— Ты опять обдолбался? Этого не произойдёт, я не позволю чтобы клубом владел законченный торчок. Передай отцу, чтобы не тратил деньги зря, лучше купи себе побольше дерьма и вгони в вену лошадиную дозу.

— Мечтаешь чтобы я поскорее сдохнул? — нагло кривит зубы в мерзком оскале

— Да ты и так уже сгнил внутри, кому нужна твоя жалкая душонка? Пытаешься барахтаться на поверхности в этой жизни, но не выходит, только зря воду мутишь, с твоей зависимостью тебя даже топить не придётся, ты сам скоро утонешь.

— Это мы ещё посмотрим, — бросает мне в спину бывший друг, когда я ухожу на площадку.

В третьем периоде «Ракета» сравняла счёт и теперь все будут решать буллиты.

— Парни, не сдаёмся, ещё есть шанс побороться, — заряжает нас тренер, — буллиты — это лотерея и мы должны сделать все возможное, чтобы это очко досталось нам. Давайте, мужики. Бить будут: Быстров, Горохов и…, — Михалыч помолчал, серьезно посмотрел на меня и уверенно добавил, — Рафальский.

Соперники забросили все три возможные шайбы в наши ворота, Горохов с Быстровым тоже попали в сетку. Я бью последний и мой удар может стать решающим.

Трибуны замерли в ожидании и на арене воцарилась тишина, мы выходим с вратарём один на один. Злость ещё не остыла и выбивает меня из колеи равновесия, я мчусь к воротам соперника под бешенный стук своего сердца, пытаюсь просчитать удар, беру размах и бью по шайбе, отправляя ее в калитку…

Но она оказывается в ловушке голкипера.

Я долго сижу в раздевалке и сражаюсь с желанием разнести здесь все к чертовой матери. Никто из парней не винит меня в случившемся, все знают, что это дело случая и на моем месте мог оказаться каждый, но сам я не могу просить себе этот промах.

Когда все уходят, я снимаю с себя тяжелую форму, беру полотенце и иду в душ. Поток холодной воды делает своё дело и приводит в чувства. Меня немного отпускает, но это уже просто сказывается усталость. Выключаю воду, оборачиваю полотенце вокруг бёдер и выхожу из душевой, чтобы в следующую секунду застыть на месте.

Что она тут делает?

На лавке сидит Юля завернутая в белое махровое полотенце. Светлые растрёпанный волосы разбросаны по голым плечам, которые ещё мокрые от воды, руки уперлись на лавку, одна нога закинута на другую и девушка улыбается, презентуя мне своё загорелое тело.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю сухо и иду мимо к своим вещам

— Пришла тебя поддержать, ты наверное расстроился? — произносит глубоким, многообещающим голосом

— Не стоит, — говорю равнодушно, а потом серьезней, — уйди, мне нужно переодеться

— Макс, — девушка вскакивает с лавки, подходит ближе и начинает водить пальцем по моим плечам, стирая с них мокрые капли, — мне плохо без тебя.

— Обратись к врачу, я не смогу тебе помочь

— Рафальский, неужели ты правда запал на эту убогую? — произносит с пренебрежением

Медленно, тягуче обвожу блондинку взглядом, пытаясь за что-нибудь зацепиться, но не получается. Когда-то она была самой желанной, а сейчас тело девушки кажется мне слишком приторным, даже отталкивающим.

Я не хочу ее. Совсем не хочу.

Она вырвала мои чувства к ней с корнем, и у них нет больше шанса вновь зазеленеть. Злость на неё меня отпустила, а на смену ей пришла пустота. Остались только копать да сажа в том месте, где когда-то трепетало красное пламя.

— Юль, сделай доброе дело, — смотрю на девушку уставшим взглядом, пока она с надеждой ждёт продолжения, — закрой дверь с той стороны, я устал.

— Ты хочешь чтобы я по коридору прямо так шла? — зло шипит и глазами указывает на свое тело, которое прикрыто только одним полотенцем

— Сюда же ты как-то пришла, — бросаю безразлично, отворачиваюсь и начинаю доставать из сумки чистые вещи, давая понять, что разговор окончен

— Эта невинная уродина все-равно не поможет тебе меня забыть, — капризно хмыкает и почти бегом покидает раздевалку.

