Именно поэтому мне нравится, когда мама кричит на меня так же сильно, как я это ненавижу. Поглощаю привязанность. И это, дни с этим сумасшедшим парнем… это заставляет меня чувствовать себя немного нестабильной снова и снова.

— Мы два взрослых человека, занимающихся хорошим сексом.

— Точно, — я закатываю глаза.

— Забудь об этом. Может быть, ты слишком молода для этого, — он встает на ноги, бросает пульт на диван напротив кровати. Я не могу оторвать глаз от его тела. То, как его гнев ожесточает все в нем. Все.

Он ловит мой взгляд и смеется, поправляя свою эрекцию.

— О, ты боишься, что я найду кого-нибудь другого, чтобы справиться с этим, если ты не сделаешь этого? — его голос звучит хрипло, и он не убирает руку со своей эрекции. — Потому что так и будет.

Это честное заявление, даже если он пытается заманить меня.

Моя грудь напрягается. Я зажмуриваю глаза.

— Нет.

Почему я задала такой глупый вопрос? О том, что это такое?

— Или ты просто хочешь, чтобы мои руки были на тебе прямо сейчас? Мой рот?

Я открываю глаза. Обнаруживаю, что он стоит прямо передо мной. Я задерживаю дыхание, наклоняя голову, чтобы посмотреть на него, в эти светло-голубые глаза, от которых у меня кружится голова.

Его руки ложатся на мои плечи, легко обхватывая их. Его взгляд опускается вниз, и я знаю, что он видит, как мои соски упираются в его футболку.

Мне нравится, как он смотрит на меня. Мне не всегда это нравилось. Не от других парней.

Мое тело изменилось раньше, чем у большинства девочек в моих классах. У меня выросла грудь раньше, чем кто-либо другой стал носить лифчик. Какое-то время они не переставали расти. Какое-то время мама заставляла меня прятаться за мешковатыми толстовками и свободными футболками. Потом она увидела, как смотрят ее парни, и решила, что это заставит их задержаться подольше. Одежда, которую она покупала мне в эконом-магазине, становилась все теснее.

После Шейна она об этом пожалела, я уверена.

Маверик проводит руками вверх и вниз по моим рукам, мурашки бегут по коже от его прикосновений, возвращая меня в настоящее.

— Ты очень красивая, — говорит он мне, его глаза останавливаются на моих.

Я смачиваю губы, в животе появляется тяжесть.

Руки Маверика поднимаются к моим плечам, к шее. Он не сжимает её, просто кладет ладони на горло. Его прикосновение холодное, посылает холодок по моему позвоночнику. Я невольно вздрагиваю, и он улыбается.

— Ты хочешь пойти домой? — спрашивает он.

Я сжимаю бедра в его мешковатых трениках, отчаянно нуждаясь в трении, несмотря на весь секс, который у нас уже был на этой неделе. Я качаю головой. Я не хочу идти домой.

Это удобно. Это… как в кино. Прямо как моя мама.

— Все хорошо, — шепчет он, словно читая мои мысли, его руки скользят по моей спине, прижимая меня к его твердому телу. Я чувствую его член на своем животе. Он наклоняет голову вниз, так что шепчет мне на ухо, его руки массируют мою спину вверх и вниз. — Это нормально — хотеть этого, Элла. То, чего ты хочешь. Это нормально, что ты остаешься здесь со мной.

Я закрываю глаза, вдыхаю его запах. Моя грудь прижимается к его груди. Я хочу обхватить его руками, но не делаю этого. Легче, когда больно. Когда это нежно, это…

Я не могу привязаться. Я не могу сделать это снова.

— С тобой все в порядке, — продолжает он, говоря мне то, что я должна услышать. — Ты не больная, не извращенная и не неправильная, Элла.

Но это так.

Он притягивает меня ближе, обхватывает руками и прижимает к себе.

— Тебе можно это любить.

Мои руки все еще висят по бокам. Я слышу его слова, но не верю им. В то же время… я хочу этого. Я хочу его ласки. Его гнев.

Я хочу больше этого.

Я больна. Я извращенка. Я не права.

Мне все равно.

Медленно я поднимаю руки. Осторожно обхватываю его спину, зная о ранах, о которых он молчит. Он напрягается от моего прикосновения, как будто ждет, что я снова поцарапаю его.

Но через несколько секунд он расслабляется.

