— Вот так просто, она прислала тебе такие деньги? Иисус.

— Нет, чёрт возьми. Это было частью контракта, который я подписал за ужином в прошлые выходные. Что-то типа выкупа, я точно не понял. Я знаю это только потому, что на следующий день после её отъезда нашёл бумаги в своей машине и прочитал их от начала до конца, пытаясь найти хоть какой-то ключ к её местонахождению. Я был слишком занят, пытаясь пережить ужин, чтобы прочитать контракт раньше. Я перечитал это дерьмо ещё раз, когда оставил оригинал маленькому бульдогу-защитнику в её магазине, он был прикреплён к тому проклятому чеку, который завёз курьер.

— Чёрт. Наверное, я ошибался, когда думал, что стриптиз для какой-то цыпочки был усердной работой для получения киски. Да ты бы меньше работал, тренируясь и участвуя в марафоне.

— Заткнись на хрен! — кричу я.

Уайлдер даже не вздрагивает.

— Послушай, мне неприятно указывать на очевидное, но ты не подумал, что, возможно, был не так уж хорош для неё, раз она позволила тебе так легко сорваться с крючка?

Я разразился смехом, хотя в этом не было ничего смешного.

— Что? Вполне возможно, ты не смог произвести на неё должного впечатления. И неважно, насколько искусным ты себя считаешь.

— Она была... впечатлена, — выдыхаю я, сжимая челюсти.

Мне не нравится, что я рассказываю Уайлдеру о моей ночи с Ари — она совсем другое дело, а ведь я никогда не скрывал от него подробностей о том, с кем сплю. Впечатлена? Смешно. Это было нечто гораздо большее. Грёбаная земля содрогнулась под ней точно так же, как и подо мной. Я знаю, что это правда на все сто процентов. Только, то, что она чувствовала это, ни хрена не значит, потому что, когда я проснулся, готовый убедить её в большем, она сбежала, испугавшись этого.

— Да, убегать от тебя, пока ты ещё спишь, просто верх впечатлительности, Торн. Со мной такое случалось много раз.

Я игнорирую боль в груди из-за того, что продолжаю обсуждать то, что я разделил с кем-то другим. Что я разделил с ней. Что мы разделили вместе.

— Она совсем другая.

— Ага, понял.

— Нет, Уил. Она — другая.

Усмешка сходит с его лица, и он наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени, и я смотрю, как до него, наконец, доходит.

— Чёрт, Торн.

— Никогда, ни разу в жизни, я не чувствовал такого дерьма. Давным-давно я понял, что женщины не стоят того, чтобы получать от них больше, чем приличный трах. Все женщины, которых я знал в прошлом, заботились только о трёх вещах: деньги, использование денег, принадлежащих мужчине, чтобы купить всякое дерьмо, и использование их кисок, чтобы получить и то, и другое. Я встретил Ари, женщину, которая владеет магазином, который обслуживает таких женщин, и всё же я жаждал её. Никогда и никого я не хотел так сильно в своей жизни как её. По опыту я чертовски хорошо знал, во что я ввязываюсь. Но это меня не остановило. Я знал это, и всё равно продолжал вести себя так, будто мог бы трахнуть её и двинуться дальше, и она была бы вне моей системы.

Я провожу пальцами по волосам и откидываюсь на спинку кресла.

— Ты не думаешь, что хочешь её лишь потому, что она единственная, кто ушла, не дождавшись пока её вытолкают за дверь?

Я ворчу, отрицательно качая головой.

— Серьезно, Ти. Ты говоришь, что раньше она считала себя просто вызовом для тебя, а теперь, по сути, бросила тебе его сама. Только он сложнее.

— Она могла бы кинуть мне вызов, но он перестал быть таковым в ту секунду, когда она вытащила этот контракт и сказала мне, как важно, чтобы я понял, что она здесь не для того, чтобы получить что-то от меня несправедливо. Как важно было знать, что она хотела быть там, чтобы узнать, что я заставлю её чувствовать, а не потому, что она потенциально могла получить чертовски много за просто так. Всё, что ей нужно было сделать — это продержаться тридцать одну секунду, и она бы получила всё это дерьмо и не дала бы мне ни цента. Я хорош, чертовски хорош, но, если бы она играла, она могла бы легко сопротивляться и получить чёртову кучу денег. Итак, скажи мне, Уил. Зачем было об этом беспокоиться, если она всё равно собиралась сбежать от меня? Почему это было так важно для неё, что она нашла время, чтобы объяснить мне всё это дерьмо и сказать, что я заставляю её чувствовать?

