— Да, Бруно, ты убил его, — простонала Кирина, — и еще десятки других безоружных пришельцев. Об этом ты мечтал? Теперь ты получил все, чего хотел?

Кирина почувствовала, как под ее ладонями напряглись плечи Селены. Та рывком поднялась перед ней во весь рост. Кирина заглянула ей в глаза и провалилась в два черных бездонных колодца разверстых зрачков. Из их глубины на нее смотрела смерть.

— Нет, — шепнула она.

Селена сорвала рогатую корону с ее головы и одним прыжком подлетела к Бруно. Он ничего не успел понять. Серебряный рог вспорол ему щеку до самой кости. Брат закричал и отшатнулся, но Сорса настигла его и вновь занесла руку.

— Нет! — закричала Кирина в голос.

Рог вонзился в глаз Бруно и погрузился в податливую мякоть до самого основания. Его крик оборвался так резко, словно кто-то выключил звук, и он рухнул бесформенным кулем к ногам Сорсы.

Все это длилось не дольше пары секунд, но Кирине показалось, что он падал целую вечность. Падал не просто на пол, а сквозь время. Она видела, как подкосились ноги молодого мужчины, как завалился на бок озорной мальчишка и как стукнулся о мрамор щекой трехлетний малыш.

— Бруно, — завопила Кирина, — мой брат!

Девушка хотела кинуться к телу, но над ним стояла Сорса с лицом страшнее любой маски. Огненные пряди липли к блестящим от крови и слез щекам.

«Здесь пахнет морем, так пахнет боль».

Сорса перешагнула через Бруно и двинулась к Кирине, сжимая в кулаке окровавленные рога. Ферия зашарила глазами, разыскивая пистолет, когда та вдруг обхватила голову руками и, с криком повалившись на пол, забилась в конвульсиях. Мгновение Кирина растерянно смотрела на припадок, а затем пульсирующая боль накрыла и ее.

«Нужно было брать заглушки Стеффа».

Кирина рухнула рядом. Мучение усилилось, стоило ее лбу коснуться пола. Сокрушительные вибрации поднимались откуда-то из-под земли.

«Но кто заминировал бункер?»

Давление, распиравшее и сжимавшее ее изнутри, стихло, перекрутив внутренности пульсирующим узлом. Кирина лежала ничком, разевая рот, как выброшенная штормом рыба. Селена отключилась или умерла: спутанные пряди разметались по полу, из носа и рта натекла алая лужа.

Кирина попыталась встать, но новая пульсирующая волна снова распяла ее на полу. Сквозь мерцающее марево в голове она успела вспомнить:

«Бруно давал мне три бомбы», — и провалилась во мрак.

Пощечина обожгла Кирине щеку.

— Бруно, — простонала она, пытаясь разлепить веки.

— Эта тоже жива! — незнакомый голос донесся до нее из неимоверной дали, но приоткрыв глаза, Кирина увидела его обладателя прямо перед своим носом. Человек в сверкающем шлеме склонился над ней. — Можешь встать?

Не дождавшись ответа, он закинул руку девушки себе на плечо и поволок к выходу. Взгляд Кирины бессмысленно заскользил по сторонам. Расцвеченный витражами свет лился в высокие окна обеденного зала. Гулкие шаги еще одного землянина в шлеме взлетали под потолок, к нелепому панно. На руках он нес бесчувственное тело Сорсы.

Память вернулась к Кирине, как ворвавшийся в явь кошмар. Она оглянулась. Бруно и Алконост раскинулись на небесной карте двумя кровавыми созвездиями.

— Шевелись! — мужчина в шлеме протолкнул ее в дверь, и Бруно скрылся из виду навсегда.

Атриум заполнили гвардейцы. Одни расчищали зал от тел, другие выстроились вдоль стен с оружием наизготовку. Хрустальный гроб непоколебимо высился на своем месте. Кирина разыскала глазами Стеффа. Его не успели вынести наружу, но он уже никуда не спешил.

Выбравшись из Посольства, Кирина зажмурилась от нестерпимо яркого света. Звуки доносились до нее как сквозь толстую вату, но она все равно различила тонкий свист. Девушка в панике вцепилась в черную куртку гвардейца, но то были всего лишь птицы. Никто не предупредил крылатых певуний, как неуместны сейчас их жизнерадостные трели.

Кирина разлепила веки. Зеленую траву усеивали обезображенные тела. Люди и драконы, гидры и мантикоры лежали вперемешку. Никто не чурался соседа, не косился с подозрением и опаской. Все глаза были устремлены в небо. Межгалактическое единство, наконец, настало.

