Вот, у меня над головой, меж ладоней, сформировался зеленый контур печати Погоды двенадцати футов в поперечнике. Я никогда этого еще не делал, но с даром Эдриаса любое количество рун внутри контура не было проблемой, если речь шла о повторяющихся символах. Это в случае комбинированных печатей все сложно — надо искать точки баланса, видеть, как руны отталкиваются друг от друга и давят на контур печати, а в случае с повторяющимися рунами достаточно соблюдать правила симметрии.

Вот, внутрь огромного контура треугольником легли три руны света Ман. Будто вернувшись в прошлое и оказавшись на месте Осиора, я одну за другой, буквально за несколько ударов сердца, создал пять печатей Нид. Осталось дождаться, когда волколак пересечет одну только мне видимую черту, за которой его ожидало окончательное упокоение.

Волколак же несся на меня, не осознавая, что его ждет. Между мной и чудищем осталось меньше полусотни футов, и я выбросил вперед летящий щит Ур, чтобы немного замедлить тварь.

Как и ожидалось, когда заклинание коснулось мертвой плоти, что могло ломать кости и сбивать с ног лошадей, оно будто бы… просто лопнуло. Но другим, истинным зрением я видел, как фиолетовое свечение, что исходило от волколака, буквально высосало щит досуха, разрушив саму руническую суть заклинания. Но для того, чтобы противостоять щиту, волколаку пришлось замедлиться. Ненадолго — буквально на несколько мгновений, но именно это мне и было нужно. Не отбросить в сторону взрывом грунта под лапами — лишь немного замедлить.

Внутренний контур и так напряженной от наполняющей ее силы печати Ман-Ман-Ман лопнул без всякого сопротивления. Над моей головой вспыхнуло рукотворное солнце, от которого я моментально закрылся заранее установленными щитами Нид.

Не находя выхода для энергии, весь магический свет собрался в единый луч, направленный на место, где сейчас находился волколак.

Да, это была магия, поток жаркого магического света, но я своими глазами видел, что свет может сделать с плотью, мертвой, или живой. Чем бы он ни был — свет Ман не был чистой магией, он согревал и давал жизнь на полях, а значит, это было такое же явление природы, как дождь или ветер.

Волколак замедлился, а еще через пару мгновений остановился на месте, полностью окутанный испепеляющим светом руны Ман. С помощью дара мертвого мага я видел, как фиолетовое свечение пытается поглотить магический свет, но получалось это у волколака только отчасти. Сжигающий все до состояния стекла сияющий поток сейчас буквально впечатывал альфу в землю, обездвиживая и разрушая мертвую плоть. Вот, волколак взвыл и попытался вырваться из пятна света, но его лапы полыхнули огнем — настоящим, а не магическим огнем — а мертвые и сухие суставы рассыпались на части. После чего он рухнул на землю беспомощной искалеченной тварью, а свет Ман сделал все остальное.

Когда рукотворное солнце, что превратило стоящую вокруг ночь в день, угасло, на месте волколака осталось только немного праха и серебристое пятно — на том месте, где была грудь и голова чудища.

Я не спеша подошел к месту казни предводителя мертвой стаи и ковырнул серебристую блямбу носком сапога. От обожженного грунта отделилась небольшая пластина едва остывшего серебра — я точно мог определить, что это именно серебро. Слишком много амулетов из этого металла я изготовил, часами всматриваясь в контуры и гравировку рун на собственных изделиях.

Вдруг, где-то справа, со стороны ворот, заржали кони. Вздрогнув, я обернулся и увидел, что прямо на меня несется целая армия, во главе с белокурой архимагом Виолой и моим наставником, что сейчас был облачен в костюм Трибунального Истигатора с серебряной фибулой под горлом, а в правой руке он крепко сжимал свою булаву. Виднелись в задних рядах и другие маги, и гвардейцы и, к моему великому удивлению — прочие участники охоты, в том числе я сумел разглядеть в неровном свете факелов, что несли над головами всадники, и барона Варнала.

Впервые за последние несколько часов на моем лице появилось некое подобие улыбки, от чего засохшая на лице кровавая корка треснула, неприятно стягивая кожу.

