Я отпил меда, с блаженной улыбкой разглядывая рисунок, сплетенный зимой на стекле. Если ноябрь для меня был временем одиночества и раздумий, то декабрь всегда существовал исключительно для добрых встреч и долгих разговоров, вот так – в таверне за кружкой меда со специями, или в неспешных прогулках по городу. В декабре мне непременно требовался кто-то близкий рядом, кто-то, с кем можно говорить обо всем на свете или, так же, обо всем на свете молчать. Кто-то, с кем можно идти в эту бесконечную белую рябь вместе. В девяти случаях из десяти для меня это оказывался Эльин.
У нас с братом были странные с виду отношения. Мы могли спорить до хрипоты, вечно подначивали друг друга и вечно друг над другом подшучивали. Своими ехидными колкими замечаниями Эльин никогда не оставлял меня в покое, высмеивал или, при случае, стыдил. А я отвечал ему ровно тем же. Наверное, со стороны казалось, что мы с ним пребываем в каком-то бесконечном соперничестве, в постоянной борьбе за внимание отца, что я завидую брату из-за того, что он старше, а он в ответ просто издевается надо мной, потому что может. Я, да и он тоже, уверен, постоянно ловил на себе эти приторные взгляды, полные сочувствия и какого-то странного осуждения. Люди словно делились на два лагеря, как, например, с Денно и Суином, – я всегда был любимчиком насмешливого и веселого дейледа, рааден предпочитал спокойного и уравновешенного Эльина. Не то, чтобы в случае с мастерами это как-то влияло на их отношения со вторым из нас, они все равно оставались теплыми, просто… Такое ощущалось, очень-очень явно, мне точно, но я знаю, что и братец обращал внимание. Мы оба испытывали по этому поводу смешанные чувства. С одной стороны – нас раздражало, что мы не можем позволить себе подшучивать над этими людьми прямо на месте, опасаясь за положение и репутацию отца, с другой стороны… Нам было плевать. Мы наслаждались нашими обоюдными издевками и с превеликим удовольствием оттачивали друг на друге искусство злого сарказма, не боясь, что кто-то из нас вдруг на что-то обидится, по одной простой причине – мы слишком хорошо друг друга знали и безоговорочно друг другу доверяли. Мы с братом прошли вместе очень многое, включая немало довольно паршивых боев под тем же несчастным Сууледом. Что мне, что Эльину, приходилось не раз спасать шкуры друг друга, и за всеми нашими шуточками и ехидством, мы оба видели людей, готовых прийти на помощь в любой ситуации и при любых обстоятельствах. В чем-то мы были разными: я – хитрый и вредный, братец – честный и прямолинейный. И мы был единым целым. Вдали от жалостливых взглядов мы с ним обсуждали, планировали, продумывали вместе, словно становясь одним, насмешливым и жестким, разумом. Так не раз случалось в кабинете отца, в штабе армии, в бою или в какой-нибудь отдаленной таверне. Такими нас не видели на званных ужинах или официальных мероприятиях – там как раз и были все эти взгляды. А вот наши солдаты и офицеры, Ино, отец и Сэддок, зато, очень хорошо знали нас таких. Настоящих нас. Не потому, что мы скрывали свои отношения от всяческих знатных господ, а потому что некоторые вещи очень тяжело поймать, осознать и увидеть, не получив определенный опыт. Сидя на званом ужине и попивая дорогое вино, сложно представить, как один из этих ехидных мальчишек, тот, что постарше, упорно и с ледяным спокойствием прикрывает спину второму, отбивая неумелые, но нескончаемые атаки бунтовщиков, пока младшенький трясущимися руками пытается спасти жизнь еще одному мальчишке, кудрявому и зеленоглазому, которого до ужаса паршиво ранили, а единственный, кто может хоть в какую-то медицину сейчас, – это серионец-недоучка, судорожно вспоминающий то, что ему рассказывали в высокой Черной башне. Я тогда бросил меч и даже не оборачивался. Знал, что Эльин будет защищать нас, пока дышит. А если он или Ино перестанут, то и мне будет уже незачем. Или как этот младшенький, только уже подросший, во главе отряда боевых магов продирается ко второму, попавшему в окружение. Только он уже умеет нормально плести Нити, все пять Нитей, и глубочайше плевать хотел, насколько странно или неправильно подобное будет воспринято в текущей ситуации. Сколько моих врагов тогда сгорело заживо, зарубило друг друга, подчиняясь моей воле, и провалилось под землю на ровном месте, я боюсь сосчитать и теперь. Но на званых ужинах этого не видно, там сидят просто двое мальчишек: старший, которому повезло, и он станет генералом, и младший, который своим поведением явно пытается привлечь внимание отца. Сидят и вечно друг друга подначивают. Забавно, какие разные картины об одних и тех же людях могут порой открываться, если посмотреть внимательней.