Кирина вяло подумала, что где-то уже видела подобное. В какой-то старой книге был нарисован прекрасный сад, где люди сидели в обнимку с тиграми и ягнятами. Наверное, то была детская сказка.

Гвардеец потянул ее вперед, и она покорно поплелась следом, точно во сне разглядывая тела, залитые кровью и солнечным светом.

Они прошли мимо Лагерта. Мастер уткнулся головой в траву и царапал желтыми когтями землю, оставляя глубокие борозды в ней.

«Ему удалось запрятать своего принца в бункер», — догадалась Кирина.

Наперерез им пробежали два санитара с носилками. Их содержимое было накрыто рыжей от крови простыней.

«Гидра, — отстраненно решила Кирина. Плоское лицо было изуродовано до неузнаваемости, но следом за носилками в слезах мчалась Гвен, поддерживая руками круглый живот. — Наверное, это Сири».

Она заметила Ндею и Мину. От развороченных тел осталось по половине, и гвардейцы сложили из них одну целую двуглавую мантикору. Рядом с ними лежала Мила. Землянка умерла не от взрыва, а от выстрела: бурая корка покрывала ее лицо и ляжки.

«Ты так боялась пришельцев, а надо было — людей».

Гарпии, как обычно, держались особняком. Одни лежали на траве, терзаемые дикой рвотой, другие стонали, стиснув руками виски.

«Все живы, — со слабым удивлением отметила Кирина. — Почти».

Только Фин сидел, надувая ноздрями розовые пузыри, и горько плакал, прижимая к себе Руха. Здоровяк бился в агонии и уже не кричал: ему не доставало правой руки. Из перетянутого жгутом обрубка сочилась светлая кровь.

— Держись, слышишь меня, держись! Я не пущу тебя к Матери!

Рух захрипел, выкатив черные глаза.

— Ему больно! Дайте обезболивающие!

Крик Фина поднял с земли Браво и Хонора. Пока первый озирался по сторонам, второй заметил доктора с саквояжем и преградил ему дорогу, отхаркивая в траву кровь и желчь.

— Стой! Отдай! — закричал медик, когда Хонор вырвал сумку из его рук. — Помощь нужна всем!

Пришелец грубо отпихнул его прочь.

— Аёрнцы превыше всего.

Он передал саквояж Фину и без сил повалился рядом. Взгляд Браво зацепился за Селену и остановился на ее розовых руках. Гримаса боли разгладилась на лице аёрнца, уступив место ужасу.

— Посмотрите на ее руки, — хрипло выкрикнул он, привлекая внимание остальных гарпий. — Где Алконост?

«Рядом с Бруно».

Гвардейцы переглянулись и быстро проскочили мимо аёрнцев. Кирину затолкнули в зеленую холщовую палатку. Все два десятка коек, размещавшихся внутри, были заняты. Из конца в конец мотались трое взмыленных врачей, отдавая медсестрам отрывистые указания. Четвертый доктор склонился над койкой с иглой и пинцетом в руках, ругаясь сквозь зубы.

— Я не могу это зашить — кожа расползается от швов, — пожаловался он, разогнув спину. — Приведите кого-то из яло-мийцев, мне нужен совет.

Тучная медсестра утерла пот с его лба ватным диском.

— Не с кем советоваться, — сурово сообщила она, — это последняя гидра.

Хирург чертыхнулся, беспомощно глядя на растерзанного пациента.

— Не усердствуйте сверх меры, — безжалостно порекомендовала толстуха, — все равно умрет.

У соседней койки заволновалась ее напарница.

— Доктор, — позвала она, указав на неподвижного касианца, — кажется, он не дышит.

На ее зов явился бородатый врач и посветил фонариком в змеиные глаза пришельца.

— Умер, — констатировал он, — выносите наружу.

Медсестра растерянно поглядела на неподъемное тело в бронзовой чешуе.

— Давайте мы, — предложил гвардеец, несший Сорсу. Вдвоем с напарником они стащили мертвого дракона на пол и положили на его место землянку. Бородач нащупал у нее пульс и раскрыл пальцами остекленевший глаз.

— Оглушена, — он кивнул медсестре, и та с готовностью взялась за новую пациентку. Как помочь человеку, ей было хорошо известно. — С этой что? — доктор хмуро посмотрел на Кирину. — Здесь только совсем тяжелые, а она стоит на ногах.