Учитель все же пришел за мной и привел помощь, пусть на этот раз я справился сам.

Когда Осиор добрался вместе с отрядом гвардейцев и магов Башни до места охоты, грудь Трибунального Истигатора стянуло железным обручем тревоги. Вокруг царила разруха и смерть; тела изуродованных слуг и порванных нежитью вельмож, опрокинутые телеги, обрушенные шатры, под которыми еще несколько часов назад благородные гости прятались от летнего зноя, бродящие из стороны в сторону немногочисленные выжившие.

Стоило ударному отряду, что возглавлял маг, подойти чуть ближе, в их сторону потянулись уставшие и напуганные люди. В основном — слуги и рабы, да некоторые вельможи, что пережили встречу с нежитью.

Не успел Осиор задать хоть один вопрос, как из-за ближайшего кустарника выехал разношерстный отряд. Блестящие нагрудники гвардейцев перемежались с охотничьими и парадными костюмами знати. По взмыленным и уставшим коням было видно, что скакали они долго.

Как выяснилось, это были те, кто пережил первую атаку волколаков, успев забраться в седло до того, как на лагерь напали еще три твари.

— А что с боевой тройкой? — спросил Осиор.

Один из гвардейцев с серым от усталости лицом только кивнул на опушку, что сейчас была больше похожа на вспаханное поле. Чуть напрягшись, Осиор сумел разглядеть три кровавых пятна, в которых скорее угадывались, чем узнавались людские силуэты.

— Господин истигатор! Надо спешить к поместью! — Взволнованно сообщил один из вельмож, выезжая вперед.

— Там забаррикадировались люди и сама наследница со свитой! Конечно, стены поместья крепкие, но там и твари! Мы пытались прорваться, но нежить не пускает! — добавил командир гвардейцев.

Чин мужчины Осиор определил по характерным полосам на броне, да и слишком стар он был, чтобы служить простым гвардейцем.

В послании, что принес гонец, было только то, что на охотников и всю свиту будущей императрицы напали волколаки, но вот где именно укрылись люди, посыльный в башне сказать не мог, а искать того самого человека, что принес сообщения, Осиор не стал. В любом случае, сначала нужно было убедиться, что на месте охотничьего лагеря пусто и нежити не осталось, а уже потом двигаться дальше.

Да и благодаря своему обширному боевому опыту Осиор понимал, что в подобной ситуации все может перемениться буквально за несколько минут. С тем же успехом беглецы могли попытаться вернуться в лагерь или двинуться навстречу подмоге, а кратчайший и самый очевидный путь — как раз через эту самую опушку на границе охотничьих угодий.

Так что, убедившись, что нежити на месте стоянки охотников не осталось, — но оставив в разрушенном лагере нескольких истигаторов и боевых магов, мало ли! — заметно увеличившийся в размерах отряд устремился по укатанному проселку к загородному поместью императорской фамилии.

Окончательно стемнело, так что Осиор и Виола вскинули руки и наколдовали по несколько шаров света Ман-Ман, а по всадникам пошла команда:

— Факелы!

Уже подъезжая к поместью, вокруг появлялось все больше и больше свидетельств хаотичного сражения. Капли крови на пыльной дороге, что выхватывались из тьмы светом магии и факелов, взрытая копытами земля, выроненное из рук оружие. Когда до императорского имения оставалось менее пяти минут верхом, по округе прокатился непонятный грохот.

— Что это?!

— Откуда?!

— Что за звук?!

— К оружию!

— Факелы! Факелы держите!

Кони, почуяв нервозность наездников, стали фыркать, дергать ушами и крутить глазами, люди же готовились к встрече с неизвестным.

— Всем приготовиться! — прокричал Осиор, после чего, переглянувшись с Виолой, начал колдовать желтые печати.

Если впереди их ожидает бой, то надо освежить людей и животных.

Меж всадников полетели печати Ис и Эо, давая всем членам отряда заряд сил и бодрости. Истигаторы, что сопровождали архимага и Осиора, смогли позаботиться о себе сами, так же поступили и императорские колдуны, что находились на службе престолу.