— Сегодня нас ждет настоящий праздник, так что надевай, что хочешь, — рога, веки и когти касианки были выкрашены мерцающим золотом, — лишь бы было удобно плясать.

— С Президентом или Мастером Утавегу? — буркнула землянка. Но Тесс в ответ лишь загадочно мигнула огненно-красным глазом.

В одиночку помешкав перед гардеробом, Кирина вымыла голову и взбила кудри, подвела глаза и приготовила простое зеленое платье, одно из тех, что взяла в Посольство из личных вещей. Из зеркала на нее взглянула лимбийская официантка, слегка принарядившаяся по случаю выходного. Кирина улыбнулась ей. Наконец-то она была похожа на саму себя.

Кирина вышла в сад и удивленно огляделась. Импровизированный амфитеатр заполняли гости. Караульные передавали под опеку девочек Гамаюна целые семейства. Дородные мужчины и иссушенные диетами женщины хватались за локти своих детей, не позволяя тем отойти и на шаг. Загорелые юноши и девушки недовольно ёрзали и норовили ускользнуть из-под родительского крыла, с любопытством разглядывая пришельцев. Некоторые из них были облачены в кружевные лори и застегнутые наискось плащи.

Капитан мрачно созерцал происходящее, замерев поодаль от дощатой сцены. Кирина подошла к нему одновременно с Лернэ.

— Нет ни одного аёрнца, — растеряно заметил яло-миец. Желтая голова, торчащая из воротничка мятной блузы, напоминала свежий бутон.

Кирина оглядела толпу и действительно не обнаружили ни одной гарпии. Нигде не было видно и Селены.

— Алконост сегодня дает присягу, — отозвался Капитан, — понятия не имею, как проходит эта церемония. Мы первые не-аёрнцы, которые станут ее свидетелями.

— Историческое событие, — воодушевленно кивнул Лернэ.

На поляну ступил одинокий землянин, и Вегас кивнул Зиони, подтверждая, что это последний гость. Сердце Кирины забилось чаще, когда она узнала Яниса Найтона. Сегодня пилот выглядел великолепно: узкие бриджи, высокие сапоги, начищенные до зеркального блеска, короткий сюртук с алыми отворотами. От стремительного шага за его спиной развевался самый настоящий плащ с пятиконечной звездой Союза. От прежнего Найтона остались только бесноватые глаза и насмешливая улыбка.

— Кирина, — радостно воскликнул он, запечатлев на ее щеке поцелуй, — Лернэ, Капитан, рад встрече!

— Взаимно, господин Найтон, — произнес Церсей, не принимая фамильярный тон пилота.

— Най, просто Най, или Ян, ну вы знаете, — смуглый землянин, как ни в чем ни бывало, подтолкнул их в спины, — нужно поторопиться, чтобы занять лучшие места.

Касианец повел плечом, раздраженный наглостью Найтона, но последовал за ним. Гамаюн не озаботился планом рассадки, и гости устраивались вперемешку, занимая те места, на которые у них хватило расторопности. Некоторые семьи оказались разлучены, и юные земляне, которым повезло отколоться от родителей, возбужденно ёрзали и крутились среди пришельцев. Трио под предводительством Найтона успело устроиться в первом ряду, и Кирина услышала оскорбленное бурление Утавегу, который очутился у нее за спиной.

По правую руку от Кирины расположился министр экономики вместе со своей семьей. Между ним и его женой оказалась втиснута молоденькая девушка, не старше семнадцати лет. В ее розовощеком лице угадывались черты министра, но, к счастью, их было не так много, и она казалась весьма хорошенькой. Светлые ресницы быстро запорхали, когда она увидела Капитана так близко от себя. Министр заметил ее интерес и предостерегающе шикнул.

Вскоре к ним величаво подплыла Инга Реон в сопровождении супруга и дочери. Министр торопливо поднял свое семейство, приглашая Ингу занять их места, и отступил на задние ряды.

Раздалась музыка, и гости примолкли в ожидании действа. Кирина заворожено прислушалась, гадая, что за инструмент может издавать столь дивные звуки. Чистая высокая мелодия лилась из-за ее спины, со стороны Посольства. Кирина обернулась и оторопела: в ее уши вливалась вовсе не музыка, а песнь.

Гарпии шли стройной колонной по двое в ряд, неся в руках знамена своих Домов. Их голоса сливались в звенящий унисон, и невозможно было поверить, что он порожден живыми существами.

