— Полицейским.

— Тогда я вообще не понимаю, чему ты удивляешься. Ты же тоже ни хера не умеешь, кроме как ловить жуликов. И ведь после перехода думал пойти на службу?

— Думал, но таких, как я, не берут.

— Конечно, кому захочется работать с чуваком, который в любой момент может захотеть реализовать свою способность.

— Есть такое, но есть еще момент, что законодательство сильно отличается от того, к которому привык я.

— Только законы? А общие принципы работы, ты хочешь сказать, такие же?

— Да, — ответил Солано. Джейн заметила, что вампир весьма охотно поддерживал разговор о службе в полиции. Ему явно нравилась эта тема, даже высокомерие его не так сильно ощущалось в этот момент. Когда он рассуждал о своей профессии, то становился не отличим от обычного человека. — Даже тридцать лет нашей изоляции не сильно изменили стандарты работы.

— Флики всегда остаются фликами, — заметил Шарль с ухмылкой. — Никогда не любил вашего брата.

Солано пожал плечами:

— Интересы общества нужно кому-то защищать, иначе наступит анархия.

— Вижу, что твое общество с благодарностью отнеслось к тому, как ты защищал его интересы, — это заговорила вампирша.

— Это и твое общество, Джеки, — возразил Солано, но женщина запротестовала:

— Вовсе нет, Виктор, вовсе нет. Я всегда находилась по другую сторону.

— Джеки, что за бред? Ты занималась наркотой, но жила не в притоне, а в самом благополучном районе города, твой сын ходил в лучшую школу…Никакой другой стороны в твоем случае.

Джейн при упоминании о наркотиках оживилась и с искренним интересом посмотрела на эту Джеки. Бабенка постарше нее, но ухоженная и красивая — тут Джейн вполне доверяла своему вкусу и объективности, ведет себя достаточно раскованно, но не очень нагло, что говорит о том, что привыкла договариваться и командовать. И совсем не походит на содержанку. В каждом ее движении чувствовалась уверенность в себе и свобода. Джейн надеялась, что и она сама производила примерно такое же впечатление. Ей бы еще держать свои эмоции при себе, но после родов и истории с мужем, она несколько растеряла привычный самоконтроль.

Если эта Джеки занималась наркотой, то явно в значительных масштабах. На мелкого дилера она не похожа. Можно попытаться раскрутить ее на совместный бизнес. Деньги нужны всем.

И тут же она вспомнила, что это не обычный наркоторговец, а вампирша, так что желание продолжать с ней общении сильно уменьшилось, но Джейн приходилось идти и на более серьезные сделки со своими симпатиями, так что она попробует получить от этого знакомства максимальную отдачу.

— Виктор, почему ты не убил эту свинью? — спросила вампирша у своего сородича и показала на пленного, которого затащили в подвал с большим трудом — почти два метра мышц, бритая наголо голова придавала ему свирепый вид даже без сознания.

— Он может знать, кто именно убил мою мать.

— Твою мать убил Совет, — ответила Джеки.

— Я хочу знать, кто именно нажал на спуск.

— Тебе так важен исполнитель? — фыркнула Джеки.

— В том числе. Я найду всех, — в голосе Солано чувствовалась боль и ненависть. Джейн же стало смешно: это выглядело так театрально: переживания кровососа из-за того, что кто-то убил его мать, эта жажда мести, которая толкнула его на предательство собственного народа. Ебучий цирк, балаган уродов. В сраных мелодрамах, которые так любила смотреть ее мать, было больше естественности, чем в переживаниях вампира-полицейского-мстителя.

Пол и стены подвалы основательно вздрогнули, а потом до них донесся отчетливый звук очень громкого взрыва. Джейн подумала, что ее войска начали применять все более мощные боеприпасы. Неужели в штабе решили, что пора заканчивать теребить яйца и приняться за противника по-взрослому? Ее бы это вполне устроило. Чем быстрее закончится операция, тем скорее она вернется домой: к Джеймсу и дочке.

