– Идиот. – Нежно бросил он мне и только после этого поздравил с повышением.

Я попытался задуматься о том, каким бы вырос Ино, не встреть он на пути двух таких ехидных засранцев, как мы с братом. Тот скромный мальчик, что боялся сначала даже говорить с нами нормально, втягивал голову в плечи с испуганными глазами… И быстро понял, что не желаю ни в каком виде размышлять об этом по одной простой причине – мне нужен был Ино. Думать о том, что я его никогда бы не встретил, – это все равно, что рассуждать: а зачем мне вообще одна из моих рук? Он был мне братом, пусть и не по крови, но не менее близким и важным, чем Эльин. А быть нас могло только трое. Или… Я бросил короткий взгляд на письмо, которое задумчиво вертел в руках.

– Не хочешь открывать при нас? – Насмешливо уточнил Эльин.

– Скорее опасаюсь, – иронично ухмыльнулся я, – что вы, шутники бездновы, в очередной попытке засвидетельствовать свое почтение решите зачитать мне это вслух.

Они переглянулись, явно взяв идею себе на заметку. Я же, помедлив секунду, все-таки открыл конверт. Достал письмо, пробежал глазами и, бросив на стол, радостно рассмеялся.

Ани-Ла написал, что выслал несколько учителей-сууледов, чтобы обучить моих людей плести Нити Воды. А еще добавил, что если все мои просьбы будут такими, то он посчитает свое предложение о поддержке неисполненным в должной мере.

Это все еще был он, тот бешенный храбрый воин, которого я знал очень давно, и с которым мы когда-то прикрывали друг другу спины. Теперь наш с Эльином и Ино последний, четвертый, самый старший брат, снова стал нерушимой частью моего, расшатавшегося за последнее время, мира.

В конце декабря пришло время покинуть Серион. До отъезда появилось немного времени, которое я потратил на долгожданный отдых и прогулки по городу.

– Ну что, готов уже к новой жизни? – весело уточнил Эльин на одной из них.

У него, как и у меня, неожиданно выдался свободный денек. Еще рано утром, оценив высокое пронзительно-голубое небо, яркое солнце и сияющий до слепоты снег, я осознал, что было бы настоящим преступлением проводить такое время в четырех стенах. Потому, одевшись, вышел во двор, набрал полную ладонь снега, крепко его сжал, подтапливая Нитями Огня для большей плотности, и со всей силы кинул в окно братцу. Ответа не последовало, так что я решил прибегнуть к магии несколько иного порядка. Налепил подобных снежков побольше и поувесистей, расставил длинной чередой по три штуки, и по очереди, с коротким интервалом, запускал их в нужную сторону Нитями Воздуха, заполнив наш небольшой сад веселым трещащим грохотом, пока братец, наконец, не соизволил выглянуть из окна, зачем-то, при этом, резко и широко его распахнув. Последний снежок как раз начинал уже свое увлекательное путешествие прямо Эльину в лоб, и я поспешил отпустить Нити, обрывая воздушный поток. Сейчас братец нужен был мне живым и довольным.

– Я собирался выпить кофе и почитать, – насмешливо заявил Эльин, оглядывая мое личное поле боя.

– Не собирался, – радостно мотнул головой я. – Я могу упражняться тут до вечера, ты же знаешь.

Братец коротко усмехнулся и исчез, громко захлопнув окно.

Мы бродили по городу с самого утра, большей частью молча, вдыхали морозный воздух и наблюдали за заметенными ночным снегопадом улицами, думая каждый о своем. Наконец, уже ближе к закату, мы совместно решили, что пора бы двигаться в сторону дома, желательно, через какую-нибудь таверну, так как весь день почти ничего не ели. Пока мы занимались поисками этой самой таверны, обязательным условием для которой у нас обоих был хороший вид из окна и у него же свободный стол, Эльин решил, что ему надоело молчать и можно уже пообщаться.

– Да. – Я вздохнул и улыбнулся, покосившись на брата. – Теперь уже, видимо, совсем готов.

– Ты действительно не жалеешь? – Он коротким кивком указал на другую сторону мостовой, где стояло заведение, явно отвечающее всем нашим требованиям. – Обо всем, что сделал?

