— Кажется, ты им нравишься.

— Нет, они пытаются осветить меня, и это раздражает. — Он ударил по одному, отбросив его. — Останови их, ладно?

— Мне нравится видеть, куда я иду. — Освещать тебя? Какой странный выбор слов. Было на чем остановиться позже. Нетерпеливо натянув свою новую одежду, она обнаружила, что она удивительно мягкая. Хлопок был хорошо сшит, и брюки сидели на ней идеально. На самом деле, все сидело идеально.

За исключением корсажа, который казался слишком маленьким на размер. Нахмурившись, она потянула за шнурки, слегка кряхтя, затягивая их туго. Это заставляло ее грудь приподняться, а сорочка была с очень глубоким вырезом.

Все по его замыслу, она не сомневалась.

— Тебе не понадобится свет, пока ты со мной, маленькая ведьма. Я знаю, куда мы направляемся, и прекрасно вижу в темноте.

— Мне вдвойне хотелось бы увидеть, куда я иду в твоей компании, принц Валрой. — Она завязала лиф и повернулась к нему. Он прислонился к дереву у выхода, скрестив руки на груди. Он щелкнул шарами, которые носились рядом с ним, как комары. — Однако очень хорошо. — Она выпустила свою волю на парящие сферы, и они замигали, как светлячки.

Звездный свет все еще заливал поляну бледно-голубым светом, и она обнаружила, что действительно все еще может видеть.

Он держал ее за руку.

— Пойдем, маленькая ведьма. Ужин ждет… — Какой у нее был выбор? Никакой.

Абсолютно никакой.

Резко выдохнув, она подошла к нему и нерешительно — зная, что то, что сейчас произойдет, будет ужасно — вложила свою руку в его руку.

— Ой! Подожди! Моя обувь…

Без предупреждения он рванул ее к себе с такой силой, что она упала. Она бы ударилась о землю, если бы не столкнулась с ним сперва. Другая ее рука прижалась к его обнаженной груди, пытаясь найти какой-то баланс, поскольку ее окружала тьма.

Тьма и его крылья.

Когда мир вокруг нее исчез, каким-то образом свернувшись сам в себя, она могла видеть только эти тускло светящиеся сапфировые глаза.

И все, что она могла слышать, это его смех.

Когда они снова появились, Валрой расправил крылья. Он забрал их куда-то далеко-далеко вглубь лабиринта. Эбигейл толкнула его, отчаянно пытаясь освободиться. Со слабой улыбкой он отпустил ее и смотрел, как она отвернулась от него, отошла на несколько шагов, покачнулась… и рухнула на землю кучей, прижав руку к животу.

Смеясь, он сложил крылья за спиной, когти вцепились в плечи. Он обошел ее, направляясь к банкетному столу.

— Ты привыкнешь.

Все, что она мола сделать, это застонать.

Подойдя к столу, он посмотрел на то, что было накрыто для них. Для него, правда, но еды всегда хватало на гостя или десятерых. В центре стола доминировал большой жареный гусь. Взяв серебряный графин, наполненный красным вином, он налил ей стакан и отнес кубок туда, где она все еще полусидела, полустояла на коленях на полу.

Он молча протянул ей бокал.

Ее янтарные глаза смотрели на него со страхом, как будто он был речным чудовищем, которое только что открыло пасть, чтобы показать сияющий драгоценный камень, лежащий на его языке.

Подойди. Протяни руку. Я не причиню тебе вреда. Я обещаю.

Он ухмыльнулся. Он знал, что это не помогло.

— Ну же, маленькая ведьма… ты уже проиграла. Могла бы и отпраздновать. — Он хотел, чтобы слова его утешили, но, похоже, они возымели противоположный эффект. Ее глаза снова заблестели слезами— опять, и она отвернулась от него.

Это было странное положение, в котором он оказался, вдруг понял, что не хочет видеть ее плачущей. Странная поза, и он не был уверен, что ему это нравится.

