страх и длительное напряжение развязывали языки любым людям. Интуитивно человек пытается отвлечься, но Хир каким-то образом подавлял этот инстинкт самосохранения. Рядом с ним ты всегда напряжён и держишься наготове, будто его меняющееся лицо меняло и окружающую обстановку, к которой мозгу постоянно приходилось приспосабливаться, оставаясь по-прежнему собранным.

— Это может быть не только хаос, — передразнив мою манеру будничного разговора, ответил Хир, спустя пару минут раздумий. — Смерть или хитрость тоже имеют от части возможности в той или иной манере влиять на мозги. К тому же подавление можно вызвать особыми навыками.

Повисла задумчивая пауза, разбавляемая пятью парами ног и одной четвёркой. Андро определённо был призывателем своих питомцев. Пока он продемонстрировал лишь пса в стальном сете, но нужно полагать, что у него есть ещё что-то.

— А если это все же хаос? — спросив это, Блек замер на месте, как вкопанный, не намереваясь дальше делать ни шагу.

Отряд тут же остановился. Все замерли, вглядываясь друг в друга и рассуждая каждый над увиденным и услышанным. У всех на лицо были факты: трупы со снаряжением, которое даже для некоторых из собравшихся здесь было неподъёмным в использовании; ручной зверь, никак не тянущий на роль главной угрозы подземелий, главным образом потому что не имел ментальных способностей; тварь, предположительно выше сотого уровня, и, возможно, имеющая отношение к хаосу.

— Мой ранг в гильдии авантюристов золотой, — продолжил Блек, глядя, что все размышляют молча. — То, что я здесь увидел, тянет на хорошо сбитый отряд золотых рангов. Но то, о чём мы тут сейчас размышляем не соответствует даже мифриловому рангу. Тут нужно собирать отряд из редких адамантов и тогда уже спускать на полную зачистку.

— У страха глаза велики, — попытался успокоить всех Хир, но Воорен продолжал.

— Хаос не предсказуем, на нас уже воздействовали один раз. Слабенько так, еле пробив и напугав. Затем нам скормили ручную собачку, продолжая убеждать нас в том, что мы сильные и бояться здесь нечего. Однако, а что если это специальная ловушка. Мы даже не знаем сколько лет здесь обитает тварь с зачатками ментальной магии. Вдруг у неё уже двухсотый уровень. В своих плаваньях, ещё будучи кровным существом, я видел издалека одну акулу-мутанта с отметкой в сто девяностый. Причём так же реально, как и вас. Может я и надумываю, но жизнь дороже пятидесяти золотых, которые ты собрался заплатить. Мы шли убивать генера, мы пойдём убивать его, а вот исследовать подземелья найди другую группку наёмников! — финальная фраза Блека оказалась последним гвоздём в крышку гроба убеждения блондина. Переубедить после такого не по силам было даже ему.

— Босс, тогда я с тобой, — заявил глухим басом Стальной, понимая, что в отряде грядет раскол.

Никто ничего в слух говорить не стал, но отряд неожиданно разбился на две группы, состоящие из нас и червей. Людей и нелюдей Лазаря в текущем отряде не было.

— Андроницус, — неожиданно блондин обратился к воину его полным именем, которые все, кроме их двоих, услышали впервые, — иди с ними. Доведи до остальных, а там постарайтесь добраться до шахт с рудами. Разузнайте всё. Там если что и встретимся. А если меня не будет больше трех часов, уходите. Встретимся, когда нагоню ваш караван по воздуху.

— Справитесь? — будучи на полном серьёзе и не пытаясь спорить уточнил Стальной.

— Одному мне будет даже сподручней, а ты позаботься об остальных на случай ментальных атак. Я уже чую этого монстра, он сидит в самом глубоком, самом древнем и никогда не исследованном месте. Я иду за ним, — развернувшись, произнёс Хир, потушив фонарь и уйдя во тьму.

Сказать никто больше ничего не успел, как в отряде стало на одного бойца меньше. Причём не факт, что сильной половиной отряда оказалась именно многочисленная.

Едва светловолосая фигура скрылась в кромешной тьме, шаги и звуки оттуда жутким образом исчезли. На секунду по телу пробежала мелкая дрожь с неприятным ощущением, что из темноты на тебя кто-то прожигающе пялится.

Иногда, когда мало, или наоборот долго спишь, пробуждение бывает не самым приятным. Иногда же, день не заладился с самого утра, когда тебе что-то мешало спать или ты вздрагивал от страшных снов. Но самое худшее возможное пробуждение, когда тебя выводят из контузии склянкой с каким-то затхлым зельем, вокруг кричат, смеются и тычут пальцами в тебя. Хуже может быть только то, что ещё звенящая от оглушения голова не способна разобрать все звуки вокруг, а тело подкидывает ей всё новые и новые проблемы. Например о том, что холодный неровный камень, на котором ты лежишь животом, впивается тебе в грудь, перекрывая дыхание и сдирая до крови шкуру. Или о том, что руки твои стянуты за спиной так сильно и так высоко, что ты не то что не можешь ими пошевелить, ты даже голову поднять не можешь, чтобы не сломать их.

Всё это сильно портит впечатление от утреннего пробуждения, но не так сильно, как стоящее рядом с твоим лицом лезвие здоровенной секиры. Рукоять её, как ствол массивного дерева, уходит куда-то в небеса. И нужно же было поднять анализ и восприятие до такого уровня, при котором ты прекрасно сможешь разглядеть название такого незамысловатого оружия. Для того, чтобы впасть в обуздывающее отчаянье хватило первой строчки.

Скверный обезглавливатель

Остальные строчки не обнадёживали. Оружие хорошее, но сто двадцать силы для владения. Владелец, что сейчас небрежно прижимал меня сапогом к камню, стоял и почёсывал бороду в ожидании принесения приговора. Меня зарубят с одного удара — в этом сомневаться не приходится. Жаль не увижу уровня палача, а так бы хотелось. Хоть узнать, насколько бесполезны мои потуги. Выбраться из-под ноги убийцы на плахе у меня никак не получается. Если бы не характерная форма людской обуви, впечатавшаяся мне в спину, я бы мог решить, что мне придавило или насильно привязали.