На этих словах Валерьян вспомнил виденье, которое недавно было явленно ему. Однако, не желая прерывать Тарра, он промолчал.

— Я не знаю почему, но я не такой, как они, — горько продолжал Тарр, и в голосе его была слышна дрожь. Казалось, он боролся со слезами, комом вставшими в горле. — Я всегда был изгоем — не от мира сего. Когда все радовались, я молчал, но, когда молчали они… Впрочем, не будем про все эти эмоции. Так вот, я изучал разные науки, которые считались проклятыми. Как сказал Улл: я был колдуном и некромантом. Хотя, на самом деле, я больше считаю себя исследователем — исследую все тайное и сокрытое. Я удалился далеко на север, где было холодно и малолюдно, там я сумел кое-чему научиться и преумножил свою колдовскую силу. А потом пришли черно-красные.

— Кто? — переспросил Архивариус.

— Я так называю захватчиков. Ах да, давайте я вам покажу. — Тарр сделал жест рукой над чашей, и в воздухе появилось изображение, начавшее двигаться.

Валерьян увидел те самые холмы и озера, и людей, праздновавших на берегу. На них со всех сторон надвигались войска, одетые в черно-красные одежды. На воинах были маски в виде диких и страшных зверей. Тарр провел рукой в воздухе еще раз, и Валерьян увидел новую картинку: облака гари поднимались в небо, доносились страшные крики, зеленые холмы превратились в выжженные барханы. Повсюду сновали толпы черно-красных воинов, которые воздвигали непонятные монументы в виде длинных столбов с головой какого-то дикого животного на самом верху.

— Это так они метят захваченную территорию, — объяснил Тарр, — устанавливают эти столбы, которые воздействуют на разум людей. Они вызывают животный страх и подавляют волю. А вот это их главный, — он сделал еще один жест.

Появилась новая картинка. Человек в красной мантии или плаще сидел на черном троне, на его лице не было маски — оно и без того было ужасным, лишь отдаленно напоминая человеческое. Глаза светились оранжевым огнем. Вокруг трона стояла многочисленная охрана, и факелы тускло освещали их. На груди главаря Валерьян заметил амулет с кристаллом, и этот кристалл показался ему знакомым.

— Это магистр. Он являлся источником силы захватчиков, пока он был жив, захватчиков победить было нельзя, — объяснил Тарр.

— И что, ваши сородичи не думали поднять восстание? — задал вопрос Архивариус.

— Конечно, думали и пробовали, — ответил Тарр. — Но силы были слишком неравны. И тогда я понял, что нет никакой справедливости… кроме меня.

Тарр сделал жест рукой, и появилась новая картинка. Валерьян увидел темную комнату, освещенную тусклым светильником. У маленького стола, на котором виднелся таинственный колдовской знак, стоял Тарр, часть одежды на нем была другой, но мантия с капюшоном все та же. Он громким шепотом произносил заклинание на непонятном языке, но Валерьян почувствовал: смысл произносимых слов сулит смерть. Затем Тарр острым ножом начал резать пальцы и руки и сцеживать кровь на колдовской символ. Алая густая жидкость полностью закрыла таинственный знак. И затем Валерьян ощутил толчок, от которого содрогнулось пространство. Волна прошла по воздуху и прошила насквозь все мироздание. В следующее мгновение амулет на груди магистра взорвался, и кристалл разлетелся мелкими осколками, пронзая насквозь стоящую вокруг магистра охрану. Самого магистра и черный трон, на котором он сидел, разорвало в клочья, и красные ошметки его мантии и плоти накрыли тела его поверженных охранников красным снегом.

В следующую секунду Валерьян увидел огромные столбы с головой зверя на вершине, которые, как по команде, стали рушиться на землю, все одновременно, раскалываясь на куски и погребая под собой вражеское войско. Солнечные лучи вновь осветили зеленые холмы и озера, на лица людей, одетых в синие и зеленые одежды, вновь вернулась жизнь, они словно проснулись от долгого сна. А вдалеке Валерьян увидел человека в черной мантии и с острым капюшоном, который шел по тропинке по направлению к заснеженным горам на севере.

— Потрясающая история, — выдохнул Валерьян, — я как будто целую жизнь прожил!

— Подождите, — попросил Тарр, — сейчас будет самое главное. Когда я вернулся в свое убежище, произошло следующее.

