— Ах-хр… — Лотти вонзила зубы в подушку и яростно затрясла головой. Раздался треск, во все стороны полетели перья. — Гр-р-р… р-р-р…

Хлоя встала, обошла ее сзади, задрала подол смирительной рубашки и сделала укол в бедро. Она никак не ожидала, что Лотти так сильно расстроится, и чувствовала себя слегка озадаченной. Зов являлся своеобразной цепью, поводком, за который Видящие дергали когда вздумается. Единственная из них, Лотти получила свободу. Новую жизнь. Так отчего же она убивается?

— Прекрати орать, — Хлоя выбросила пустой шприц и захлопнула чемоданчик, — ничего не изменишь. Ни я, ни кто-либо другой не может его вернуть.

Рыдания стихали. Лотти без сил распласталась на матрасе, ее тело сделалось страшно тяжелым. Ей стоило немалых трудов повернуть к Хлое облепленное перьями лицо. Несмотря на сильный припадок, а может статься, и благодаря ему, Лотти вновь обрела способность к внятной речи.

— Что ты наделала? — обвинительным тоном вопросила она. — Что ты наделала?

— Как минимум, я вытащила тебя с того света, — откликнулась Хлоя. — Или ты забыла и Могильную яму? Завидую, если так.

— Ты забрала все остальное.

— Все?.. — не без удивления переспросила Хлоя. Оказывается, Лотти была еще глупее, чем она предполагала. — И это не меня стоит благодарить. Ты очень часто здесь бывала, Лот, хоть ты и не помнишь… Все мои эксперименты потерпели крах. Ведь в этом самом подвале я придумала тысячу способов тебя убить… — и ее серые глаза блеснули сталью, — но ни одного, как вернуть тебя обратно.

В штабе не было ни души, исключая Дроу, но во время предыдущих визитов Видящая ни разу ее не побеспокоила, и Трис относилась к ней скорее как к предмету обстановки. Сняв ботинки, Трис прошла в гостиную и без сил повалилась на диван. Она думала о том, что надо встать и принять душ, и живо представляла, как тугие горячие струи бьют по ее спине… Но при себе у нее не было даже сменной пары белья, вот незадача… А потом ее веки отяжелели, и она провалилась в сон.

Проснулась Трис от неприятного ощущения, что за ней наблюдают, но в комнате было по-прежнему тихо и темно, и только дверь чуланчика очерчивал бледный дрожащий свет, не позволяя мраку сгуститься. Привстав, Трис потянулась за мобильником. Взглянула на экран: шесть утра. Во рту было сухо. Она спустила ноги с дивана, чтобы сделать глоток воды и как следует рассмотреть в ванной свои синяки, когда внезапно заметила в дверном проеме чей-то силуэт. Девушка еле подавила вскрик: кто-то стоял на пороге гостиной, опершись на дверной косяк. Однако страх почти сразу ушел, напряжение спало, и слегка дрожавшим голосом Трис поинтересовалась:

— Ты давно здесь стоишь?

— Да.

Они не встречались больше двух недель.

— Ты напугал меня…

— Извини, — сказал Сидни. — Можно включить свет?

Этот вопрос привел ее в смятение и ужас. Хоть Трис истосковалась по Сидни, она не могла допустить, чтобы он увидел ее избитой. Она вообще не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее такой, и потому крикнула:

— Не надо!

Сидни как будто и не слышал. Раздался щелчок выключателя, и все вспыхнуло белым. Трис зажмурилась и отвернулась, вжавшись лбом в диванную подушку. Она почувствовала, как Сидни сел рядом. Он неуверенно коснулся ее лодыжки, и Трис вздрогнула, а по ее телу словно прошел электрический шок.

— Дай посмотреть, — потребовал он.

Сидни знает. Поэтому он и приехал, рассчитывая найти ее в штабе. Трис еще сильнее съежилась, поджав под себя колени. Хлоя сказала ему. Как она все обставила? Приукрасила? Сказала правду?

— Нет! Не надо… Не трогай меня.

— Трис, — шумно выдохнул он, — пожалуйста.

Он взял ее за запястья и потянул на себя. Трис еле слышно зашипела сквозь зубы: Ноа оставил ей синяки. Как только Сидни увидел отметины, дыхание замерло у него на губах. Он перехватил ее руки чуть повыше, и Трис перестала упрямиться, обмякла и разрешила себя усадить. С огромной осторожностью, боясь снова сделать ей больно, Сидни повернул ее лицо к свету.