Именно с Эльином, пойди вся эта история по-другому, мне было бы расставаться страшнее всего. Но даже в этом случае я не перестал бы ему доверять. Я никогда не сомневался, что и он мне тоже.
– Ну как, уже обдумал все возможности? – Прервал брат затянувшееся молчание.
– Эльин, какие возможности? – Усмехнулся я. – Они еще даже не вполне маги. Они понятия не имеют, как плести Нити в отрыве от своих зелий. Или ты врага лекарствами закидывать собираешься?
– Я тебя пока и не тороплю, – пожал плечами братец.
– Как ты меня не торопишь? Пока? – Ехидно переспросил я. – Это что, будущий приказ?
– Неплохо бы. – Всерьез задумался брат и вкрадчиво добавил: – Ты бы мог стать их командиром. Ты же уже не совсем маг Разума…
Я несколько секунд иронично разглядывал Эльина, потом усмехнулся:
– Я готов позволить тебе вербовать моих людей на двух условиях.
– Выкладывай. – Брат азартно улыбнулся и наклонился ближе ко мне.
– Первое: они будут подчиняться мне так же, как генералу, и останутся членами Дома.
Эльин задумчиво рассматривал свою кружку некоторое время, затем кивнул:
– Это я смогу, в принципе, обсудить с отцом. Главное, чтобы Сэддок не узнал. Ну или чтобы он такое решение и принял.
Я насмешливо приподнял бровь.
– Проехали, – усмехнулся братец, понимая, что сейчас явно сказал лишнего. – А второе?
– Ты оставишь мне моих магов Разума и никому не отдашь мой отряд, – улыбнулся я.
– Второе теперь, пожалуй, выполнить проще, чем первое, – хмыкнул Эльин.
– Если уговоришь отца, я поговорю с мастером Сэддоком, – сжалился я над братом. – При условии, конечно, что больше никогда не услышу от тебя ереси о том, что я не совсем маг Разума. Совсем, братец. По определению. Всегда.
Тут в таверну ввалился Ино, весь белый от снега. Мы с Эльином мрачно переглянулись. Естественно, мы доложили, где будем, и теперь напряженно ожидали срочных, и как всегда неприятных в таких случаях, новостей от отца. Ино заметил наши взгляды и, не прекращая попыток отряхнуться, беззаботно махнул рукой, сообщая, что все в порядке.
– Передали послание из Дома. – Он подошел к нам, задорно ухмыляясь. – И я решил лично засвидетельствовать свое почтение мастеру Алво и, заодно, отдать ему письмо.
– Ты давно таким смелым стал? – Уточнил я, приподнимая бровь.
– Виноват, – улыбка Ино стала еще нахальней. – Великому Мастеру Алво, конечно же.
– Эльин, ради всех Нитей мира, займи его медом, – я покосился на беззвучно смеющегося братца. – Он же допросится.
Брат глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
– Ты как, на службе? – поинтересовался он.
– Генерал передал меня в ваше личное распоряжение на этот вечер. – Ино хитро прищурился, не прекращая улыбаться. – Если, конечно, вас не смутит моя скромная персона.
– А он правда нарывается, – согласился Эльин, сдвигаясь ближе к окну, чтобы освободить нашему названому брату место, и жестом прося хозяина об еще одной кружке меда.
Ино уселся и протянул мне конверт со знакомым синим гербом Сууледа. Я забрал письмо, не прекращая с довольной ухмылкой разглядывать этих двоих. Честное слово, я очень скучал по возможности собираться вот так втроем в какой-нибудь таверне, пить вместе мед или вино и просто разговаривать обо всем, что придет в голову. Мне жутко не хватало этого уже довольно давно. Дело было не в моем новом статусе и даже не в постоянных отсутствиях – ничего из этого не остановило бы меня от поиска встречи со своими братьями. Дело было в том, что чем старше мы становились, тем сильнее отцу требовался рядом хотя бы один из нас. И вместо таверн наши встречи все чаще происходили в его кабинете, в процессе выполнения или получения очередной боевой задачи. Но, все-таки, раньше даже там мы оставались вместе. Я с затаенным весельем вспомнил, как, еще совсем недавно, объяснил Ино всю суть того, что мне удалось натворить с нашей последней короткой встречи, когда он передал приглашение от Сэддока.
