Я так хочу ее познать, изучить, утопить в ласках каждый сантиметр молочной кожи.

Хочу! До ломоты косточек. Но должен сохранять эту чёртову дистанцию, поэтому заставляю себя довольствоваться малым, ощущая лишь тепло ее кожи.

Твою мать, я сошёл с ума!

Валя.

Сегодняшний вечер окончательно вскружил мне голову. Пока мы медленно кружились в танце, я осмелилась обвить руками шею Рафальского и уткнуться носом в крепкую грудь, наслаждаясь ароматом его парфюма.

— Дюймовочка, ты такая хрупкая, — произносит Макс с легкой хрипотцой и его голос пробирает тело сладостным током, — боюсь прижимать тебя крепче, чтобы не раздавить

— А ты не прижимай, — произношу с трудом

А про себя молю, чтобы сделал иначе.

— Не получается

— Максим, музыка кажется закончилась, отпусти

— Нет!

— На нас все смотрят, — смущаюсь, замечая косые взгляды

— Плевать! Я не хочу тебя отпускать

Кажется, что черноглазый не шутит и сердце от этих слов бешено затрепыхалось. Я силюсь вздохнуть, от необъяснимых ощущений, перехвативших горло, и произношу почти шепотом, едва решившись заговорить:

— Пора уже понять, что не всегда можно получить все, что хочешь,

И поколебавшись Максим меня отпускает, расслабляет руки и возвращает меня за стол. Садится рядом, поворачивает к себе лицом и серьезно спрашивает:

— А что бы сейчас хотелось тебе больше всего?

— Мне? — недоумевающе таращусь на Рафальского

— Кому же ещё, глупый Лопушок? — пускает мягкий смешок, — представь, что я волшебник и скажи мне, чего тебе сейчас хочется больше всего?

Чего же мне хочется? Я на короткий миг задумываюсь и вспоминаю детство, беззаботное дни, где ярче светит солнце, где веселее каждый миг, где слаще конфеты и нет никаких проблем.

— Хочу вернуться в детство, — не позволяю себе усомниться в ответе, — хочу снова почувствовать себя ребёнком.

Рафальский ненадолго задумался, прищурив глаза. Растянул твёрдые губы в тёплой улыбке и решительно произнес:

— Легко, пошли, — схватил меня за запястье и потащил за собой

— Куда? А как же….

— Поверь мне, никто даже не заметит, что нас нет

«Ага, как же! Юльчик первая забьет тревогу» — подумала про себя, а сама послушно поплелась за парнем, от руки которого сейчас так осязаемо полыхает моя кожа.

Мы поднимаемся на второй этаж, идём по коридору и Максим открывает дверь в комнату.

Просторная, с темно-синими обоями, большой кроватью и плазмой. Именно ее первым делом включает Рафальский, пока я топчусь на месте и не совсем понимаю, что он собирается делать. Достаёт из нижнего ящика коробку и протягивает мне.

— На, выбери пока с чего начнём

В коробке куча дисков и я осторожно сую свой нос, чтобы прочитать, что там написано.

Это что, диски с играми?

И в подтверждение моих мыслей на экране плазмы загорается название консоли «PS5».

— Мы что будем играть в Плейстейшн?

— Что тебя смущает, Дюймовочка?

— Ну там же праздник, твой отец, это как-то неправильно

— Брось, Лопушок! Отец меня поймёт, а остальные мне побоку, тем более, мы же недолго, — вскидывает брови и улыбается, как всегда одним уголком губ

А почему бы нет?

Макс взял в руки джойстики, забрался на кровать, скрестив по-турецки ноги, и хлопнул ладонью рядом по темно-синему пледу.

— Смелее, Валь

Я села, сначала робко на кончик кровати, а потом, когда меня захватил азарт игры, забралась с ногами, загнув их под себя.

Сколько мы уже играем, не знаю, я потеряла счёт времени ещё тогда, когда взяла в руки джойстик и нажала кнопку “Play”.

Если бы мне сказали раньше, что я вот так буду веселиться и хохотать как идиотка у Рафальского на кровати — покрутила бы пальцем у виска, но сейчас я полностью отдана азарту и желанию победить.

С силой жму на джойстик, помогая корпусом вписываться в повороты, чтобы обогнать спорткар Рафальского на вираже и опять ухожу в занос.

