Вот, магические контуры насыщены и я, поочередно разрушая внутренние кольца заклинаний, отправляю в полет буквально таран, который хоть и лопается от столкновения с несущимся на нас мертвецом, но сбивает того с ног.
— Ого! — выдохнул Берни.
Больше наемник ничего сказать не успел — вперед прыгнула Витати. Дочь Келанда была намерена не позволить встать самому активному ходоку, так что как только мертвец стал переворачиваться на живот и уперся руками в землю, винефик со всего маху опустила тяжелую саблю на спину нежити, добавляя к своему удару еще и силу дикой руны Вун. Это заметил только я, буквально краем глаза, по характерному белому свечению, которое за последние недели стало совершенно привычным, но которое сливалось с оранжевыми отсветами щитов Берни.
Ходок, ослабленный руной очищения, буквально развалился на части от удара тяжелой саблей, и так притих грудой костей и сухой плоти, едва-едва скребя мертвыми пальцами по сухой прошлогодней траве.
— Рей! Хорошо! Так и будем делать! — крикнула девушка, совершенно не обращая внимания на застывшего с открытым ртом Берни.
Впрочем, маг довольно быстро пришел в себя — наемники, что не умею быстро соображать, обычно долго не живут, — после чего отправил в небо две стрелы Тир, как я понял, подавал сигнал своим.
— Что это значит? — спросил я у жетонщика.
— Что мы приняли бой и пока справляемся. Три стрелы — все отлично. Одна — отступаем, — коротко пояснил Берни, высматривая новые цели во мраке.
Сейчас мы были в чистом поле, что было на руку как нам, так и мертвецам. Хотя, если подумать, они шли на запах плоти и, как мне казалось, магии, а телега с вещами учителя источала магию сильнее, чем свиная туша на вертеле — запах жареного мяса.
— Я пытался их отвлечь, увести в сторону, но прут вперед, за караваном, будто и не замечают… — сказал маг, вопросительно глядя на меня и подошедшую дочь Келанда. — У вас там артефакт какой-то есть? Сильный амулет? Мы если от него избавимся или вы его возьмете с собой, то мы сможем их отвлечь…
— Там вся телега — один большой артефакт, — осадила мага Витати. — Все пожитки истигатора пропитаны магией, так что не вариант.
— Бросить телегу? — предложил маг.
Мы с Витати переглянулись. Это была бы крайняя мера, но даже если мы избавимся от всех амулетов и ритуальной булавы учителя, то остается одна малюсенькая проблемка: Осиор едва стоял на ногах, даже после очищения руной Вун, что устраивала ему винефик. Бросить телегу — это обречь учителя на гибель.
— Наставник не может идти или ехать верхом, — отмел я идею мага. — Только если кто-то из каравана поможет перегрузить его и потом…
— Про караван забудь, — отрезал Барни, всматриваясь в темноту, — они уже далеко ушли и Вигг не позволит остановиться даже самому упрямому ослу… Только если перерубить оглобли и сделать навесные носилки меж лошадей, вот это рабочий вариант, мы как-то раз так сразу троих вытащили… Да проклятые ходоки! Ничего не видно! Вы видите, где они?!
Я косо глянул на Берни, а потом — на Витати, будто спрашивая у дочери Келанда совета. Насколько сильно мы можем открыться наемнику? Ведь Ирман твердил о том, что никто не должен знать, что я маг, пусть даже вскроется личность учителя или кто-нибудь догадается. Это было важно, потому что если начнутся проблемы, мое колдовство может перевернуть все с ног на голову.
Винефик только медленно прикрыла глаза, мол, давай, пора. Вся ситуация говорила о том, что дальше прятаться бесполезно.
Слова Берни имели смысл, мы на самом деле видели только на десяток шагов вокруг себя, дальше свет просто пожирала тьма безлунной ночи. Так что я расставив ноги по шире и вдохнув, стал колдовать родные для Осиора печати погоды, к которым поясной маг обратился после того, как утратил свой Поиск.
Когда Берни увидел три зеленых контура, да еще и по полфута каждый, он что-то попытался сказать, но винефик только ткнула наемника локтем под ребра, мол, не отвлекай.
