А затем, когда все было готово, мы просто сидели у костра и молча ужинали. Посуда убиралась магией, народ укладывался спать, я же, сидя на песке у костра, просто смотрел на чисто небо.

Интересно… а дедушка так же путешествовал? Пол жизни, если не большую её часть он провел в дороге. В этом действительно что‑то есть, но сейчас я скучаю по дому. По Тине. По нашим вечерам, когда я сидел и просто пересказывал или зачитывал одну из сказок. Хорошие ведь истории. С хорошим концом.

Хм… вот опять же, раньше такая мысль мне даже в голову прийти не могла, но… были ли истории с плохим концом? Припомнив рассказ Шиали, поджимаю губы. Да, были. Определенно не стоит спрашивать дедушку о других случаях.

А ведь я теперь тоже, вроде как один из Хранителей Снов, как сказала Шиала. И я теперь тоже буду постоянно встревать. И эти, «плохие истории» ждут меня где‑то там, а может быть здесь, прямо в этой пустыне. Стоит кончиться еде, и история будет иметь трагичный финал. Вот так просто. Хех… в этом даже что‑то есть.

Проведя рукой над песком, поднимаю из него фигурку учителя, соизмеримую с куклой. Рядом поднялась еще одна в образе девушки. Улыбнувшись, веду перебираю пальцами и фигурки оживают, пускаясь в парный танец. Помню, как на одном из праздников, дедушка «давал жару молодому поколению», хех.

– Виконт, а у тебя не будет одеялка? – высунулась из кареты Тали, а обе фигурки тут же осыпались горстью песка. – А то что‑то прям очень холодно.

– Не будет. Зато есть кое‑что другое, – поднявшись с песка и отряхнувшись, забираюсь внутрь. Взяв девушку за руку, пускаю ману и накладываю на тело легкие согревающие чары.

– Ой… я словно вина выпила. Это как ты?

– Ничего сложного. Элементарное воздействие маны на кровь. Расширение сосудов, обогревающий эффект, мелочь в общем.

– А я такого не могу.

– Может быть потом, как‑нибудь покажу. Спи, – поднявшись, перешагиваю через бортик и аккуратно на него сажусь.

Действительно, ночью здесь очень холодно, хотя Гаф кажется даже не почувствовал перепада температуры. Ему не столько холод, сколько жарко, но ветерок в лицо и немного магии сделали воина самым счастливым оборотнем на свете.

Хотя, мне ни жара, ни холод не страшны. Все тот же плащ как бы создавал поверх меня тоненькую невидимую прослойку для поддержания комфортной температуры. Интересно, а где он энергию на все это дело берет? За все время ношения, я не заметил, чтобы он хоть каплю взял из моего резерва.

От нечего делать, вынул меч и с интересом его крутил, новым взглядом оценивая сделанной давно оружие. Теперь, после всех использований в боевых условиях, я понимаю его неполноценность. Понимаю, почему дедушка всячески пытался вручить мне нормальный посох, а эту поделку убрать в долгий ящик или поставить на полку как память.

Оружие хоть и имело хорошую прочность, но оно было именно холодным оружием, не предназначенным для полноценного колдовства. Если бы попытался с его помощью создать что‑то действительно мощное, эта железяка просто расплавилась бы у меня в руках будучи не в силах не то, что усилить, а хотя бы пропустить через себя такое заклинание. Про потери при колдовстве вообще молчу. А ведь еще износ есть, вон, уже пятна появились. Пока небольшие, правда, но сам факт.

А ведь когда был дома, он меня полностью устраивал. Я попросту не задумывался о таких проблемах, с которыми столкнулся здесь. Но учитель‑то знал. Хех, глупый дурак, что с меня еще взять?

Кстати, о дураках. Забравшись в карету, вынимаю спрятанную под диваном палку. Работы предстояло еще много, почему бы не начать прямо сейчас? Прикинув, что я хочу получить в итоге, и что могу воткнуть в навершие, не могу сдержать улыбки. Посох из черного дерева, с Этериевым камнем внутри может получиться очень грозным.

Так я и сидел, возле костра, методично нанося на дереве разметку, где, чего и как буду вырезать. Когда настал черед пересменки, не стал будить оборотня, пусть отсыпается, я могу и днем покемарить.

