— Почему? — искренне удивился Николо. — Приятно слышать, что вы позаботились о том, чтобы предупредить меня об участии нашего заблудшего коллеги, но в будущем, не дай бог такому, конечно, повториться, не надо оглядываться на мое мнение. Война диктует особые правила.

— Вы не станете с ним беседовать?

— Стану, — вздохнул Николо, — хочется помочь вам и узнать, что же заставило его пойти на предательство рода человеческого. Кстати, где он?

— На нашей стоянке, остальных мы уже отправили вертолетом в Белград. Сербские коллеги займутся ими.

Николо подумал о том, что странно слышать про взаимодействие сербских и английских спецслужб, но времена сейчас странные, так что удивляться не стоит.

— Снаружи холодно? — поинтересовался он у полковника, и тот кивнул. Кардинал вернулся в комнату, накинул куртку, посмотрел на дзуккету, но оставил ее на полке, затем подумал и взял с собой Библию. Пока брал книгу, то вспомнил про комм и тоже сунул его в карман.

Мигель, не спрашивая ничего, тоже собрался. Его напарник с вопросом посмотрел на кардинала, но тот сказал:

— Достаточно Мигеля, ты пока отдыхай, сменишь его потом.

— Слушаюсь, монсеньор.

Они вышли на улицу, Николо вдохнул прохладный воздух, который присоединился к остаткам ментоловой конфеты, и горло пронзил ледяной шпиль. От неожиданности у него даже заслезились глаза.

Полковник поежился, а вот Николо чувствовал себя вполне комфортно. Приятная прохлада ранней осени. Гораздо теплее, чем он ожидал.

Место их стоянки походило на тучу светлячков, летящих к какой-то цели, но внезапно решивших отдохнуть на ровной поверхности.

— Что именно было в передаче, полковник? — поинтересовался Николо.

— Данные о численности подразделений и их вооружении. Я бы не сказал, что очень ценная информация, но относительно точная.

— Скажите, а как можно классифицировать преступление, которое совершил наш священник?

— Предательство….

— В юридическом плане, полковник.

— Ну, тогда, получается, что он оказывал содействие террористам/террористической группировке, создал угрозу для представителей властей, осуществляющих охранную деятельность. Там еще ряд статей.

— Про терроризм основная?

— Да.

— Можете, пока я буду с ним беседовать, параллельно готовить уведомление Мексике, что их гражданин нарушил законы ЕС, а я займусь тем, чтобы отдел юридической защиты Ватикана не препятствовал вам в проведении всех необходимых следственных действий. Сана он будет лишен, конечно, но это не мгновенная процедура, так что наши службы могут вмешаться, чтобы защитить его. Не обращайте внимания — ссылайтесь на меня. Они будут это делать просто потому, что имеют такое предписание.

Несколько лет назад, Папа поставил задачу юристам Ватикана отслеживать все инциденты, связанные с арестами или уголовным преследованием священников по всему миру и незамедлительно реагировать, так как во многих странах проповедники преследовались за свою деятельность. Это спасло десятки священников от несправедливого суда, а некоторых и от смертной казни. Активная миссионерская деятельность нравилась далеко не всем правительствам. Но сегодня в такой защите смысла не имелось.

Николо шел за полковником по затоптанной десятками ног траве и пытался побороть зарождающийся гнев, основной причиной которого являлось предательство его собрата, но не малую долю составляла и злость на то, что его разбудили. Эта мысль его развеселила: «Старею, начинаю брюзжать.»

Задержанного священника поместили в такой же стандартный кемпер, как и у Николо, полковник спросил:

— Позволите мне присутствовать, монсеньор?

— Да, конечно. У меня нет секретов.

Полковник поднялся первым, распахнул дверь и протянул ему руку. Николо не стал пренебрегать помощью. Металлический поручень был холодным и скользким.

Когда он оказался внутри и увидел этого Орландо, то сразу вспомнил их встречу. Молодой священник, маленького роста, с длинными черными волосами и бородкой — испаньолькой. Тогда он только слушал и не задавал никаких вопросов, ничем не выделялся, кроме этой своей бородки.

