Высокая девушка с огненно-рыжими косами нервно вышагивала по гримерке.

— Как-то мне боязно. И мама все утро плакала…

Кирина Ферия не утрудила себя ответом. Эти стенания успели порядком ее достать. Она отстраненно глядела в окно, наперед зная, что последует дальше.

— Там будет столько гостей и репортеров… с камерами. Гвен сказала, что насчитала не меньше трех десятков, — рыжеволосая в сотый раз одернула белоснежное платье и поправила тяжелый венок из лилий на голове.

— Неужели тебя пугают только камеры, Селена? — худая девушка с серым мышиным личиком нервно заёрзала, глубже зарываясь в пышные юбки. Наверное, она хотела бы скрыться в них с головой.

— Да, — призналась Селена. — На нас будет смотреть вся Вселенная, и если я растянусь на ковровой дорожке, этот позор войдет в историю.

Венок из пушистых бархатцев съехала на глаза ее собеседницы, и она выглядывала из-под него, точно из засады.

— Как ты можешь думать о таких пустяках, когда там ждут нас они.

«Сейчас начнется», — про себя вздохнула Кирина, продолжая разглядывать звездное небо. Это зрелище представало ее глазам каждую ночь вот уже две недели, но она никак не могла насмотреться. Ей все еще не верилось, что от бескрайнего звездного полотна ее отделяет лишь крыша Посольства.

— Не переживай за нее, Мила, — в разговор, как по нотам, вступила белокурая красавица с фарфоровой кожей. Кирина никак не могла взять в толк, почему она так бела. Здесь, на Поднебесном ярусе, светлая кожа считалась признаком бедности. А уроженцы верхних платформ считали ее худшим из пороков.

Блондинка стояла к ним спиной, с презрением разглядывая их отражения в высоком зеркале. Из всех четверых она одна была облачена в собственное платье, а в ушах и на шее сверкали самоцветы, оправленные в белое золото. На ее фоне остальные девушки выглядели бедно и несуразно, несмотря на арендованные наряды.

— Она без ума от этих чудовищ, — выплюнула блондинка, вперив взгляд в отражение Селены. — Так ведь, Сорса?

Селена нахмурилась и с упреком произнесла:

— Не называй их так, Линда…

Блондинка только того и ждала.

— Я буду звать их, как посчитаю нужным, — прошипела она, резко обернувшись к ней. — Монстры, уроды, чудовища, — голос ее взлетал все выше и выше, пока не сорвался на визг, — выродки, твари, животные, — Линда сорвала с головы нарциссы и швырнула их на пол. Острый каблук трижды опустился на желтые цветы.

Мила испуганно закрыла лицо руками, словно боясь, что кто-то подумает, будто эти ругательства вылетают из ее рта. Селена недоуменно наблюдала за беснованиями Линды. Кирина продолжала разглядывать бездонную черноту за окном, желая очутиться как можно дальше отсюда. Приторный аромат роз окутывал ее голову и был столь густым, что, казалось, стекал по черным вьющимся волосам. Вышитый стразами лиф давил на грудь, под тяжестью многослойной юбки гудели ноги. Все только начиналось, а она уже ощущала страшную усталость.

Двери распахнулись, и на пороге показался Мастер. Иссиня-черный плащ ниспадал тяжелыми складками к его ногам. Стайка гримеров и костюмеров толпилась за его спиной. Он лишь мельком взглянул на Линду, но одного холодного взора хватило, чтобы потушить пожар ее ярости. Блондинка поджала кукольные губки. Багровые пятна беспомощного гнева проступили на фарфоровых щеках.

— Гвен, Тесс, приведите ее в порядок, — спокойно скомандовал Мастер. Вокруг Линды тот час закипела бурная деятельность. Чешуйчатые руки Тесс водрузили растоптанные нарциссы обратно на белокурую макушку, а кисточка в пушистых пальцах Гвен покрыла щеки блондинки новым слоем грима.

Мастер придирчиво оглядел остальных девушек. Мила съежилась под его взглядом так, что из платья остались торчать одни лишь тонкие ручонки да перепуганные глаза. Мастер раскрыл клюв, собираясь дать какие-то указания на ее счет, но передумал, заметив, как дрожит ее подбородок.

Вместо этого он посмотрел на Кирину. Девушка быстро отвернулась. Ей было трудно выносить его взгляд. И дело было не в сплошь черных, лишенных белка глазах.