Ее охватила уверенность, что это обязательно случится в ближайшие дни, и что она благополучно завершит свой контракт с правительством. Получится ли у нее сработаться с этой Джеки, она не знала, но знала точно, что даже если не получится, то сильно переживать она не станет: не все измеряется в деньгах. Они, конечно, очень важны, но мертвым деньги ни к чему. Деньги она сможет заработать и более спокойным способом. В конце концов, она замужем и есть Джеймс, который зарабатывает очень прилично. Может, да просто обязан после того, на что она пошла, обеспечивать свою семью.

Чертов француз посмотрел на планшет и заметно повеселел:

— Через двадцать минут нас заберут.

— Главное, чтобы не получилось так, как с нами, — пробурчала Джейн, но Бернар успокоил ее:

— Все будет хорошо. Там четыре «Лео» и двадцать броневиков.

Джейн очень сильно удивилась:

— Штаб решил послать за нами весь резерв?

— Мне все равно, главное, что мы гарантированно уйдем отсюда в целости и сохранности.

Джейн подумала, что, наверное, простит ему пощечину, если с ударным отрядом ничего не случится. Ей до одури хотелось оказаться в месте, где ничего не станет угрожать ее жизни.

Глава 34.

Николо.

Николо часто хвалил самого себя и благодарил Господа за то, что научился прислушиваться к мнению и советам других людей. Не всегда, конечно, в них содержались ценные идеи, но не очень редко взгляд со стороны позволял принимать взвешенные решения, упрощать решение проблемы. На этот раз в роли советчика выступил Виктор Солано, кровосос — перебежчик, которого британцы упорно пытались представить как будущего руководителя оккупационной администрации. Николо, честно признаться, не разделял их выбор. Да, этот вампир адекватен, не глуп, хорошо знаком с местными правилами, но у него отсутствовало самое важное качество для руководителя — он не мог управлять людьми. Лидерские качества почти нулевые, так что он явно не будет пользоваться авторитетом. Причем, Солано отлично знал об этом и в одной из бесед с кардиналом откровенно заявил, что больше всего его интересует месть за смерть своей матери, а остальные игрища британцев он рассматривает как их фантазию, не более.

Именно он и предложил Николо поговорить с взятым в плен майором Гектором Стронгом. Характеристику пленному Солано дал краткую: «Умен, пользуется уважением не только среди старшего поколения. Способен принимать решения. Циничен. Может быть жестоким». Пикантности ситуации добавлял факт того, что именно этот кровосос раскрыл их лучшего агента, а также причастен к решению об использовании «грязных» бомб.

Солано, после того как Стронга допросили под наркотиком, узнал, что тот не имеет отношения к убийству его матери, поэтому потерял к нему интерес как к объекту для мести. Солано признался, что прежде хотел сделать карьеру, имел амбиции, но то дело, из-за которого он покинул анклав еще до вторжения, сильно изменило его.

За несколько месяцев упорных боев коалиция не получила ни одного пленного из высшего руководства анклава, так что поимка майора Стоуна стала если не удачей, то достаточно важным событием.

Николо с улыбкой подумал, что у него сейчас появится возможность продемонстрировать свои способности в том, как приобретать новых друзей, превращая в них бывших врагов. За свою жизнь он поднаторел в этом ремесле, но не очень гордился этим умением, так как слишком много в нем зависело от лукавства и поддельной искренности. В случае с майором Стоуном это осложнялось еще и тем фактом, что договариваться ему придется с кровососом, который активно сопротивлялся вторжению и использовал для борьбы самые опасные методы. И еще к этому следовало прибавить личное, почти физическое отвращение Николо к этим существам.

Он и сам не понимал, отчего испытывает к вампирам такую неприязнь. Николо считал себя достаточно прогрессивным человеком, который понимает природу технологического прогресса и возможности современной генетической инженерии. Кровососы — порождение человеческих рук, никакой мистики, никакой тайны. Все на поверхности. Несколько изменений в ДНК превратили обычных людей в вампиров. Они в некотором роде — плод разума и технологий обычных людей. Но то, что получилось в итоге, получилось отвратительным и не заслуживающим права на дальнейшее существование.