Я беру стеклянное пресс-папье и швыряю его через всю комнату. Оно ударяется о стену, оставляя вмятину в гипсокартоне, прежде чем упасть на пол.

— Она могла бы просто трахнуть меня, убежать и озолотиться без всех этих сложностей. Я знаю, как это выглядит, когда женщина лежит подо мной с членом внутри неё и хочет, чтобы я поверил, что это больше, чем секс. Я видел, как притворяются, желая использовать всё это, чтобы получить больше, но я никогда не видел, чтобы кто-то действительно так думал до неё, — я делаю глубокий вдох, снова злясь, что она сбежала от меня... и держалась подальше целую неделю. — И я никогда не видел, чтобы каждый день с тех пор на меня смотрело в зеркало такое дерьмо.

Уайлдер даже не моргает.

— И чёрт бы меня побрал, но я не могу просто так всё бросить. Я не могу просто отпустить её.

— Так не отпускай.

— Тогда скажи, как мне заставить её, наконец, поднять трубку, и каким-то чудным образом выяснить всё это дерьмо, и что я должен ей предложить?

Он почесывает голову.

— Я не эксперт, но, может быть, начать с того, чтобы посмотреть, куда всё это приведёт, и если всё пойдёт хорошо, то наслаждаться будущим?

— Ты знаешь моё прошлое. Она не захочет будущего со мной. Не со всем этим дерьмом за плечами.

— Хорошо, но ты уже и так далеко зашёл. Во-первых, думаю, то, что ты знаешь о ней, доказывает, что она не похожа на тех женщин, которые с самого начала доставляли тебе эти чёртовы неприятности. Во-вторых, если ты веришь, что ты такой же, как твои грёбаные родители, то это ещё не значит, что так оно и есть. Ты не можешь использовать это дерьмо, чтобы убедить себя, будто она не захочет чего-то большего. Только не после того, что ты мне только что рассказал. Ты зашёл так далеко, так что посмотрим, что ещё она может заставить тебя хотеть.

Всё. Эта мысль сразу же приходит мне в голову.

— Что бы ты ни делал, выпусти гнев, который ты носишь как вторую кожу, прежде чем найдешь способ заставить её перестать игнорировать тебя. Возможно, ты не единственный, у кого в голове дерьмо. Если ты будешь так же зол, то можешь даже не пытаться.

Уайлдер встаёт и выходит из моего кабинета, ничего больше не говоря, но ему и не нужно. Он дал мне достаточно пищи для размышлений. Он дал мне достаточно, чтобы я понял, что он прав. И если я в состоянии пройти через своё дерьмо, кто говорит, что я не смогу помочь ей пройти через то, что заставило её сбежать?

Просто сначала я должен её найти.

Моя электронная почта издает сигнал. Я проверяю и вижу входящее письмо от моего частного детектива, сообщающего мне, что он узнает то, что мне нужно, до конца дня.

Скоро, Ари. Чертовски скоро.

А до тех пор я мог бы использовать всю эту сдерживаемую энергию и придумать план, который гарантирует, что, когда «скоро» настанет, она будет умолять меня снова.

Только на этот раз она будет умолять о большем.

— Дай мне салфетку, — кричу я, прижимая к груди котёнка.

Мой новый котёнок, которого я приютила на прошлой неделе, когда решила, что на самом деле собираюсь начать жить, как старая дева-кошатница, даже не просыпается. Он даже не вздрагивает, когда я начинаю задыхаться от нехватки воздуха, и через секунду из меня вырывается ужаснейшее рыдание, которое сотрясает всё моё тело, и я начинаю реветь.

— Я не могу, — стонет Пайпер, сидя рядом со мной.

Я вытираю глаза о шёрстку своего малыша и шмыгаю носом, моё сердце продолжает разбиваться на всё более мелкие кусочки.