Шествие возглавляла Селена, крепко сжимая древко с трепещущим знаменем Метеоров. Бирюзовое кружево лори оплело ее стан узорчатыми кометами. На голове серебрилась пернатая корона.

Кирина украдкой покосилась на Капитана и Лернэ, желая удостовериться, что они видят то же самое, что и она. Капитан сидел, приоткрыв рот от изумления, а янтарные глаза гидры блестели так, будто он готов был расплакаться. Васильковые глаза Инги загорелись жадным огнем.

— Моё лучшее вложение, — прошептала она, пожирая Селену взглядом. Линда смотрела на Сорсу с нескрываемой ненавистью.

Гарпии прошествовали мимо ошеломленных гостей и выстроились на сцене живым кольцом, в центре которого оказались Мастер Гамаюн и Алконост.

Старый аёрнец поднял глаза к порозовевшему небу, выждал мгновение и обернулся к Метеору, застывшему перед ним натянутой струной. Песнь смолкла. В наступившей тиши стал слышен шорох знамен, перьев и листвы.

Мастер вскинул руку, и Алконост, склонив голову, опустился на одно колено. Гамаюн заговорил на высоком аёрнском, обращаясь к нему. Метеор отвечал утвердительным «эя», не поднимая глаз.

Кирина разобрала в речи Мастера что-то о священном долге и великой чести прежде, чем потерять нить повествования. Она не могла оторвать глаз от Селены. Девушка стояла между Фином и Рухом, дрожа от волнения и беззвучно шевеля губами вслед за Алконостом.

Метеор в последний раз произнес «эя», и Гамаюн, глубоко вздохнув, поднял его на ноги, чтобы снять с него бирюзовый плащ. Подскочившая Тесс забрала солинарийские одежды и взамен вручила старому аёрнцу темный сверток. Мастер развернул его резким движением. Ткань хлопнула в воздухе, и все увидели, что это иссиня-черный плащ, точно такой, как на самом Гамаюне. Накинув его на плечо приемника и закрепив на талии, он прикрыл глаза и легонько хлопнул Метеора по спине.

Свист и вопли гарпий оглушили гостей. Сбоку от Кирины раздалось громкое шипение: Най поджег факел и теперь размахивал им над головой, окутывая соседей синим дымом. Алконост вскинул кулак в небо, вызвав новый шквал свиста. Аёрнцы застучали древками по доскам. В кронах вспыхнули факела, расцветив сумерки всеми мыслимыми оттенками.

Аёрнцы побросали знамена и, подхватив Алконоста на руки, трижды подкинули к небесам. От их высокомерного лоска не осталось и следа. Опустив Метеора на ноги, они набросились на Мастера, с радостными воплями заключая его в объятия. Гамаюн снисходительно закатил глаза. Он что-то сказал, но его голос потонул во всеобщем гомоне. Кирина была готова спорить, что он произнес «щеглы».

Алконост выбрался из пернатого столпотворения, подошел к Селене и взял ее за руки.

— Нужно их поздравить, — сказал Лернэ, утерев лицо перепонками.

— Их? — Церсей поморщился от гвалта и потер ушные щели.

— Чудесная идея, господин Ло, — Инга, улыбнувшись, встала. Следом за ней подорвался муж, однако женщина одним взглядом усадила его на место. — Придержи для нас места, дорогой, вдруг нас ожидает еще какое-то представление. Мы с Линдой поздравим господина Метеора сами.

Найтон вскочил, увлекая Кирину, Церсея и Лернэ вслед за владелицей Фармоса.

— Мои поздравления, господин Метеор, — Инга Реон обнажила зубы в холодной улыбке. — Надеюсь, служба принесет вам славу и почет.

— Благодарю, — кивнул Алконост.

Инга перевела взор на Селену.

— Когда это представление попадет в прессу и Сеть, во всем Союзе не останется тех, кто не знает о Сказках космоса, — женщина оглядела корону и бирюзовое лори Селены, не скрывая восторга. — Не знаю, как ты уговорила Мастера на это, но уверяю — наше с тобой сотрудничество будет долгим и взаимовыгодным.

— Я его не… — начала Сорса, но осеклась и поправилась, — я сделаю для этого все возможное, госпожа Реон.

Инга удовлетворенно кивнула.

— Господин Сот, не составите мне компанию? — осведомилась она. — Уже темнеет, и я боюсь не найти пристойного шампанского в этих кущах.