«Он всего лишь завхоз или кто-то в этом роде», — каждый раз напоминала она себе, но ее не покидало чувство, что Мастер видит ее насквозь.

— Сири, ослабь ей корсет. Она едва дышит.

Желтокожая Сири моргнула жабьими глазами и подскочила к Кирине. Влажные пальцы коснулись голой спины, вызвав лавину мурашек. Сири торопливо зашуршала шнуровкой.

Мастер подошел к Селене и впервые позволил себе одобрительный кивок. Длинные пальцы, покрытые блестящим серым оперением, аккуратно поправили цветы на ее голове. Девушка поглядела на него с надеждой.

— Мастер Гамаюн, — начала она, — может, вы все же скажете…

— Вижу, ты не угомонилась, — строго проговорил он, но не сдержал усмешки. — Потерпи и скоро увидишь все сама.

— Для чего делать из этого такой секрет? — буркнула Селена, но Мастер уже повернулся к ней спиной и вышел в центр комнаты.

— Итак, время пришло, — проговорил он и напомнил, — от вас не требуется никакой импровизации. Просто делайте все так, как на репетициях: идите по красной дорожке, улыбайтесь и поражайте всех своей красотой. Ваши партнеры встретят вас у трибуны в центре зала. Главное — доберитесь до них. Большего я от вас не прошу, — Мастер выразительно поглядел на Милу. — И помните, это всего — лишь шоу. Зрители простят вам любую оплошность, если вы будете блистать.

Мастер внимательно оглядел своих слушательниц.

— У вас остались какие-то вопросы? В таком случае, следуйте за мной.

Девушки покинули гримерку, стараясь не отставать от размашистых шагов Мастера. Поспеть за ним в тяжелых многослойных юбках было не так просто. Сири, Тесс и Гвен подгоняли их в спины. Последняя повисла на локте Селены и уткнулась усатой мордой ей в ухо.

"Лицо. У нее лицо", — поправила себя Кирина.

— Сорок семь! Я подсчитала, ровно сорок семь камер, — быстро прошептала Гвен. Вертикальные зрачки сузились от волнения, превратившись в тонкие черные веретёнышки посреди изумрудной зелени глаз. — И это не считая смартфонов и фотоаппаратов гостей!

Селена обреченно охнула.

Процессия подошла к атриуму и замерла у высоких резных дверей из лилового амаранта. Сири, Тесс и Гвен незаметно испарились. Мастер пропустил девушек вперед. Кирина украдкой поглядела на своих соседок. Селена часто дышала, но, почувствовав ее взгляд, выдавила из себя слабую улыбку.

Лицо Линды обратилось в каменную маску. Мила нервно заламывала пальцы и невнятно бормотала себе под нос то ли молитву, то ли проклятье.

Из-за дверей грянул гимн. Створки распахнулись.

— Головы выше, смотреть только вперед! — напутствовал Мастер Гамаюн.

Девушки шагнули на красный ковер. Сотни глаз — карих и серых, изумрудных и алых, золотых и беспросветно черных, — обратились к ним. Жаркий от столпотворения воздух дохнул им в лица. От противоположных деверей им навстречу двинулись четыре фигуры.

— Ух ты… — выдохнула Селена.

Аккурат навстречу ей по красной дорожке вышагивала громадная птица. Стальные перья гладко обтекали голову с острым загнутым клювом. Вспышки фотокамер загорались и гасли в черных раскосых глазах. Из прорезей на бирюзовых рукавах торчали длинные жесткие перья.

Миле достался в пару пришелец, сплошь покрытый лоснящимся полосатым мехом. Длинные струны усов покачивались в такт легким, почти танцующим, шагам. Треугольные уши подрагивали, ловя каждый щелчок затвора.

Навстречу Линде быстро семенил самый низкорослый и щуплый из четверых инопланетян. Лимонно-желтая кожа влажно блестела от вспышек. Перепончатый гребень топорщился на макушке как парус корабля.

Гарпия, мантикора и гидра.

Кирина мельком оглядела троицу и обратила взор к последнему пришельцу, шагавшему навстречу ей.

На секунду ей сперло дыхание. Исполинский ящер, закованный в бронзовую чешую, приближался, глядя прямо на нее. Изогнутые серпами рога добавляли вышины к его и без того внушительному росту. Кирине показалось, что пол сотрясается под тяжестью его шагов.