Здесь находился еще один человек. Если, конечно, это был человек. Одет в странную одежду темно-синих и черных тонов, зимние ботинки с шерстяным утеплителем, на плечи накинут плащ также черного цвета, который переливался матовым серебром. На голову был надет остроконечный черный капюшон, торчавший вверх, как вершина очень узкой горы. Вид незнакомец имел зловещий, но в то же время, он гораздо больше походил на Валерьяна с Архивариусом, нежели на Улла. Человек стоял, сложив руки на груди, и смотрел себе под ноги. Лишь когда Валерьян и Архивариус подошли ближе, он поднял голову и слегка откинул капюшон назад. Стало видно, что помимо капюшона на нем еще шапка черного цвета, а рот перемотан то ли шарфом, то ли светлой тканью. Незнакомец явно не хотел показывать лица. Но вот для чего теплая одежда? Возможно, в том мире, откуда он прибыл, было холодно, и он пожаловал в теплый лес, не успев переодеться.

— Это Тарр, — сказал Улл, обращаясь к гостям. — Таких, как он, называют колдунами и некромантами. Он может вам рассказать про Изначальную пещеру. Он ее видел.

— Быть того не может! — воскликнул Архивариус. — Позвольте представиться, я Архивариус, а это Валерьян. Мы изу…

Тарр сделал останавливающий жест рукой, обрывая говорившего. Серые глаза Тарра внимательно изучали Архивариуса, а затем переключились на Валерьяна.

— Чинуша отставной и философ недоделанный — хороша компашка, — сипло прошипел Тарр.

Глаза Архивариуса налились кровью. Он потянулся за пистолем, но Тарр сделал еще один жест рукой по воздуху, и мужчина, вскрикнув, уронил пистоль в траву и следом упал на колени. Было не понятно, что именно сделал Тарр, но, видимо, это причинило Архивариусу сильную боль.

— Позвольте, сударь, — вскрикнул Валерьян, — не стоит начинать наше знакомство с вражды! Давайте оставим это, ведь вы, как и мы, пришли сюда не за базарными склоками. Если вы хотите показать, что вы тут хозяин, то увольте — мы не собираемся тратить свое время, — он помог Архивариусу подняться с колен, тот все еще держался за кисть руки.

Улл все это время спокойно сидел, наблюдая за происходящим, и даже не желал вмешиваться. Возможно, все это было какой-то проверкой, чтобы посмотреть: как поведут себя гости.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Тарр, — давайте сразу о главном. Я не считаю нужным уважать вас — вы для меня никто, пока не докажите обратного. То, что у вас есть книга и кристалл, это хорошо. Но какой с них прок без ваших дел? Чего вы стоите в этой жизни?

— Желаете испытать нас? — спросил Валерьян. — Я к вашим услугам.

— Иди сюда, — потребовал Тарр, указывая на стол с чашей. Он вытащил из-под плаща длинный острый нож. — Надрежь руку на тыльной стороне и сцеди кровь в чашу. Это проверка. Будет больно, гораздо больнее чем, когда вы режете свои изнеженные пальчики. Ты готов перешагнуть через боль?

Глаза Валерьяна наполнились холодной злобой:

— Вы, сударь, считаете нас ничтожными существами, но я готов вам доказать обратное!

Закатав рукав, Валерьян взял нож и на ребре ладони сделал надрез. Конечно, подобное не могло убить Валерьяна, так как в этом месте не было ни вен, ни артерий. Но лезвие оказалось гораздо острее, чем предполагал мужчина. Оно прошло по мясу, как по сливочному маслу, и Валерьян увидел, как мышечные ткани на руке разошлись, подобно надрезанному куску хлеба. В этот момент он почувствовал холод. Его как бы дернуло что-то за затылок и начало вытягивать из тела назад и вверх. Он вспомнил о рассказах военных, которым случалось бывать на войне. Они говорили, что порой солдат мог умереть из-за незначительного ранения в руку или ногу. Само ранение не несло прямой угрозы жизни, причиной летального исхода был болевой шок, который и убивал человека. В глазах мужчины потемнело, но он протянул руку над чашей, и гроздья красных ягод упали в синее небо, отраженное в жидкости.

— Интересно, — подумал Валерьян, — если я умру в этом мире, то вернусь обратно в комнату или умру насовсем?

