— Господин Президент, я…

— …нуждаюсь во времени, чтобы обдумать ваше предложение, — докончил за нее Гамаюн.

Президент неуверенно посмотрел на него и кивнул.

— Разумеется. Мой помощник свяжется с вами позже, — седовласый землянин указал на своего лысого спутника. Тот с готовностью выступил вперед.

— Господин Тарковски, — он ухватил руку Селены короткими пальчиками с аккуратными круглыми ноготками. — Скажу вам по секрету, я — один из тех, кого вы обошли в гонке за этот пост, сами того не ведая, — его губы раздвинулись в мягкой улыбке. — Зато я первым принесу вам свои поздравления — тут уж меня никто не опередит.

— Что здесь происходит? — потребовал подошедший Капитан. Подбородок касианца был прижат к горлу так, что кончики рогов смотрели вровень с глазами. — Кандидатуры Селены даже не было в предварительных списках. Сенату вряд ли это понравится.

Президент бросил на Гамаюна умоляющий взгляд.

— Неужели? — две глубокие складки пролегли у клюва Мастера. — За этот пост грызлась дюжина старых интриганов наподобие меня или сенатора Ярагоста. Но я уверил Президента, что голос Земли на Бетельгейзе будет лучше слышен из свежих уст Селены. Ведь Сенат в последнее время любит раздавать высокие посты молодым и перспективным претендентам.

Капитан сверкнул глазами, поняв, на кого намекает Гамаюн.

— Кандидатура Селены не согласована с Сенатом, — с нажимом повторил он.

— С каких пор Мастера в этом нуждаются? — отрезал старый аёрнец. — Капитаны и главы комитетов — да, но Мастеров метрополии всегда выбирают сами. Или у Сенатора Ярагоста уже есть протеже на Земле?

— Кажется, протеже есть у вас, Мастер Гамаюн.

— Я лишь посоветовал отдать пост человеку, который успел прекрасно зарекомендовать себя и хорошо известен за пределами Солнечной системы. Окончательное решение принял законный Президент Земли.

— Вы не имели права вмешиваться, Гамаюн, — не сдержавшись, прорычал Капитан.

— Не забывай, с кем говоришь, Церсей, — мигом ощерился Алконост. Со всех сторон послышался недобрый шелест перьев: все гарпии Посольства обернулись к ним, хоть Метеор не повысил голоса и на полтона.

Капитан нахмурился и замолчал.

— Остынь, Алк, — Гамаюн положил руку на плечо Метеора. — Думаю, у Капитана просто запершило в горле. Ему нужно выпить.

— Наш выход, — Най выхватил поднос у пробегавшей мимо Пани. — Шампанского, господа? — улыбнулся он, вклинившись между Мастером и Капитаном.

— Благодарю, господин Найтон, — кивнул Гамаюн и тут же поправился, беря тмиин с подноса, — Ян, просто Ян.

«Они обязаны Гамаюну всем и потому преданы ему, — вдруг вспомнила Кирина, посмотрев на плащ Ная, застегнутый по-аёрнски. — Сам ли ты заполучил Олимпик или у тебя тоже есть покровитель?»

Капитан сжал челюсти, разделив подозрение Кирины. Старый аёрнец расстарался на славу, вручив первому пилоту Земли и первому Мастеру людей их самые заветные мечты — звездолет и космос. Сколько еще ставленников Гамаюна попало в будущее посольство землян, и чем они обязаны Мастеру гарпий? А главное, чьи интересы они станут блюсти на Бетельгейзе? Несколько долгих мгновений Капитан переваривал эту мысль. Змеиные глаза метались в орбитах, точно он следил за ходом незримой битвы, на кону которой стояла вся его жизнь. Когда он посмотрел на Гамаюна вновь, в его взгляде отразился горький упрек проигравшего.

— Вы никогда не остановитесь, Мастер, — произнес он с мрачным смирением. Не притронувшись к вину, Капитан развернулся на каблуках и ринулся прочь.

Господин Тарковски проводил его задумчивым взглядом. В мягкой улыбке проступило что-то неуловимо плотоядное.

— Кажется, господин Сот всерьез раздосадован, — блестящая лысина озабоченно качнулась из стороны в сторону.

Президент с тревогой посмотрел на Мастера гарпий.

— В ваши годы пора знать, господин Президент, что угодить всем разом невозможно, — Гамаюн равнодушно пожал плечами. — Однако такие партнеры, как Аёрна и Фармос, вряд ли разочаруют вас.