— Как ты хочешь? — тихо спрашивает он меня, его рот все еще у моего уха.

Я держу глаза закрытыми, просто чувствую его. Вдыхаю его. У меня всегда был только один способ, правда. Я не хочу это менять. Я говорю те же слова, которые сказала ему в лесу под прекрасной луной.

— Сделай больно.

Я слышу, как он сглатывает.

— Отпусти, — призываю я его, проводя руками ниже. Интересно, нужно ли ему услышать то, что он только что сказал мне? Он не больной, не извращенец и не неправильный. Он прижимается ближе ко мне. — Просто отпусти, Маверик.

— Мне жаль, Элла, — шепчет он, прижимаясь к моей коже. — Это всего лишь игра, верно?

Я собираюсь спросить его, о чем он говорит, но мне не нужно. Он стаскивает меня с кровати и прижимает спиной к стене так быстро, что у меня не остается ни единой мысли от одного положения к другому. Его руки лежат на моих плечах, а в прекрасных глазах снова вспыхивает гнев.

— Садись, — приказывает он мне, отступая назад и отпуская меня.

Я колеблюсь, всего одну секунду, и его глаза сужаются.

Я могу это сделать.

Я сажусь.

— Ложись, — приказывает он, стоя надо мной и внимательно наблюдая за мной.

Я ложусь на спину.

Он приседает, стягивает с меня треники. Я сжимаю руки в кулаки и держу их по бокам. Он отбрасывает мои одолженные штаны, и я упираюсь задницей в холодный пол.

Он ходит по кругу вокруг меня.

— Согни колени.

Мое лицо теплеет, но я делаю то, что он просит. Он подходит и становится у моих ног, наблюдая за мной.

Мои колени вместе, но это не имеет значения. Я знаю, что он видит меня.

И все же он раздвигает мои колени своим коленом, широко раздвигая меня. У меня болят бедра, но я остаюсь в таком положении, держа руки на боку.

Я закрываю глаза.

Я чувствую, как пол сдвигается, и его руки оказываются на моих бедрах, раздвигая меня еще шире. Холодный воздух обдает меня, а через секунду и его дыхание. Он дует на меня, раздвигает меня пальцами.

Мой клитор болит, и я закрываю глаза, не желая, чтобы мне это понравилось.

Но мне нравится.

И когда его язык пробегает по всей длине меня, я хнычу, мои колени опускаются внутрь, к его голове. Но его рука на моем бедре держит меня открытой, и он лижет меня снова, нежно.

Мучительно медленно.

Затем он снова дует на меня, прохладный воздух заставляет мои бедра выгибаться.

Он прижимает руку к моему животу, под футболкой, не давая мне двигаться.

Его язык работает с моим набухшим клитором, а один палец дразнит мой вход. Я пытаюсь пошевелиться, чтобы переместить его палец ближе, но он сильнее прижимается к моему животу. Затем он целует меня, его губы сближаются, язык проникает внутрь.

Я чувствую жар в животе, прямо под его рукой.

Я крепче сжимаю глаза. Он вводит в меня два пальца, и я хнычу, когда он входит и выходит из меня, моя киска прижимается к нему.

Он стонет, облизывая меня, его язык мечется то в одну сторону, то в другую. Вскоре я просто тону в его ощущениях. Мои бедра напрягаются, моя киска тоже, и даже он не может удержать меня, когда я кончаю. Моя задница отрывается от пола, и я стону его имя, Маверик, а он не останавливается. Не останавливается, пока я не спущусь обратно, в прямом и переносном смысле.

Я задыхаюсь, одна рука, как я понимаю, лежит на моей груди. Я не отпускаю ее, но он целует меня еще раз, а затем вынимает пальцы и поднимает голову.

Я открываю глаза.

Они встречаются с его глазами.

Его лицо мокрое от меня, и я не могу сдержать улыбку на своем лице. Мои колени все еще широко расставлены, и он смотрит на меня сверху вниз. Я сопротивляюсь желанию извиваться под его взглядом.

Когда он снова встречает мой взгляд, он просто говорит: — Моя очередь.

А затем он переворачивает меня, прежде чем я успеваю произнести хоть слово, и, обхватив меня одной рукой, ставит на колени. Он задирает мою рубашку, и через несколько секунд я чувствую его член на своей заднице. Он проводит кончиком по моему телу, сперма теплая и влажная на моей коже.