Валерьян начал листать фолиант страница за страницей, Улл просматривал их, но не произносил ни слова.

— Думаю, ничего сказать вам не смогу. Вы можете рассказать сами, если что-то знаете.

— Да, я нашел кое-что интересное, — отозвался Архивариус, который пришел в себя.

Открыв книгу на нужной странице, он указал на отрывок текста, к которому прилагалась странная иллюстрация.

— Здесь говорится о неком Святом Добросвете. Он отправился в место под названием Серебряная тишина. Там, одолев злых демонов, получил ключ от Первой комнаты.

— Первой комнаты? — переспросил Валерьян. — Это имеется в виду комната Великого Литератора?

— Да, совершенно верно, — подтвердил Архивариус.

— Первая комната — это как… Изначальная пещера, — утвердительно кивнул Улл. — Это уже серьезно. Ваша книжка оказалась не такой уж и бесполезной, раз в ней говорится об Изначальной пещере. А это что? — он указал когтистым пальцем на иллюстрацию.

На картинке был изображен человек славянской внешности со светлыми волосами и бородой, в белой рубахе, украшенной красивой вязью. Он стоял посередине картинки, подняв вверх руку, источающую свет. По разные стороны от него были нарисованы разные чудовища, в страхе убегавшие прочь.

— А, это и есть тот самый Святой Добросвет, побежда…

— Нет, — недовольно оборвал Архивариуса Улл, — в руке, смотрите на руку.

В руке Святой Добросвет держал не ключ, а кусок какого-то камня или кристалла, и именно из него исходил свет, изгонявший злых демонов обратно во тьму.

— Церебрум! — в один голос произнесли Валерьян и Архивариус.

— Получается, так это и есть тот самый ключ от Первой комнаты? — потрясенно уточнил Валерьян, глядя на Улла.

— Но его кристалл гораздо больше нашего, у нас только обломок. Впрочем, его тоже может быть достаточно. А что это за Серебряная тишина, вы, любезный, знаете об этом месте? — следом обратился Архивариус к Уллу.

— Я сам знаю немного, но я знаком с тем, кто расскажет больше. Ели вы оставите эту книгу мне, я узнаю для вас про Серебряную тишину. Приходите завтра, я вас познакомлю кое с кем. Он расскажет и про Изначальную пещеру тоже.

Мужчины переглянулись. Архивариус всем видом давал понять, что не хочет оставлять фолиант. И тогда Валерьян принял самое правильное решение, как ему показалось.

— Послушайте Улл, мы оставим вам только эту страницу, — Валерьян вырвал лист с текстом и картинкой и отдал Уллу. — Я полагаю, так будет правильно. А завтра мы к вам придем.

— Договорились, — ответил Улл, забирая страницу. — Завтра.

И вновь глубокий вдох, и Валерьян с Архивариусом очутились в той же комнате, откуда отправились к Уллу в гости. Перед ними лежал раскрытый фолиант, из которого была вырвана та самая страница.

— Почему страница исчезла? — удивился Валерьян.

— Она исчезла, потому что произошло вмешательство. Видимо, в том мире можно остаться навсегда, — грустно подытожил Архивариус.

Валерьян и Архивариус вновь собирали вещи и готовились вернуться в мир Улла. Валерьян ходил по комнате, разнашивая новые сапоги — в прошлых ему было неудобно. Архивариус проверял револьверы.

— Вы вчера поступили очень мудро, — похвалил Архивариус, убирая оружие за пояс. — Этот фолиант таит в себе еще очень много полезной информации, и, если мы его утратим, это будет весьма плачевно. В целом, этот Улл произвел на меня хорошее впечатление, но кто знает, какие превратности готовит нам судьба. Нужно быть осмотрительными. Весьма любопытно, с кем это он нас сегодня познакомит. Наверное, с себе подобным страшилищем, только с двумя головами. Ха-ха-ха, — разразился он смехом.

Валерьян смотрел в ярко-синее небо за окном, как бы ни слушая мужчину. Но затем обернулся и горестно спросил в пустоту:

— Зачем нам всё это? Зачем? Может, лучше не стоит? Может, больше не будем туда возвращаться? Вдруг это обернется для нас большой бедой. Почему я не могу жить как обычные люди?