— Надеюсь на это, Мастер, — Президент сделался таким измученным, что виртуозные подтяжки больше не могли скрыть его возраст. Из-под слоев выскобленной перетянутой кожи вдруг выглянул смертельно усталый старик. Он неуверенно пожевал губами, и было в этом жесте нечто настолько ветхое, что Гамаюн, которого Кирина привыкла считать старым, на его фоне предстал свежим и полным сил. Президент тихо откланялся, погруженный в безрадостные думы. Тарковски поторопился следом, напоследок сверкнув на Селену круглыми стеклами очков.

— Я не понимаю, Мастер, — наконец отмерев, жалобно произнесла та. — Президент хочет, чтобы я стала Мастером землян?

— Именно так.

— Мне придется лететь на Бетельгейзе? И покинуть Посольство?

Кирина почувствовала, как кровь загрохотала в ушах.

«Тебе придется покинуть Землю и Бруно», — едва не прокричала она.

— А разве не об этом ты мечтала? — сощурился Гамаюн.

Кирина, Найтон и Алконост замерли, напряженно выжидая ее ответа, и Ферия почувствовала, что каждый из них рассчитывает услышать что-то свое. Когда Селена медленно кивнула, Най победно улыбнулся, и его реакция вновь неприятно кольнула Кирину.

— Когда я улечу? — спросила Сорса.

Мастер посмотрел на Ная.

— Если примешь предложение Президента, то не позже, чем через месяц.

— А когда вернусь?

Аёрнец в иссиня-черном плаще пожал плечами.

— В последний раз я видел Аёрну семь лет назад, — сказал он. — Бетельгейзе — ворота Союза, а за ними Касиос, Маёл, Яло-Ми, Аёрна и десятки колоний. Возможно, тебе отзовут домой через год, а может быть, ты облетишь весь Союз или станешь сенатором. Ты войдешь в историю как первый Мастер людей, и никто не знает, как сложится твоя судьба.

— Спасибо, Мастер. Это именно то, чего я хочу, — в пасмурных глазах Селены не было и тени той благодарности, какую она постаралась вложить в свой голос.

— За исполнение самых смелых мечтаний! — воскликнул Най, вскинув руку с шампанским высоко над головой. Кирина сделала глоток, и шипучий напиток прокатился по ее горлу как усеянный иглами еж.

— У тебя есть время все взвесить, Селена, — вдруг произнес Гамаюн, пристально поглядев на землянку. Наигранная признательность не смогла провести старого Мастера. — Подумай, не держит ли тебя что-то здесь, на Земле. Не счесть чудес, которые поджидают тебя в космосе, но знай: больше всего в нем одиночества.

Землянка вдруг стиснула бокал с такой силой, что хрупкая ножка едва не переломилась в побелевших пальцах. Она вскинула на пришельца несчастные глаза.

— Его предостаточно и тут, Мастер.

Кирина поняла все в один миг и, едва только Утавегу пригласил всех проследовать на праздничный фуршет, кинулась на поиски брата.

Влетев в обеденный зал, она обнаружила Бруно за работой. Юноша поправлял пряные касианские булочки с топленой смолой на большом овальном блюде. Увидев сестру, он утер взмокший загривок и пожаловался:

— За весь день не присел…

Кирина, не дослушав, подошла к нему вплотную и прошептала в самое ухо:

— У тебя было что-то с Селеной?

Шея брата покраснела, точно ошпаренная кипятком.

— Что? Я не… С чего ты взяла?

— Ты хотя бы говорил ей о своих чувствах?

— О каких таких чувствах? — брат насупился и надул губы, но правая рука против воли метнулась к заветному карману ливреи.

Кирина закатила глаза к потолку. В этот миг в обеденный зал ступила Селена в сопровождении Найтона. Гамаюна и Алконоста не было с ними. Кирина кивнула брату на смуглого мужчину.

— Это Янис Найтон, будущий пилот Олимпика, — с деланным равнодушием сообщила она. — Если ты намерен и дальше молчать, то через месяц Селена улетит с ним на Бетельгейзе.

Бруно кинул ревнивый взгляд на соперника и криво усмехнулся несуразности его костюма. Но чем дольше он смотрел на улыбчивого пилота, тем большая тревога проступала в его глазах. Найтон был на десять лет старше и не так хорош лицом, однако весь так и лучился самоуверенным обаянием.