В каждую из печатей я вписал по руне Ман, после чего насытил контуры, установил печати Нид и привел всю магическую конструкцию в действие. Конечно, на счет «раз, два, три», как требовал от меня обычно учитель, я не справился, но в целом колдовство заняло меньше минуты, за которую мертвяки слишком близко подойти не успели.
По всему полю перед нами, на высоте десяти футов, разлетелось три сияющих магических светила Ман, щедро освещая пустошь и превращая местами ночь в день.
— Силен! — выдохнул жетонщик.
Я же подозревал, что на такое колдовство у Барни ушло бы слишком много сил. Я же даже не шелохнулся — сейчас я понял, что Осиор готовил меня к чему-то подобному, гоняя и в хвост и в гриву, заставляя колдовать одни и те же печати, пока перед глазами не запрыгают черные мушки.
Неужели учитель еще тогда предвидел, что стезя тихого городского мага мне не грозит?
В свете Ман мы увидели, что по полю и брошенному нами лагерю, от которого мы отошли минут на десять ходу, плетется не менее трех десятков мертвецов.
— Они что, со всей округи тут собрались?! — удивился Барни. — Не с каждого кургана столько вылезает!
Но общий масштаб проблемы был ясен. После короткой перебежки, во время которой мы нагнали телегу с учителем, состоялся небольшой совет. Было решено, что рубить оглобли и мастерить носилки — крайняя мера. Слишком много ценного лежало в сундуках учителя, о чем мы даже могли и не догадываться. Но даже если мы с Берни угодим в беду, у Ирмана всегда при себе был боевой амулет, которым он сможет заменить наши печати Фео. Малыша Кика было решено послать вперед, попробовать уговорить Вигга или купца отправить нам пару лошадей, чтобы ускорить движение почтовой телеги. Единственным вариантом сейчас для нас было убежать от медленно, но уверенно плетущихся следом мертвецов.
— А если не отстанут? — подала голос Витати. — Им же спать и есть не надо. Правильно?
Это был хороший вопрос, на который Берни сразу ответа и не нашел.
— Если ваша телега отойдет достаточно далеко, я могу попробовать увести их в сторону… Надо только их сначала задержать, вот и все, — наконец-то выдал наемник. — У вас есть что-нибудь из амулетов, мощное?
— Фляга подойдет? — спросил я.
— Большая?
— Десяток камней, на две дюжины печатей Ис хватает.
— Подойдет!
Сказано — сделано. Я нырнул к учителю, который сейчас тихо постанывал на своем месте, нашел ту самую шкатулку и достал магическую флягу, за которую Гран поплатился жизнью.
А потом началась рутина.
За несколько попыток мы трое выработали некоторую стратегию. Либо я, либо Берни сбивали ближайшего мертвеца с ног, после чего Витати пыталась зарубить его своей саблей или отсечь восставшему покойнику ноги.
Получалось у дочери Келанда это не всегда. Винефик не хотела демонстрировать чужому печатному магу свои способности, ведь это могло вылиться для нас в серьезные проблемы, да и мертвяки, потеряв нескольких своих, будто почуяли угрозу, так что сбились в плотную кучу. Подходить же слишком близко к этой массе мертвой плоти было банально опасно: хватка у мертвецов была железная, на которую не был способен никто из живых. Так что все это больше походило на драку со стеной, причем голыми руками.
К рассвету Берни сдался. Сотворив очередной щит Ур, который я отправил вперед, как оранжевый снаряд, мощной трехфутовой печатью Нид, наемник просто опустил руки и сказал:
— Я все. Еще печать хоть с дюйм и рухну, — признался наемник. — Но вроде…
Жетонный маг оглянулся, чтобы оценить расстояние до телеги, в которой ехал учитель. Полторы тысячи футов точно. Несколько часов у нас точно есть. А вот караван давным-давно ушел вперед и сейчас выглядел тонкой нитью на горизонте. Нагоним мы их еще не скоро.
Я тоже чувствовал себя не слишком хорошо, но это неспешное колдовство не шло ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось творить на палубе торгового барка. Скорее, дело было в недосыпе и нервозности прошедшей ночи. Ведь с одной стороны мертвецы тащились еле-еле, но без остановок. В этом была вся проблема. А колдовать активнее — только напитывать покойников магической энергией. Парочка ходоков уже срывалась на бег, и нам пришлось повторять фокус с обездвиживанием и вбиванием мертвеца в землю, после чего Витати кое-как разрубала их на части.