Тарр вновь сделал движение рукой над чашей, и в воздухе возникла новая картинка.

Валерьян увидел мир как бы глазами Тарра, который смотрел на мир, сидя на веранде небольшого домика. Приближалась весна, снег медленно таял, обнажая скрывавшуюся под ним зеленую траву. Наступал вечер, и в синем небесном океане загорались белые алмазы звезд. Валерьян чувствовал весенний бодрящий воздух, как будто сам переживал этот момент. Тарр зашел в дом, и через несколько секунд Валерьян увидел ту самую комнату, освещенную тусклым светом, и маленький стол с колдовским знаком. И в следующий миг он ощутил толчок, который невидимой волной прошил тело насквозь. Та самая Тьма перед глазами. Все исчезало так же, как в тот момент, когда Валерьян использовал Церебрум — пелена Тьмы сокрыла все вокруг. Валерьян только слышал, как Тарр дышал в темноте. Или это дышал он сам?

Следом Валерьян увидел одетого в старый сюртук человека, который очень быстро писал — на столе лежала огромная стопка исписанных листов. Сама комната была темной, но над столом разливалось непонятно откуда взявшееся бело-голубое свечение, помогавшее творить. Человек, на первый взгляд, был похож на обычного работника канцелярии, коих Валерьяну приходилось встречать ранее. Вид самый обыкновенный и непримечательный, о таком и не вспомнишь через минуту после встречи. Но тут человек поднял взгляд: его глаза были как два ночных неба. Валерьян посмотрел прямо в них и увидел бесконечность, неизмеримые миллиарды звезд, разноцветные облака туманностей и светящиеся спирали галактик, коим не было числа. Все, что только существовало, существует и будет когда-либо существовать, увидел Валерьян в этих глазах. Увидел он и самого себя, и всю жизнь свою.

А дальше картинка с невероятной скоростью понеслась вперед подобно небесной комете, и Валерьян хотел закричать, но не смог — его парализовала эта немыслимая скорость. Перед ним пронеслись все люди и жизни их со всеми событиями, которым еще предстояло свершиться. Валерьян чувствовал, что еще секунда и его разорвет на части, но в этот самый момент Человек, сидевший за столом, поднял руку, и все замерло. Валерьяна сразу отпустило, и он почувствовал себя легче. Или это Тарр почувствовал себя легче?

— Тебе пора назад, — произнес человек, и голос его гулким эхом отразился от стен комнаты, многократно повторившись в ушах Валерьяна. — Твоя история еще не закончена. Продолжай жить.

Сначала Валерьян увидел комнату Тарра, а затем поляну и стол с чашей, перед которой они сидели. Он посмотрел на Архивариуса, который, казалось, пережил то же самое и приходил в себя, тяжело дыша и держа в дрожащей руке стаканчик с шипучим напитком.

— Вот так… — помолчав немного, закончил повествование Тарр. — Я только видел Изначальную пещеру, но войти в нее не смог.

— А мы можем попробовать попасть туда с помощью Церебрума? — спросил Валерьян. — Я вновь хочу пережить этот восторг.

— Можете, но не совсем с помощью вашего кристалла, — ответил Тарр. — Кажется, Улл, теперь твой черед рассказывать историю нашим гостям.

Улл достал из-за валуна маленькую шкатулку. Открыв ее, он показал небольшие прямоугольные разноцветные таблички, сделанные из непонятного материала. Одни были похожи на золото — в них, как бы внутри, бегали искорки. Другие — крупные и тяжелые, выполненные из матового зеленого стекла.

— Это таблички Завастры, — пояснил Улл. — Что-то вроде «денег» в моем мире. Их создал очень могущественный волшебник Завастра. Одна такая зеленая табличка исполняет одно желание, а золотая — три желания.

— Прям как золотая рыбка из сказки, — усмехнулся Валерьян.

— Не знаю насчет рыб, но табличка точно выполняет то, что попросишь. Только есть условие: нельзя просить что-то конкретное. Например, нельзя сказать: «Хочу именно это яблоко». Просто говоришь: «Накорми меня или нас». Табличка исчезнет, а у тебя появится разнообразная еда. Некоторые люди, порой, просят для себя одно и то же, но получают разное. Потому что каждому нужно свое. Так вот, сейчас я покажу вам мою историю.