— Остановись, Максим, дай я тебя обгоню

— Дюймовочка, это не по-спортивному, — смеётся и специально врезается в ограждение, чтобы дать мне фору

— Юхуу, — обгоняю и опять оказываюсь на обочине

Да что же такое.

— Рафальский, так не честно, дай мне хоть раз тебя победить

— Ты меня уже победила, Лопушок

Его фраза не сразу проникает в мое сознание с тем смыслом, который был в неё вложен и, увлечённая игрой, я не замечаю, как он откладывает свой рулевой пульт. Добравшись до финиша первой, я резко выскакиваю и громко вскрикиваю:

— Ура, я выиграла, — и тут же зажимаю губы пальцами, вспомнив где мы находимся и, что в доме полно гостей.

Оборачиваюсь и замираю под прицелом чёрных глаз. Рафальский внимательно оглаживает меня взглядом, поднимается с кровати и подходит ближе. Замечаю как дергается кадык и сейчас в самый раз повторить себе три заученных слова.

Но разве это поможет?

— Хам! Бабник! Опасно! — последнее слово произношу вслух, в надежде достучаться до собственного сознания, но все тщетно, в голове уже сплошная жижа и губы сами тянутся к нему навстречу.

— Очень, — шепчет и накрывает мой рот губами

Вовсе не твёрдые, мягкие и ласковые. Сама не замечаю, как отвечаю ему.

Этот поцелуй совсем не похож на тот, что был в раздевалке. Сейчас он целует меня так нежно и осторожно, что внутри все сотрясается, будоражит и пробуждает желание.

Вдоль позвоночника вместе с разрядами бегут мурашки. Коленки трясутся и небывалая усталость подбирается к ногам. Ещё никогда голова не кружилась так, что колени подгибались и если бы не крепкие мужски руки, которые с силой прижимают меня к спортивному телу, то я точно бы упала.

Всего один его поцелуй смог убедить меня в том, что интимная близость с парнем может приносить удовольствие, а не только неприятные ощущения, как мне думалось ранее.

Я хочу узнать это ощущение, хочу так, что сводит низ живота, только не сейчас, не здесь.

Он зарывается руками в моих волосах, прерывает поцелуй, шумно дышит и скользит губами по щеке.

Касается ими виска, шеи, крепче сжимая меня в сильных руках.

— Останови меня, умоляю, — произносит надтреснутым голосом, обрывая дыхание на вдохе, — рядом с тобой, я теряю над собой контроль. Одно твоё слово и мы уедем отсюда вместе, прямо сейчас.

Несмотря на то, что розовый туман в голове стремительно нарастал, слова Рафальского зацепились за краешек моего сознания и безумство отступило. Мысли прорезали шум тишины и нескончаемым потоком хлынули в мозг, охлаждая разум.

Мы оба зависли над пропастью страсти, нахлынувшее желание накрыло нас обоих и это чувствовалось, и если бы он не остановился, я бы точно сделала этот шаг в бездну. А сейчас…

А сейчас эта маленькая пауза заставила меня призадуматься.

Отдаться на волю чувств или же, наоборот, воспротивиться им?

Ужасно хочется ответить «Да», но голосу разума удаётся меня убедить, что лучше — угаснуть и оставить маленькую частичку себя, чем сгореть до тла.

— Максим, я не… не… — внятно произнести не получается, язык протестует и не хочет идти наперекор воле и желанию.

Но Рафальский правильно расценивает мое мычание, отступает на шаг, нервно проводит рукой по чёрным волосам, и виновато произносит, не глядя в глаза:

— Прости

Тихо чертыхается, с силой потирает ладонями лицо и отворачивается.

— Валь, мне нужно пару минут и я отвезу тебя домой, — произносит устало, с досадой в голосе

Какие-то секунды я ещё молча стою в смятении, уткнувшись в такой же неподвижный чёрный затылок, пока не сбрасываю с себя остатки оцепенения. С места срываюсь торопливо, надеваю туфли, оставленные возле кровати, выхожу из комнаты, разрушая тишину стуком каблуков, и тут же приваливаюсь спиной к двери, буквально сползая по ней.

По-прежнему считаю, что все делаю правильно. Не сомневаюсь, Рафальский, так же как и я был полон желания, этот поцелуй был настоящим и убедительным, но, все дело в том, что мной двигали чувства, а им азарт и увлечение. Он такой, какой есть, я не в силах его изменить.