Он обследовал кровоподтек на скуле Трис и небольшую шишку на лбу. Закатал рукава и внимательно осмотрел ее руки. От этих прикосновений, напоминающих ласки, Трис ужасно сконфузилась и ощутила, как к щекам приливает кровь. Чтобы скрыть волнение, она всячески избегала его взгляда, смотрела куда угодно: на стену, на пепельницу на столе, на рисунок на его футболке, лишь бы не на него самого. Однако когда Сидни пошел еще дальше, пальцем приподняв ей верхнюю губу и скользнув по зубам, Трис не удержалась и встретилась с ним глазами.

Она словно нырнула с головой в прорубь, внутри все сжалось в ледяной комок. И куда только подевалось охватившее ее возбуждение? Сидни смотрел на нее с явным сочувствием… Ему было ее жаль.

Он опустил руки.

— Где-то еще болит?

— Выключи, — глухо попросила она.

Сидни подчинился. Комната вновь погрузилась во тьму.

— Очень страшно?

Пару секунд он думал, как ответить, и от этой заминки Трис опять кольнула боль.

— Не очень. — И он невесело добавил: — До свадьбы заживет.

На диван Сидни не вернулся. Согнув ноги в коленях, он сидел у стены и молчал. Он не стал обрушивать на Трис заслуженный град упреков, и тишина сводила ее с ума. Ей отчаянно хотелось слышать его голос, пусть бы он и кричал на нее. Она призналась:

— Я потеряла ее.

— Что?

— Фотографию Шены… Она пропала.

— Ну и ладно, — отрешенно бросил Сидни.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Это был тухлый след.

— У тебя есть другие ее фотографии? Или ваши совместные?

— Нет. Откуда им взяться?

— Вы могли бы сделать несколько… на память.

— Зачем? Чтобы потом смотреть на них и оплакивать ее смерть? Да ну. Я не настолько сентиментален.

— Но ты же не знал… — Сознавая, что в очередной раз вламывается ему в душу без стука и без приглашения, Трис спросила срывающимся голосом: — Скажи… Ты был здесь с ней? — Она похлопала ладонью по обивке дивана и только потом спохватилась, что в темноте он не рассмотрел ее жест. — Вы… — Ей вдруг стало стыдно.

Однако он все понял.

— Если ты хотела спросить, занимались ли мы сексом на этом диване, — сказал Сидни, — то нет, не занимались. Шена считала это неприличным. Здесь же Дроу.

Слова вырвались сами собой:

— А мне было бы все равно.

И Трис запоздало прикусила язык. Сидни медленно поднял голову и уставился на нее. Повисла неловкая пауза. Трис тяжело сглатывала и кусала губы, а он все не отводил взгляда. Выражения его лица она не видела. Наконец он выговорил:

— Ну-ну.

— Сид… — пробормотала Трис умоляюще.

— Тебе не стоило идти с Хетт.

Столь неожиданная смена темы сбивала с толку. Она долго собиралась с ответом.

— Ты сказал, что я одна из команды.

— Формально.

— Формально?.. — побледнела Трис.

— Да, — подтвердил Сидни.

— И как это понимать?

— Я не разрешаю тебе ходить на задания.

— А я нуждаюсь в твоем разрешении? — Это не на шутку ее рассердило, и дальше Трис говорила не думая, во власти чувств: — Что, Шена никогда не попадала в передряги? Неужели не было такого, что ее план сорвался, пошел крахом? Ее никто никогда не бил?

— Слушай, — прервал ее Сидни, — я знаю, что тебе нравлюсь. Но больше так никогда не делай. Я прошу тебя. — Трис хотела что-то сказать, но он предупреждающе вскинул руку: — Не надо мне ничего доказывать. Не надо идти на жертвы ради меня. И не стоит рисковать своей жизнью. Я того не стою.

— А как же Джефф?

— Что Джефф?

— О чем ты думал, — негодующе промолвила Трис, — когда заставлял меня встречаться с ним?

— Тогда все было иначе.

— Иначе?

— Неважно, — отмахнулся Сидни. — Но теперь с этим покончено. С Хетт я сам разберусь.

— И как же?

Он ничего не сказал.

— Чего молчишь? — упорствовала Трис. — Не мое дело?

— Может, и не твое, — обронил Сидни, а затем спросил раздраженно и зло: — А на что ты намекаешь? Думаешь, я прибью ее ко всем чертям собачьим? Собственно, а почему бы и нет?