— Разве вы не хотите совершить подвиг, Валерьян? — с лукавой улыбкой задал вопрос Архивариус.

— Какой еще подвиг?! О чем вы? — Валерьян даже побагровел от злости.

— А хотя бы такой же подвиг, как этот Святой Добросвет. Вы не задумывались, в чем собственно заключается его подвиг?

Валерьян сел в кресло и опустил голову.

— Победил злых демонов, разве нет?

— Нет, — сказал Архивариус. — Подвиг совсем не в этом.

— Я вас не понимаю. К чему вы клоните?

— Мы с вами много читали о мореплавателях, отважных воинах, больших сражениях, про еще много всего подобного. А в чем их подвиг состоит, вы не задумывались?

— Ну как же, по-моему, это очевидно, — ответил Валерьян. — Они сделали что-то особенное для государства или для других людей и вошли в историю. Нет?

— Нет. Вы не с того конца лучину жжете. Смотреть нужно не во вне себя, а во внутрь.

— Поясните, я вас не понимаю!

— Суть в том, чтобы остаться собой, а для этого нужно самого себя найти. Но вот вопрос, что именно является нами? — Архивариус поднял палец вверх и выдержал паузу. — Приведу пример, простой, но очень доходчивый. Какую-то вещь выбрасывают на помойку. Она целая, но постепенно начинает портиться. На помойке не теряет ценности только, что-то очень сто́ящее: золото, серебро, платина, камушки драгоценные. Наш мир и есть такая помойка, где мы все портимся со временем. Но что внутри нас есть из золота, серебра и прочих драгоценностей, то и есть мы по сути. Конечно, если человек весь золотой и драгоценный, тогда ему вообще бояться нечего. Вот этот самый Святой Добросвет вначале нашел внутри себя свое золото, и только поэтому сумел победить злых демонов, а не наоборот. Понимаете? Он нашел свое золото, ну или серебро, в отличие от обычных людей.

— А не слишком ли жестоко так испытывать человека? — спросил Валерьян, беря в руки древний фолиант. — Большинство людей таких испытаний и не выдержит.

— Жестоко, конечно, — согласился Архивариус, — но кого волнует наш протест? Я полагаю нам пора к Уллу. Честно говоря, уже пальцы болят, резать их постоянно — удовольствие не из приятных.

И вновь холодная сталь скользнула по белой коже, оставляя после себя жгучий укус. Красные капли, как спелые ягоды, оросили поверхность Церебрума. Тьма перед глазами, Тьма вокруг, Тьма внутри. Сколько раз каждый из нас видел эту Тьму? И каждый раз мы забываем ее при новом…

Человек в старом сюртуке поправил листок и отложил исписавшийся зеленый карандаш в сторону. Рядом на столе стоял серебряный поднос с бумагой, исчерканной непонятными каракулями. Это были черновики, на которых он записывал идеи. Порывшись в кармане, достал новые карандаши. Все они были зеленого цвета. Затем вздохнув и оглядев темную комнату — кроме него никого больше не было — и решил продолжить. Он почувствовал запах утреннего леса, который бодрил свежестью хвои. Этот запах смолы и трав был так приятен. Человек в старом сюртуке даже почувствовал мягкую лесную почву под ногами.

Архивариус и Валерьян решительным шагом шли по лесу, продираясь сквозь ветвистые руки деревьев. Где-то там впереди, у каменных развалин, они должны были встретиться с Уллом. То, что мужчины увидели перед собой, весьма удивило, если не сказать, что потрясло.

На поляне, где были разбросаны камни, стоял небольшой стол из черного дерева. На нем лежал листок из фолианта, а рядом с ним находилась большая чаша. Она была сделана из черного камня, очень грубая, не отесанная, с торчавшими шипами. На чаше виднелись какие-то символы, о значении которых можно было только догадываться. Размером она была со среднюю кастрюлю, но меньше, чем купели для крещения новорожденных. Внутри плескалась некая странного сине-фиолетового цвета жидкость, и это точно не являлось водой. Казалось, она излучала мягкое свечение, освещая стол и страницу книги. Рядом со столом — две длинные и узкие лавочки. К визиту гостей явно приготовились. На большом камне сидел Улл, свесив когтистые руки вниз. Его вид выражал полное безразличие к происходящему: он смотрел в пустоту перед собой и думал о чем-то своем.