Валерьян пришел в себя, сидя на одной из скамеек, перед ним стоял Архивариус и водил рукой перед лицом.

— Ну наконец-то! — обрадовался он. — Я уж думал, вы совсем меня оставите.

Валерьян посмотрел на свою руку, но на ней вместо огромной раны была только тонкая белая линия, в том месте, где он сделал надрез. Все зажило за считанные секунды, почти не оставив следа.

— Это он наколдовал, — кивнул Архивариус на Тарра, — прошептал что-то, рукой провел, и рана исчезла.

Улл и Тарр стояли рядом и смотрели на Валерьяна.

— Прошу простить за такую жестокую проверку, — спокойным голосом попросил Тарр. — Но теперь я убедился, что вы, Валерьян, готовы перешагнуть через боль. Поверьте, не каждый человек готов на такое. Теперь можно и о деле поговорить. Позвольте вернуть вашу страницу на место.

Он взял у Архивариуса фолиант, положил его на стол, сделал жест рукой и фолиант сам открылся на нужном месте. Тарр приложил вырванную страницу, и она вновь стала одним целым с книгой.

— Расскажи им про Изначальную пещеру, ты ведь был там, — сказал Улл, присаживаясь на вторую скамейку.

Валерьяну показалось, что скамейка сломается, если на нее сядет такое большое существо, как Улл, но она была сделана из очень прочного материала и даже не заскрипела.

— Как?! — изумился Архивариус. — Вы были в Комнате Великого Литератора!? Это там вы получили колдовскую силу?

— Нет! — недовольно обрубил Тарр. — Улл, я тебе уже много раз говорил: я не был в Изначальной пещере, я только видел ее издалека. Это не одно и то же. И эту самую колдовскую силу, как вы говорите, я там не получал. Скажу вам правду, я ничуть не сильнее вас, а может даже и слабее.

Тарр опустил вниз шарф, и Валерьян увидел вполне простое славянское лицо с носом уточкой и с жидкими усиками. Он был примерно ровесником Валерьяна, но что-то подсказывало: Тарр гораздо старше тех лет, на которые выглядел.

— Расскажите нам про комнату Великого Литератора, — попросил Тарра Валерьян. — Нам очень интересно узнать, что это такое и что вы там видели.

— Хорошо, но давайте немного перекусим, а то я ничего не ел со вчерашнего вечера, — сказал Тарр.

Порывшись в объемных карманах странной одежды, он достал сверток из серебряного материала, прозрачные мягкие стаканчики, легко гнувшиеся, и бутылку из такого же материала, который прежде не попадался Валерьяну. Не понятно, как все это уместилось в карманах, но, видимо, в том мире, откуда прибыл Тарр, умели шить одежду, специально предназначенную для подобных дел. Разлив шипучий напиток по стаканчикам, Тарр развернул сверток, внутри оказалось несколько кусков хлеба с нарезанными толстыми ломтями сыра.

— Я это не буду, — сообщил Улл и, встав со скамейки, отломал от деревца ветку с листьями. Кажется, для него листья были намного вкуснее, чем еда, которую принес Тарр.

Тарр никак не отреагировал на поведение Улла. Вместо этого, взяв стаканчик, сделал маленький глоток и посмотрел в пустоту перед собой.

— Комната Великого Литератора говорите? Интересно звучит, красиво, как из романа приключенческого. Только во всей моей истории романтики нет.

— Вы знаете, — сказал Архивариус, жуя хлеб с сыром, — в нашей тоже. Давайте ближе к делу.

— Я родился в очень плохом месте и в очень плохое время, — начал свой рассказ Тарр. Отпечаток пережитой боли отобразился на его лице. — Я не хочу обременять вас подробностями. Мой мир был захвачен чужеземцами, и сородичам предстояло жить рабскую жизнь, полную страданий, и умереть без всякой надежды на освобождение. Чужаки были намного сильнее нас, а среди сородичей оказалось полно предателей: они с радостью пошли служить врагам, чтобы хорошо жить за счет страданий собственных братьев. Возможно, моя цивилизация сама была виновата в том, что случилось. Большинство жителей проводило дни в праздном веселье, глупые развлечения и наслаждения развратом стало их уделом. День за днем они праздновали и веселились посреди зеленых холмов и на берегах озер, которых много в моем родном краю.