Дверь от резкого удара девушки распахивается и я замечаю там растерянную Лопушок, которая топчется на одном месте и не сразу решается зайти.

Вот только ее здесь не хватало.

Кто ее сюда пустил? Не раздевалка, а проходной двор какой-то.

Валя.

Просторный холл ледового дворца уже почти опустел, последние болельщики тянутся к выходу и только наша небольшая компания не собирается уходить. Мне нужно было вернуть Максиму толстовку и ключи от машины, которые он случайно забыл в кармане.

Я чувствую неловкость за то, что по моей вине ребятам приходиться торчать здесь, хоть и не просила их оставаться, даже настаивала на том, чтобы они шли домой, ведь мне все равно придётся возвращаться в квартиру Рафальского, только им я этого сказать не могу.

Пока мы с Линой молча наблюдаем как за окном идёт дождь, мальчишки бурно обсуждают хоккейный матч и то, что было бы, если вместо Рафальского буллит пробивал кто-то другой. Я вижу. как Лине неприятно это слушать, хотя она старательно делать вид, что увлечена серым пейзажем и не обращает внимания на то, что говорят парни. Генка пытается как-то оправдать бросок Макса, но Шабалин крепко стоит на своём и считает, что Львы проиграли только по вине Рафальского.

Интересно, смог бы он сказать ему это в лицо? Сомневаюсь!

Спор парней прекращает незнакомец, появившийся неожиданно и так кстати, потому что слушать это уже невыносимо.

— Какие люди, давно не виделись! — радостно обращается к Шабалину незнакомец и крепко жмет ему руку.

Ваня отвечает тем же и стукает неизвестного по плечу.

Я не задерживаю своё внимание на знакомом Вани и отворачиваюсь обратно, а вот настроение сестры Рафальского меняется, и кажется, что напрягается каждая мышца на ее лице. Хмурится, бросает на него гневный взгляд, пока тот перекидывается дежурными фразами с моими одногруппниками и Лина резко порывается к Зайцеву:.

— Ген, нам пора. Если опоздаю домой, папа будет переживать, — торопливо говорит девушка, а потом спрашивает у меня, — Валь, ты с нами?

— Нет, мне нужно дождаться Максима

— Извини, что бросаем тебя, но мне правда пора, — пытается улыбнуться, а Генка пожмает плечами, бросая на меня виноватый взгляд.

Я киваю им и приязненно улыбаюсь, чтобы не подумали, что я обижаюсь. Они уходят, а незнакомец переводит своё внимание на меня:

— Если ты про Рафа, то ждать придётся долго

— Архип, может ты передашь ему вещи, а мы пойдём? — вставляет свои пять копеек Ваня, но я отвечаю прежде, чем тот успевает согласиться

— Нет! Я должна сама, — твёрдо произношу и отрицательно мотаю головой

Только сейчас внимательней смотрю на незнакомца и улавливаю в нем какие-то знакомые черты, даже щурюсь слегка, напрягая извилины.

Где же я тебя видела?

— Хочешь, могу проводить до раздевалки? — улыбается светловолосый парень и, вскинув брови, ждёт моего ответа

— Не стоит

— Валь, ну серьезно, иди отдай, да пойдём, сколько можно ждать? — настаивает Шабалин

— Вань, я не заставляю тебя со мной торчать, можешь идти домой, тем более мне сегодня в другую сторону, нужно съездить по делам, — спокойно сообщаю

— Лопушок, ты от меня так просто не избавишься, до остановки я тебя точно провожу, поэтому буду торчать здесь до победного

— Упёртый, — весело хмыкаю, а потом обращаюсь к незнакомцу, — ну хорошо, веди, — произношу на выдохе и светловолосый уводит меня в узкий коридор.

Пока мы идём смотрит на меня с какой-то подозрительной улыбкой и я ещё усердней пытаюсь вспомнить, где я могла его видеть.

— Я — Кирилл, — произносит невзначай и протягивает мне руку, когда мы сворачиваем за угол и исчезаем с поля зрения Вани

— Валя, — произношу быстрее, чем успеваю ответить взаимным рукопожатием, но когда касаюсь, вздрагиваю, потому в закоулках памяти, наконец, нашлась нужная полка с нашей первой встречей.

Наглый блондин из клуба «Бродвей», который считает официанток своей собственностью.