— Что на поминки готовить? — дождавшись очередного явления дурищи народу, ласково спросила я.
Нелька, на мгновение исчезнув, тут же возникла снова и растерянно уставилась на меня.
— Какие поминки?
— Обычные. Как на планете нашего капитана принято.
Чего там у акронов принято в отношении покойников, я понятия не имела, но ведь и Нелька тоже.
— Вот ещё парочку мешков чего-нибудь притащишь, стаб, в котором Роберт спит, треснет, и наш капитан благополучно упокоится. Если сразу его не расплющит, так задохнётся, бедолага. Но ты не отвлекайся. Традиции есть традиции.
— Чего?
— Традиции, говорю. Мне для диплома эта информация очень пригодится.
— Какая?
Нелька явно растерялась. Нервно вздрагивала и хлопала белёсыми ресницами, но не исчезала.
— Если я правильно поняла, ты резко разлюбила Роберта и решила его похоронить заживо. У вас так принято, да? Очень интересно. Но как вы закапываете себе подобных? Ведь для энергетика даже многотонная груда материи не преграда. Поясни, пожалуйста. Будь другом.
— Я не… — блондинка громко сглотнула. Её взгляд заметался между мной и кучей хлама. — Я его не разлюбляла!
— Да? — выразительно покачав подбородками, я всплеснула ушами. — Так это ты от великой любви Роберта убить пытаешься?
— Нет! Я хочу его защитить!
— Убив? В принципе, неплохая тактика. Мёртвому ему уже точно всё нипочём будет. А от чего защищаешь, если не секрет?
Несмотря на мой доброжелательный тон, Нелька не выдержала.
— Хватит надо мной издеваться! — взвыла она, сжав кулаки.
— Да я и не думала, — я деланно равнодушно улыбнулась. — Просто искренне недоумеваю. Что за цирк ты опять устроила? Нет, если это традиционные похоро…
— Это не похороны!
— Ладно, ладно. Не кипятись. Если так, может, хотя бы частично разберём погребальный курган?
— Мирта!
— Что Мирта? Если у тебя есть другое название для этой груды, просвети меня, бестолочь бесчувственную.
— Это… это… баррикада!
— А, ну тогда конечно, — я радостно закивала и почесала бородавку. — Издохнуть под гнётом защитного сооружения капитану, безусловно, куда приятнее, чем просто под кучей хлама.
На этом диалог скончался. Я демонстративно уселась обратно за стол, а Нелька, попыхтев, начала неохотно разбирать свою баррикаду, бубня под нос то ли оправдания, то ли объяснения новой дурости.
Оказалось, узнав о прибытии моей сестры, она решила, что две кшорти на одного капитана — двойная угроза вожделенному союзу. В смысле, если из-за меня одной Роберт перестал обращать на неё, Нельку, внимание, то уж теперь и вовсе… Если честно, логика чеканутой банши хромала на обе полупрозрачные ноги. Я так и не поняла толком, что именно должно было измениться в поведении спящего в стабе капитана. Зато чётко усвоила важное — если в ближайшее время не удастся осчастливить Нелли, свихнусь уже я. Даже моя относительно крепкая психика на такие нагрузки и сюрпризы не рассчитана.
Строго-настрого наказав блондинке не чудить, я дала отмашку цаце. Едва спящие оказались в медотсеке, закрыла дверь изнутри и принялась рассказывать о своей задумке. Благо, Соня с кахом спали крепко. Серьёзных травм у них Алукард не обнаружил, но осмотр проводил тщательно. Сканеры там, анализы, кикие-то ещё манипуляции из серии медицинских. Я в этом ни бум-бум, так что не вмешивалась. Иногда лучшая помощь — просто не лезть под руки. А рук у цаце — хоть попой ешь, на всех хватит.
Где-то через четверть часа явился Сэлиней с пачкой моих записей, ворохом разных прибамбасов и коробёнок. Гарн помог растащить остатки «погребального» кургана, ибо ему нужен был непосредственный доступ к стабу. Дальше я потерялась.
Сначала ещё как-то прислушивалась к витиеватой ругани механика, костерившего зловредную банши на все лады, уточняла у медика, что там с друзьями, вносила пояснения на тему своих расчётов. Потом, когда моё присутствие стало бессмысленным, забрала Нельку и отправилась в пищеблок готовить ужин. Желудок требовал уже даже не еды, а прямо-таки жратвы. И побольше, побольше!