Я пожал плечами. Результат меня пока более чем устраивал, но…

– Мне не нравится мир, в который я влип, Эльин. Мир, в котором вечно приходится ждать ото всех подвоха.

Ответа из Дех-Раадена мне так и не пришло. Хоть я и старался сопротивляться, где-то в голове все же пульсировала мысль – а на тех ли в этой игре я сделал ставку? Ведь у них я просил совсем не того же, что у Ани-Ла. Я бы понял сууледа, да, ужасно огорченный и практически обезоруженный таким его решением, но, все-таки, понял бы, если бы Ани-Ла посчитал дерзостью саму мысль о том, чтобы поделиться секретами своей школы с посторонними. Поделиться своим главным сокровищем, с таким рвением оберегаемым каждым из нас, с теми, кто не являлся членами его Дома и никогда ими являться не будет. Я принял бы такое его решение, с болью в сердце и новым страхом неизвестности, но именно эта моя просьба была ставкой на удачу и на отношения, которые, для меня лично, всегда будут стоять выше политических интересов, так же, как и отношения с Сэддоком. Это было моей проверкой сууледа, вынужденной и диктуемой самими обстоятельствами – по собственному желанию я бы никогда себе подобного делать не позволил, но, все-таки, его ответ, насмешливый и веселый, позволил мне считать, что ничего не изменилось. Если Ани-Ла умудрился не просто выполнить просьбу, но и дать мне понять, что самое важное, что есть в его жизни, он готов разделить со мной просто так, потому что мне сейчас надо, попутно назвав этот поступок пустяком и ничего незначащим действием, – а я прекрасно понимал, что это было очень далеко не так, – значит и для него имело значение то, как мы называли друг друга когда-то давно. Я тоже стоял для него выше области его политических интересов, и теперь я об этом очень хорошо знал. И не мог желать большего.

А вот у Дех-Раадена я просил другого, куда более мелкого и незначительного для Великого Дома, простого в исполнении и дающего, на самом деле, им возможность укрепить свое влияние на Райлед, ничего не требуя взамен. Но Ани-Ла пошел на настоящую для него жертву, радостно предложив обращаться еще, а Денно и Суин ответили молчанием, которое теперь до ужаса пугало меня. Пугало самой идеей неизбежности вечных сомнений и постоянным поиском выгоды, холодным расчетом и полным отсутствием веры словам. Оговорками в обещаниях, которые ты всегда можешь оценить ровно так, как в данный момент удобно тебе, совершенно наплевав при этом на того, кто нуждается в твоей помощи. Может, это был очередной урок для меня от Денно и Суина, но сейчас, когда они требовались – требовались безумно сильно – не мне, а моим людям, совершенно беззащитным перед этим миром, он был просто до ужаса не к месту.

– Слушай, у тебя все еще есть Серион. – Вздохнул брат, хмуро глядя на меня. – И не знаю, как с Сэддоком, а на Равелов ты всегда можешь рассчитывать.

– Только это меня и спасает, – криво усмехнулся я.

Принесли еду и кофе. Тушеный в вине кролик с овощами слегка сгладил настроение, которое заметно упало от мыслей о Дех-Раадене. Я знал, что мне остается только ждать и надеяться, что это все какая-то дурная случайность, что ответ будет, что они не могут бросить меня одного. Кто угодно, только не они. А если все-таки нет, то сделать что-то я смогу уже исключительно в Райледе, поэтому убиваться сейчас и грустить просто потому, что грустно, нет никакого смысла.

– Уже знаешь, чем займешься, когда приедешь на место? – Эльин решил сменить тему, не желая портить мне настроение. – Есть у вас там какое-нибудь расписание первейших забот Великого Мастера нового Дома?

Я ухмыльнулся, задумавшись над тем, что было бы неплохо такое иметь.

– Последнему из них, не считая моего, за восемьсот лет. Если оно когда-то и было, то видимо уже сгинуло во тьме веков, и эта мудрость навсегда утрачена для потомков. К тому же, – я хитро прищурился, – я в этот раз только проездом буду в Райледе. Просто, чтобы убедиться, что все в порядке.

– И что ты задумал? – заинтересовано уточнил брат.