— Наша боль невыносима, — из глаз Гмаюна тоже покатились слезы, и он не пытался их скрыть, — но твоя — острее во сто крат. Мужайся, дитя мое.

Селена ухватилась за его темный плащ, словно пытаясь удержаться на краю бездны. Плач стремительно переходил в вой. Увидев, как сотрясаются ее плечи, Капитан болезненно сморщился, точно это зрелище было ему невыносимо.

— Мастер, Селену все равно заберут, даже если я оставлю ее вам сейчас.

— Оставишь? — переспросил Гамаюн. — Ты ничего не понял, Церсей. Это мы оставляем Селену, а не ты. Нам не нужно твое разрешение. Это внутреннее дело Аёрны.

— Но она не гарпия.

— Это не имеет значения. Теперь она наша, — осторожно передав девушку Хонору, Гамаюн подошел к Капитану вплотную. Мастер был на полголовы ниже рослого касианца, но тот будто скукожился рядом с ним. — Лагерт провел меня в Комитет безопасности, чтобы я мог увидеть гибель Алка своими глазами. И вот, что я скажу тебе, Церсей: у нашей девочки нет ни одного пера, но сердце у нее аёрнское — только оно способно так страдать. Тебе, Сенату, Президенту — любому, кто попытается забрать ее у нас, придется совсем не сладко. Я умею мстить не хуже, чем благодарить.

Капитан смешался от откровенной угрозы Мастера.

— Вы спускались в Комитет? Там все еще опасно.

— Мы с Лагертом прожили достаточно долго, чтобы не цепляться за несколько лишних лет. Лучшее, что может сделать старик — позаботиться о тех, кому жить после него.

— Какое Лагерту дело до Селены?

— Никакого. Но ему есть дело до его принца.

Церсей помотал рогами.

— Но Бастет… принц Баязет мертв.

— Я рассказал старине Лагерту, где найти нового, — Капитан разинул рот, но Мастер мрачно перебил его. — Довольно болтовни, Церсей, нам больше нечего обсуждать. Гарпии покидают состав миссии, вернее то, что от нее осталось. С этого момента аёрнцы не подчиняются твоим приказам.

Капитан округлил глаза.

— Это недопустимо, Мастер, — ошеломленно произнес он. — Вы понимаете, что это смахивает на мятеж?

— Это то, что действительно волнует тебя сейчас? Ты потерял больше половины касианцев и маёльцев, практически всех яло-мийцев, но думаешь, как удержать аёрнцев?

— Я скорблю по ним всем, но сейчас…

— Сейчас ты ничего не знаешь о скорби, Церсей. Она придет к тебе позже, и тогда ты многое поймешь, — Мастер отвернулся от растерянного касианца и вернулся к своим. Уводя их прочь, он бросил через плечо. — Рорарум обретают не на страницах учебников, а в сердцах близких. Это главное, что я усвоил за тридцать лет в космосе.

Церсей продолжал смотреть ему вслед долго после того, как он совсем скрылся из виду. Полковник откашлялся, напоминая о себе.

— Так что, Капитан, эту я забираю? — он кивнул подбородком на Кирину.

— Да, забирайте, — Церсей так и не посмотрел на нее.

Полковник надавил на голову Кирины, заставляя пригнуться, и впихнул в автомобиль. Двое гвардейцев уселись по бокам от нее и захлопнули дверцы. Машина тронулась. Сквозь зарешеченное окно Кирина видела, как Церсей опустился на траву и задрожал всем телом.

Автомобиль покинул Поднебесный ярус и съехал с центральной оси. Некоторое время Кирина пыталась следить за маршрутом, но быстро сбилась. Спустя полчаса она уже не знала наверняка, на какой платформе находится. Но нутром ощущала, что они спускаются все глубже и глубже. Вернулось чувство, знакомое любому панградцу — осязание многотонной тяжести над головой.

Иногда Кирина украдкой заглядывала в лица своих конвоиров. Оба были молоды, не старше ее самой. Щеки правого были усыпаны веснушками, а из-под форменного берета выглядывали рыжие вихры. Левый сидел, плотно сжав губы, и по зеленоватому оттенку кожи Кирина догадалась, что его укачивает. Майор сидел спереди, и девушка видела лишь его седой затылок. Все трое молчали и не смотрели на нее. Это пугало Кирину.

Они ехали долго. Кожа под наручниками покраснела и начала зудеть, а ноги совершенно затекли. Но когда автомобиль остановился, Кирина поняла, что совсем не готова выходить.