Правда, ближе к рассвету, меня отвлекло чувство тревоги. Спящая доселе чуйка, закопошилась, и постучала в дверь намекая на надвигающиеся проблемы. Убрав посох и спрыгнув на песок, осматриваюсь. Странно, ничего не вижу. Обхожу телегу, но нет, с ней тоже все в порядке. Тогда что меня гложет?

Раздумывать над вопросом долго не пришлось. Вскоре, я увидел, как на одно из барханов показалась змея. Огромная, мать его змея, шустро ползущая прямо в нашу сторону.

– М‑мать, моя магия, а ну подъем! – повышаю голос, ударив снаружи по борту телеги. Оба тела тут же подскочили. – Тревога! – не успел я закончить, как оборотень уже выскочил наружу с обнаженным мечом. Ведьма оказалась менее расторопной, но сообразив, что и как, попыталась выпрыгнуть следом за Гафом. Увы, спросонья не вышло. Зацепившись ножкой за бортик, чуть кубарем не шлепнулась лицом в песок, благо поймал.

– Что случилось, где враги? – тут же вперил взгляд в меня Гаф.

– А во‑о‑о‑он, видишь? – отпустив ведьмочку, обхватываю оборотня и указываю рукой в сторону змеи. Проследив за направлением, Гаф вперил взгляд в даль, а затем его глаза начали ме‑е‑едленно расширяться. – Эта штука скоро будет здесь. Могу предположить, что её привлек костер, ночью его излучение видно очень хорошо.

– Будем… драться? – покосился он на меня.

– С ума что ли сошел? Бегом за руль!

– Есть!

– Тали, живо в карету.

Пнув костер, я разметал угли по округе и заглушил источник. Сразу за этим, тут же ныряю в карету и Гаф выжимает педаль ускорения.

– Гаф, не туда, разворачивайся!

– В смысле?! – охренел воин, обернувшись.

– Езжай прямо на нее. Самые сильные монстры пустыни, собрались возле источника. А нам надо к источнику. Значит, нам надо туда, откуда она приползла.

– А…

– Езжай, о змее я позабочусь.

– Понял.

Развернув карету, мы поехали прямо навстречу белой змее. Большой, белой змее, толщиной с нашу карету. Пока ехали, я спешно собирал и сжимал воздух в руках, в частности кислород. Тали смотрела за мной как ребенок на чудо, я же не мог сдержать улыбки. Мне было немного весело. Адреналин будоражил, сердце бешено стучало, разум просчитывал, а руки делали. Делали очень веселую херню. Кажется я становлюсь зависимым от этого чувства.

– Зажмурься, – мимолетно смотрю на девушку. Та тут же закрывает глаза, а я пускаю между рук искру.

В одно мгновение вспыхивает шар голубого плотного огня, но невидимое поле на дает ему вырваться. А затем, я увеличиваю температуру и силу огня до такого состояния, что у меня в руках получается идеально ровный сгусток плазмы. Че, я, зря что ли постигал эту черную магию, именуемую «Химия» и «Физика»? Не‑е‑е‑е.

– Приближаемся. Она идет нам на перерез, – отозвался оборотень.

Удерживать между рук такую силу, да еще без вспомогательного артефакта, было очень сложно. Вот то, о чем я буквально этой ночью вспоминал. Меч расплавился бы, попытайся я с его помощью воссоздать плазму. А затем, подобравшись поближе к водителю, смотрю на приближающуюся змею.

– Сейчас будет очень ярко, – предупреждаю своих спутников и подгадав момент, выбрасывая шарик вперед. Секунды полета тянулись неприлично долго, как вдруг вспыхивает небольшое яркое солнце освещая пустыню не хуже оригинального светила. Змея от такого подарка забилась в конвульсиях, но выжила, хоть на лбу и осталась идеально ровная опалина.

– Что с ней? – спросила Тали, когда мы проехали мимо.

– Змеи ориентируются по тепловому излучению. Не знаю, насколько больно я ей влепил, но ослепил точно.

– А чего мы тогда убегаем?

– Ну нафиг с этой гадостью биться! Мало ли кого впереди еще встретим, я не хочу остаться посреди пустыни обессиленным, а запас зелий не бесконечный, тем более что пополнять их негде.

– М‑м‑м. А я уже подумала о новых сапожках…

– Тали…

– А что? – я только головой покачал и обратился к Гафу:

– Нам прямо. В теории, если змея заметила свет, значит источник должен быть неподалеку.