Орландо сидел на стандартном табурете, руки его, стянутые пластиковой лентой лежали на столе, за спиной нависал охранник в боевом костюме, лицевая пластина поднята, но правая рука на рукоятке винтовки.

— Не буду говорить, что рад нашей встрече, брат мой, — сказал Николо, присаживаясь напротив.

— О! — с издевкой воскликнул предатель. — А вот и кардинал Стоффа лично удостоил меня аудиенции.

— Я всегда открыт для общения, но не могу припомнить, чтобы вы, святой отец, хотели такой встречи.

— Не хотел и сейчас не хочу, — в голосе священника не чувствовалось ни страха, ни стыда, и Николо испытал второе вместо него. — Зачем вас вообще притащили?

— Господин Монтгомери попросил меня узнать все подробности вашего взаимодействия с противником.

— У них есть для этого более эффективные средства, кардинал, — усмехнулся Орландо.

— Мне об этом известно, но есть возможность обойтись без них.

А смысл? — предатель пожал плечами. — Все равно их применят позже, просто чтобы сверить информацию.

Николо не стал спорить с этим утверждением, так как оно являлось верным.

— И еще, святой отец, мне интересно, что толкнуло вас на предательство рода человеческого?

— Кардинал, засуньте свои лозунги себе в жопу, — Орландо захотел откинуться на спинку, но забыл, что сидит на табурете, поэтому от падения его спас охранник.

— Похоже, мозги совсем не работают, — улыбнулся Николо через силу: ему такое грубое оскорбление совсем не нравилось, и он испытал желание заехать молодому наглецу кулаком в лицо, но его сан, его вера и то, что оскорбивший — пленник, остановили от этого порыва.

— Кардинал, вы можете хоть сейчас отложить агитки в стороны и говорить искренне?

— Я никогда не лукавил.

— Конечно же. Представитель мирной религии с руками, которые по локоть в крови? Вы же убийца, кардинал, форменный маньяк, который пользуется именем моей Церкви, чтобы творить свои темные делишки. Все, за что вы беретесь, превращается в аттракцион смерти и насилия. Индонезия, Египет, Либерия, теперь вот, Косово.

— Святой отец, я, конечно, выслушаю вас, но хочу напомнить, что вы своими действиями поставили, могли поставить под угрозу жизни тысяч людей. Ради чего? Ради помощи врагам человечества?

— Это вы, кардинал, уже поставили их жизни на кон в этой войне. Вы — душа этого безумия. А я пытаюсь его остановить.

— Как? Передавая информацию врагу?

— Врагу? Да эти заблудшие души не враги нам. Оставьте их в покое, пусть живут, как хотят, но, нет. Кардинал Стоффа провозгласил себя спасителем человеческой расы, решил оставить след в истории! Я же изучал вашу деятельность, смотрел ваши выступления и интервью. Вы же превращаетесь в лже-пророка, Стоффа. Вы сами не замечаете, как поменялись. И если в ваших ранних выступлениях я видел перед собой человека верующего, но заблуждающегося, то теперь вы просто медиа-звезда, которая эксплуатирует тему «Боевой католический монах».

— Трудно разговаривать с фанатиком, — сказал Николо и положил перед собой Библию, взгляд предателя коснулся книги и тут же сфокусировался на кардинале.

— Я- не фанатик, я просто не хочу трагедии. Если вампиры будут знать о наших войсках, а наши командиры знать о том, что они знают, то могут и не начать операцию.

— Вы рассуждаете очень наивно, — заметил Николо и чуть не повторил трюк со спинкой, но вовремя спохватился. — Мне не нужна мирская слава, я не претендую на роль спасителя, но кто-то должен бороться со злом, а не сидеть в теплом приходе и рассуждать о том, что добро — это хорошо, а зло — это плохо.

— Но нельзя бороться со злом, уподобляясь ему, кардинал, — в голосе Орландо прозвучал упрек.

— Нельзя победить зло, помогая ему или даже просто отвернув лицо, — возразил Николо. — Зло кормится безразличием.

— Это демагогия, потому что вы, кардинал, определили, что эти люди за Барьером — зло.