Почему-то в воображении ей рисовалось мрачное черное здание с тяжелыми дверьми и угрюмыми башнями, хотя ничего подобного Кирина никогда не видела в Панграде. Только в старых книжках про вампиров, которые коротали вечность в позабытых замках. Но Кирину высадили перед неприметной приземистой постройкой, окруженной глухим бетонным забором. Она огляделась по сторонам. Понять, на какую платформу ее привезли, было невозможно. Это могла быть Тройка, Четверка или даже задворки Пятерки. Кирина была уверена лишь в том, что это не Поднебесный и не Клоака.

Будничный вид здания почему-то подействовал на Кирину успокаивающе, словно в таком обычном месте не могло произойти ничего страшного. Гвардейцы, рыжий и зеленый, напротив, подобрались.

Кирину провели внутрь и повели длинными безликими коридорами вглубь здания. Очередное ее опасение не сбылось: вместо грязного мрачного застенка ее оставили в светлой комнате с белыми стенами. Рыжий гвардеец напоследок ее обыскал и снял наручники. Дверь захлопнулась, и снаружи раздался писк кодового замка.

Оставшись одна, Кирина принялась изучать свою узницу, растирая запястья.

Помещение оказалось довольно тесным, но в нем умещалось все самое необходимое: кровать, стул, откидной столик для еды и даже умывальник и вакуумный нужник. Все предметы были изготовлены из прочного белого пластика. Окон в комнате не было, но под потолком горели диоды, и в помещении было очень светло.

Она со вздохом опустилась на кровать и поджала под себя босые ноги. Теперь оставалось только ждать.

Ожидание затянулось. Кирина успела передумать десятки мыслей, от самых безнадежных до полных оптимизма. Когда ее начало клонить в сон, снаружи, наконец, раздался писк.

Вошедший тоже не шел ни в какое сравнение с кровожадным палачом, которого успела нафантазировать Кирина. Маленький лысый человечек мягко улыбнулся ей и поправил на носу круглые очки.

— Господин Тарковски? — удивилась она.

— Госпожа Ферия, — кивнул он, усаживаясь на стул перед ней, — хотел бы сказать вам «доброй ночи», но боюсь, ничего доброго в ней нет, учитывая трагедию, которая произошла с нашими инопланетными друзья.

Кирина сглотнула, не сводя с него подозрительных глаз.

Мужчина поёрзал на стуле, устраиваясь на неудобном сидении, и уложил себе на колени черную папку.

— По правде говоря, я ждал не только вас, но и госпожу Сорсу, — сообщил он. — Однако майор Янсос известил меня, что нашу с ней встречу придется отложить на потом. Тем лучше — я смогу уделить больше времени вам.

Он поглядел на Кирину и печально улыбнулся ей.

— Примите мои соболезнования: я слышал, погиб ваш брат, — девушка затаила дыхание. Тарковски внимательно на нее посмотрел, и ей почудилась в его взгляде насмешка. — Рассказывайте, госпожа Ферия, я весь внимание.

Кирина уже решила, что будет говорить.

— Я ни в чем не виновата! Вам нужен Пенз, Айзек Пенз, — выпалила она. — Ловите и допрашивайте его. Уверена, он скрылся в Клоаке.

Короткие пальчики постучали по черному переплету, и мужчина покачал головой.

— О, мы уже выловили вашего друга, госпожа Ферия, — при этих словах Тарковски странно усмехнулся, — но, увы, Айзек Пенз ничего никому не расскажет.

— Он что — мертв? — недоверчиво уточнила Кирина. Она почему-то была уверена, что Пенз выбрался из этого кошмара живьем. Он не мог не оставить себе отходного пути.

— Утонул, — скорбно кивнул мужчина, — такая ирония — захлебнуться обычной водой, пока все остальные захлебываются кровью.

— Как — утонул? — растерянно спросила Кирина.

— В бассейне на крыше Посольства. Его утопил виновник нашей предыдущей встречи — Лернэ Ло.

— Лернэ? — Кирина не поверила своим ушам. В голове не укладывалось, как тщедушный яло-миец мог справиться с Пензом и его костлявыми кулаками. — Что с ним стало?

— Ваш друг мало что от него оставил, — пожал плечами Тарковски, открывая папку. Из нее он извлек пустой белый лист с шариковой ручкой и протянул все это Кирине. — Будьте любезны, госпожа Ферия, запишите здесь имена ваших солнечных братьев и сестер.