Мы проходим мимо и, в отличие от Дрона, я не бросаю ей даже сухое «Привет». Девушка спешит за мной по пятам и окликает:

— Максим, подожди

— Я тороплюсь, — отвечаю не глядя

— Максим, пожалуйста, нам нужно поговорить, — кладёт руку на мое плечо и останавливает.

Опустив понятливый смешок, Андрюха слегка толкает меня в плечо и уходит, оставив нас одних.

Смотрю на блондинку, стараясь изобразить внимание, я не испытываю к ней больше тёплых чувств и ее разговоры уже порядком надоели, мне уже все-равно, я отказываюсь отвечать девушке взаимностью, только она этого не замечает.

— Максим, мне плохо без тебя, — говорит, скользя ногтем по моей груди, — скажи, ты сможешь меня когда-нибудь простить, не сейчас, позже?

— Предательство не прощают, Юль. Прошло уже не мало времени, ты больше для меня ничего не значишь

— Если любят, прощают и предательство

— Значит, считай, что я тебя не любил, — говорю без эмоций, предельно ровным тоном, но девушку это задевает, она берет мою руку и продолжает

— Не говори так, Макс, ты снишься мне каждую ночь, я не знаю, что мне с этим делать?

— Я знаю, — говорю уверенно и в глазах девушки застывает вопрос, вкупе с надеждой, — не спи!

Вырываю свою кисть из рук девушки и иду на выход, в спину мне продолжают лететь ее слова, но я их не замечаю, мне безразлично то, что она говорит.

— Ты все-равно моим будешь, я тебя никому не отдам

На крыльце хоккейного клуба «Ледяные львы» меня ждал Дрон. Небо заволокло чёрными тучами, отчего на улице стало значительно темнее, но мне все-равно удалось рассмотреть на парковке, за его спиной, ещё одну знакомую мужскую фигуру, которую я на дух не перевариваю.

— Вспомни дерьмо, вот и оно, — хмыкает Дрон и кивает головой в сторону Кирилла Архипова

— Чего он тут делает?

— Да черт его знает, я слышал он с Козловой из группы поддержки часто зависает, может ее ждёт

— Может — чиркаю у лица зажигалкой и закуриваю сигарету, — хорошая у нас группа поддержки, почти все уже поддержали и приласкали бывшего нападающего команды

Андрюха хмыкает, а потом молча, легко кивнув головой, указывает глазами в сторону. Я и сам уже почувствовал на себе любопытный взгляд, поворачиваюсь и встречаюсь с ехидным прищуром Архипа.

— Ну здорова, Раф, — лениво произносит

— Здоровей видали, — равнодушно отвечаю

— Ну что, готов вернуть мне место капитана? — спрашивает с тихими напряжёнными нотами вызова, — в очередной раз мне придётся тебе доказать, что все твое рано или поздно становится моим, ты ведь это усвоил?

Я знаю на что он намекает, память у меня длинная и, вспомнив тот случай, когда моя бывшая девушка стонала под его грязным телом от удовольствия, в одном из кабинетов клуба Бродвей, пальцы невольно сжимаются в кулаки, сминая тлеющую сигарету.

Контроль над своими эмоциями — это основное правило победителя, поэтому я выжидающе смотрю в лицо бывшего друга и пытаюсь унять в себе клокочущий гнев. Неприятная картина снова встает перед глазами и я ели сдерживаю себя, чтобы повторно не превратить это лицо в кровавое месиво, но приметив шрам от моих кулаков над правой бровью, остываю.

— Ты хотел сказать, что подбираешь за мной весь мусор? — произношу сдавленным, напряженным тоном, пока у нас продолжается борьба взглядов.

Я чувствую, что парень тоже на грани и он, как и я, готов к очередной стычке, но в отличие от меня в его глазах плещется страх. Он помнит, как мои кулаки гуляли по этому холеному лицу, но несмотря на это, он смело произносит.

— А ту несостоявшуюся официантку из моего клуба уже тоже можно подобрать? — делает паузу и внимательно всматривается в мое лицо, будто изучая, — это же ты заставил Алика ее уволить, а сам с ней уехал из клуба, чтобы она мне не досталась

Не остывшая злость вновь знакомо шевелится в груди. Не знаю какая именно фраза сыграла роль, то ли упоминание про смелую девчонку, то ли что-то другое, но спусковой крючок моего терпения дёргается, пронзая тело раскалённым гневом. Я швыряю сумку в сторону, пальцами впиваюсь в его ворот и с силой припечатываю к холодной бетонной стене

— Подбирать мусор ты будешь на свалке, Ублюдок, а если ещё раз тронешь то, что принадлежит мне, я тебе колени в обратную сторону выверну, будешь всю жизнь, как кузнечик прыгать, а потом сниму с тебя шкуру и на рынке узбекам продам за дёшево.