На кухне ошивался Мефисто, жалобно подвывая и с надеждой заглядывая в пустые кастрюли и разгромленные усилиями блондинки шкафы. Естественно, от его стонов хлеба насущного больше не становилось. В смысле, само по себе ничего не готовилось, и радовать аппетитными ароматами не собиралось. Пришлось, рискуя получить ещё одно предложение копыт и брака, вставать к плите.
Увы, этим моя активность не ограничилась.
Приходилось постоянно отвечать на вопросы Сэла по браслету, благо гарн починил сдохший после прохождения сквозь банши наручник. Кроме того, Нелька так и норовила переместиться в медостсек для проверки состояния капитана и Сони. Причём, именно обоих. Как я ни успокаивала, ей всё чудилось, что моя сестрица, проснувшись, немедленно бросится на Роберта.
Так и вижу — открывает Соня мутные после лекарств и седативных глаза, озирается по сторонам и кидается прямой наводкой на коматозного акрона, игнорируя цаце, Уляня и гарна. Её клыки впиваются в твёрдый материал купола стабилизатора, когти скрипят, оставляя на нём глубокие борозды, ядовитая слюна пузырится, разъедая несчастный аппарат…
И хорту под хвост тот факт, что у сестры ни когтей, ни ядовитой слюны нет, не говоря про желание страдать такой фигней. Нельке это по боку, чтоб её! «Повезёт» же Роберту, если у нас получится перекинуть привязку на банши! Бедняга…
До кучи ещё и Фург не утерпел — припёрся со своими вопросами. Ни секунды покоя!
В результате ела я урывками, еле-еле успевая впихнуть в рот ложку между вопросами, ответами и страдальческими причитаниями. Одним словом — дурдом на магкристаллической тяге.
К тому моменту, когда Сэл заявил о готовности техники к нашей рискованной затее, я находилась в полудохлом состоянии. Мозг, во всяком случае, уже почти не работал. Помню, к месту экзекуции меня почти волоком доставил Мефисто, бубня под нос:
— Вот же! Мелкая, дотошная, страшная женщина, а как готовит! За эдакие бурлятики и не на такой женишься… Мирта, ты точно-точно не желаешь в мужья настоящего кентавра?
Про бурлятики он погорячился, конечно. Ничего сверхсложного. Всего-то лиянский сыр, фаршированный грибами и орехами, приготовленный в курином бульоне со специями. Ну и соус, конечно. Куда ж без него. К слову, как раз соус я чутка передержала. Сливки чересчур загустели.
— Отстань, проглот любвеобильный… — зевая и едва ворочая языком, буркнула я. — Надоел хлеще Нельки…
— Я её как самую великую драгоценность на руках через весь сектор, а она… Неблагодарная! Мирточка, я ведь…
— Чего?
— Вот несу тебя, к груди прижмякнув, вдыхаю аромат гривы твоей и с ума схожу. Аж голова кругом! Может, всё-таки хоть чуть-чуть за меня замуж сходишь?
— Во-первых, у меня гривы нет, а во-вторых, это бурлятиками пахнет. Вот на них и женись, гурман копытный. И вообще, ты не забыл о своих прямых обязанностях? Пилот, бублик горелый! Весь день с кухни не вылезаешь.
А дальше я банально задрыхла. Как подключали к стабу, брали кровь, чего-то там мудрили с наноманипуляторами, я проспала. В полудрёме видела только дивные очи Алукарда, качающиеся близко-близко. Вроде бы сетовал на повальную недееспособность гостей и членов экипажа, но реагировать на его ворчание было лень. Хотя да. В трезвом уме и на ногах у нас только четверо и осталось, да и те на своей волне. Уж вампир с кентавром точно…
И всё равно. С меня хватит. Спать! Дальше пусть сами разбираются, а я беру самоотвод. Часика на два… Или двадцать два… Как получится…
Глава 26. Чужой кошмар. Нелли
Банши зябко повела обнажёнными плечами и огляделась по сторонам. Было совсем не холодно, но её сотрясала дрожь. Девушка прекрасно сознавала сейчас, как глупо и порой откровенно по-идиотски вела себя в последние дни. Мирта объясняла, почему так выходит, просила сдерживаться, да только как? Нелли и рада бы упокоиться, но ничего не получалось. Вроде бы возьмёт себя в руки, выдохнет, а потом — бац — и снова чудит, не помня себя.