— Нет, хватит об этом. Я привел тебя сюда не для того, чтобы убить, изувечить или изнасиловать. Я привел тебя сюда, чтобы покушать и поговорить. Ну же, маленькая ведьма. Ужин ждет. Разве ты предпочитаешь есть на полу? Это какой-то странный новый обычай, который застал меня врасплох?

Ее слезы исчезли, когда она провела рукавом по лицу. Она выглядела гораздо привлекательнее в одежде, которую он достал для нее. Ему очень понравилось, как лиф подчеркивал ее… э… достоинства. Теперь вместо отчаяния она смотрела на него с гневом.

Хорошо.

Гораздо веселее, чем горе.

Она поднялась на ноги, отряхнулась и нерешительно взяла бокал с вином из его все еще протянутой руки. По тому, как она посмотрела на него, он подумал, не призвал ли он вместо этого кипящую кислоту.

— Оно заколдованно, как в прошлый раз?

— Заколдовано! — Он вскинул руки и отвернулся от нее, чтобы подойти к столу. — И все же, несмотря на все мои предупреждения и все усилия, она оскорбляет меня. — Он драматично рухнул на стул во главе стола и перекинул ногу через подлокотник. — Что мне с тобой сделать? — Откинув голову назад, он посмотрел на звезды над головой и, наконец, ответил ей тяжелым вздохом. — Оно не заколдовано, маленькая ведьма. Это просто вино.

Она заерзала, нервно переминаясь с ноги на ногу, и провела пальцем по краю бокала. Она подошла к столу, поставила бокал и рассеянно теребила рукав рубашки, размышляя. Честно говоря, он не хотел давать ей майку вместо корсажа, но знал, что она, вероятно, будет протестовать, если он этого не сделает.

— Я не хочу, чтобы меня принуждали… говорить, как раньше.

— И почему бы нет? Почему мы должны начинать этот путь, по которому идем со лжи?

— Потому что это несправедливо.

Это заставило его поднять голову и приподнять бровь.

— Ты уже дважды оплакивала мое так называемое отсутствие «справедливости». Неужели в этом проблема? — Он сел прямо, дьявольски ухмыляясь. — Тогда я предлагаю заключить сделку. Я отвечу на твои вопросы, а ты ответишь на мои.

— Нет! Больше никаких сделок. Хватит этого — чем бы ты ни занимался. — Она указала на стол. — Обманываешь меня… Я даже не знаю, что это такое.

Посмеиваясь, он налил себе бокал вина и откинулся на спинку кресла, взбалтывая красную жидкость в бокале.

— Тогда вперед, маленькая ведьма. Все, что тебе нужно сделать, это спросить.

Глубоко вдохнув, она закрыла глаза и явно решила услышать ответ, которого боялась.

— Чего ты хочешь от меня?

Валрой рассмеялся.

Эбигейл казалось, что она висит на самом конце веревки над краем утеса. Все, что ее удерживало, чтобы не упасть в бездну, — это ногти, глубоко вросшие в волокна, держащиеся изо всех сил.

Все в ее жизни исчезло. Она была дурой. Она думала, что все кончено, пока не прибыл Неблагой фэец, чтобы доказать ей, как сильно она ошибалась. И теперь она оказалась одна, потерянная, и у нее не было ничего, кроме ожерелья, которое она носила. Она сжала маленький деревянный талисман и провела пальцами по знакомым вырезанным канавкам. Ее тетя знала бы, что нужно делать. Марджери никогда бы не оказалась в такой ситуации изначально.

— Просто спроси, — сказал он. И она так и сделала.

А он просто рассмеялся. Он одним глотком выпил содержимое своего бокала и налил себе еще один. Она никогда не видела такого прекрасного хрусталя. Он был таким тонким и нежным, что она боялась, что может сломать его в руках, если не будет осторожной. Она была рада, что вместо этого ей подарили серебряный кубок.