— Я так и думал, что она для-тебя что-то значит, — пытается улыбнуться, но его рот перекосило от собственной безысходности, он боится меня, я чувствую его страх, но несмотря на это продолжает меня провоцировать, — на твоём месте я бы кулаками не махал, а то не только девушки, ещё и клюшки можно лишиться

Один удар в живот я все-таки пробиваю, отчего блондин издаёт глухой стон и складывается пополам, хватая ртом воздух, а меня тут же оттаскивает Дрон.

— А ты на моем месте никогда не будешь, — сплевываю густой ком в угол, рядом с противником и отхожу

— Раф, остынь, тут полно камер и лишних глаз, — стучит мне по плечу Андрюха

Он прав и я останавливаюсь, иду прочь, чтобы ещё раз не сорваться. У Архипа тоже есть связи и немаленькие, но я его не боюсь, останавливает меня не это. Если бы не региональный турнир, то точно бы втащил ему по физиономии, а сейчас не могу вылететь из хоккея, за нарушение дисциплины и подвести пацанов. Завтра игра, а значит нужен правильный настрой и драка точно не вписывается в мой вечер.

Дома вкусно пахнет и уже в коридоре я вспоминаю, что живу не один, прохожу на кухню и останавливаюсь. Девушка не замечает меня, стоит у плиты в наушниках и негромко подпевает, слегка пританцовывая и виляя узкими бёдрами. Я не спешу оповестить Лопушок о своём появлении, мне нравится то, как она двигается и поёт, поэтому я тихо сажусь на диван и продолжаю с интересом наблюдать. Смотрю с улыбкой, отмечая каждое движение, сам того не замечая, как думаю об этой девчонке.

У неё хрупкая и гибкая фигура, тонкая талия и легкие изгибы, но в то же время в этой маленькой, смелой девчонке бушует ураган. Она готова и умеет за себя постоять, в ней титановый стержень и уверенный взгляд, который крепко-накрепко засел в моей памяти, но ее главным оружием оказалось обжигающее равнодушие, которое я никогда не видел в других.

Таким как она не нужен рыцарь, дай ей доспехи и она сама пойдёт вперёд на амбразуру, но почему-то так хочется ее защитить, встать рядом и позволить опереться на свое плечо.

Я знаком с той болью, когда нож предательства вонзается в сердце, поэтому запретил себе чувствовать что-то подобное. Но с недавнего времени я чувствую опасность, которая исходит из неизведанной глубины этих голубых глаз, похожих на океан. Я должен избегать ее, но почему-то сижу как дурак и пялюсь на эту девчонку, со смешной фамилией Лопушок, позволив проникнуть ей в мои мысли.

Лопушок поворачивается и вздрагивает, едва не подпрыгнув на месте, а я лишь шире улыбаюсь:

— Я думал ты ничего не боишься

— А я и не боюсь, просто от неожиданности. Ты чего тут делаешь? — В вопросе звенит неприятное раздражение

— Вообще-то я у себя дома

— Это понятно, а пялишься зачем? — твёрдо спрашивает, переминаясь с ноги на ногу от неловкости

— Ну, смотреть на то, как работаю другие можно вечно, — встаю с дивана и беру со стола пульт, чтобы включить матч тв, там сейчас идёт кубок Вызова, — кстати, неплохо поешь

— В детстве занималась вокалом, — гордо заявляет, — давно тут сидишь?

— Только пришел, — достаю из сумки маленькую стеклянную банку и ставлю на стол

— Что это?

— Как что? — изображаю удивление, — Чёрная икра, кто-то обещал с неё поправиться

— Если что, это была шутка, — растеряно лепечет, глядя на меня глазами полными изумления

— У тебя плохое чувство юмора, Лопушок, и отличный дар убеждения, считай, что я поверил в волшебное действие икры.

— Тогда, считай, что у меня на неё аллергия, — возмущенно взметнула волосами и отвернулась обратно к плите, откуда уже исходит аппетитный запах