— А что они делают?

— Ты никогда не ходила с парнем на свидание?

— Нет, — невинно произнесла толстушка.

— Фильмы же смотрела…

— Но в фильмах все понарошку. Им нельзя верить.

— Гм… — Трис залилась ярким румянцем. — Они гуляют. Держатся за руки… целуются. — Эбби улыбалась во весь рот, и Трис поняла, что ее разыгрывают. — Не смейся надо мной.

— Извини. А чем вы с ним тогда занимаетесь?

Она ушла от ответа:

— Это нездоровые отношения.

— Ого… — протянула Эбби.

Две соседки слева, ранее призывавшие болтушек к молчанию, теперь прислушивались к их беседе с огромным интересом. Одна даже вытянула шею и стала похожа на любопытную гусыню.

— Нет, — Трис еще гуще покраснела, — ты все не так поняла.

Не могла же она признаться Эбби, что корчит из себя великого детектива и помогает Сидни искать убийцу его возлюбленной? И что это смертельная игра?

— О… — последовал разочарованный возглас. Обе соседки тоже вздохнули в унисон. Но Эбби не отступалась: — А как тогда?

В то же мгновение что-то слабо ударило Трис в спину. Она обернулась, и незнакомый студент с задних рядов, поймав ее взгляд, обворожительно улыбнулся в ответ. Русоволосый, как Джефф. По телу Трис прошла волна неприязни. Неужели теперь любой харизматичный парень будет вызывать у нее подобные чувства? Не за всеми же улыбками кроется страдание и душевный мрак. Она больше не верила ни единой живой душе, кроме, может быть, матери, да и та от нее что-то утаивала.

Наклонившись, она подняла с пола бумажный комочек. На обрывке тетрадного листа был номер мобильного с коротким пояснением:

«Привет! Познакомимся?»

Толстушка заглянула ей через плечо, и Трис убрала записку в карман, чтобы выкинуть ее позже. Эбби раскрыла было рот, однако прозвеневший звонок спас Трис от дальнейших расспросов. Она затолкала в сумку книги и тетради и помогла собраться забывчивой подруге: из-за своей рассеянности Эбби не раз приходилось пополнять школьную библиотеку новыми учебниками.

Но девушке было не суждено попасть на следующий урок. В коридоре ее ждала Хетт, и издалека казалось, что место на скамейке заняло облако черного дыма или сгусток темной материи. Для Хетт, как и для Сидни, не было такого понятия, как неподходящее время, для них вообще не существовало распорядков дня. Завидев готессу, Эбби сдвинула густые брови и энергично замахала руками, будто собираясь прогнать ее, как надоедливую ворону. В ответ Хетт одарила толстушку ледяным взглядом.

— Иди на пару, — Трис подтолкнула Эбби в спину, — а то опоздаешь… Я сама разберусь.

— Но…

— Со мной будет все в порядке. — Для пущей убедительности Трис хлопнула подругу по плечу. — Не волнуйся.

Оставив Эбби топтаться в нерешительности, она двинулась к Хетт. Та сразу же встала, и подол ее многослойного, обшитого вуалью и кружевами платья с шелестом коснулся земли. Хетт не удосужилась объяснить причину своего визита и сказала только:

— Пошли.

Она привела ее в гардеробную, ту самую, которую они когда-то делили с Шеной. Трис вновь ощутила благоговение при виде такого обилия нарядов. Сколько времени, ресурсов и, главное, любви они вложили в это свое детище! Хетт придвинула к зеркалу пуфик, усадила на него гостью и побрызгала пульверизатором себе на руки. Потом она легкими массажными движениями пригладила ей волосы.

— Как будем макияжиться? — спросила Хетт. — Хочешь стать похожей на Шену? Кое-кому точно понравится.

— Тогда еще… давно… — сбивчиво начала Трис, — ты говорила, что не станешь помогать мне с Сидом. Что он не для меня…

— А ты злопамятная, — отметила собеседница. — У тебя подходящая внешность, вот и все. Я хочу лишь выигрышно тебя накрасить. Так что?

Трис поколебалась.

— А другие варианты есть? — застенчиво поинтересовалась она.

— Не хочешь, значит? — усмехнулась Хетт. — Интересно. — Она подошла к внушительной стопке журналов в углу и взяла верхний. Бросила его Трис на колени. — Вот, рассматривай на здоровье. Не торопись. Скажешь, если что понравится.

Девушка полистала журнал: со страниц на нее смотрели десятки отретушированных лиц. У людей не бывает такой идеальной кожи без единого пятнышка или морщинки. Она тайком взглянула на Хетт и поджала губы. У живых людей.

— Вот это, — Трис ткнула пальцем в картинку.

— «Смоки айс»? — Модель с «дымчатым» макияжем так томно глядела в камеру, будто пыталась совратить фотографа. — Круто берешь.

— А что? — забеспокоилась Трис. — Чересчур вызывающе?

— Да нет, — быстро успокоила ее Хетт, — в самый раз.

Она проворно разложила на стеклянной подставке набор кисточек, выбрала тональный крем, помаду и тени нужного цвета и с энтузиазмом принялась за дело. Трис преображалась буквально на глазах: Хетт с ее навыками могла бы работать профессиональным визажистом.

Потом они вместе подобрали одежду: короткие серые шорты в благородную клетку, тонкая, почти прозрачная шелковая блуза с глубоким вырезом и черное болеро с волнистыми оборками и двумя рядами блестящих перламутровых пуговиц.

— Подожди, — остановила ее Хетт, когда Трис разделась и собиралась натянуть на себя блузу. Из нижнего ящика шкафа она достала комплект черного кружевного белья и вручила девушке вместе с двумя силиконовыми вкладышами для бюстгальтера. — Знаешь, что с этим делать?

Трис со смущением и восторгом потрогала вкладыши.

— На ощупь как настоящие.

— Еще бы, — и Хетт добавила, — но лучше не давай себя лапать.

Она помогла ей одеться, чтобы не размазать макияж. Обулась Трис в высокие ботинки на шнуровке, из которых кокетливо выглядывали вязаные гетры, и через каких-то пятнадцать минут перед зеркалом стоял совершенно другой человек. Трис было не узнать. Она казалась старше, взрослее, увереннее в себе… Может, она мало походила на себя прежнюю, однако это была и не Шена. Хетт в это время заканчивала собственные приготовления.

— Теперь украшения. — Был выдвинут еще один ящик, и Трис получила нитку розового жемчуга и такие же сережки в виде капелек. — И последний штрих… — Хетт выбрала парфюм и прыснула из флакона ей на шею, на зону декольте и по очереди на оба запястья. — Тут главное не переборщить, — и она немного отклонилась назад, чтобы оценить результат своих трудов, — готово.

Трис опять встала перед зеркалом. Вдруг в отражении она увидела странный предмет, открыто дисгармонировавший с обстановкой гардеробной: маленький старинный сундучок с кодовым замком. Она обернулась к Хетт: та как раз приводила в порядок волосы.

— А там что?

Хетт опустила расческу и очень внимательно поглядела на гостью.

— Мои сокровища.

Под пепельницей лежал клочок бумаги, просвечиваясь сквозь дымчатое стекло. Сидни приподнял посудину и забрал сложенный вдвое листок. Развернул. Размашистый витиеватый почерк выдавал женскую руку.

[Я хочу тебя видеть].

И адрес внизу.

Сколько времени записка пролежала здесь? Ее написала либо Шена, либо Хетт. Сидни запретил девушкам носить мобильники, однако вряд ли они общались посредством бумажной переписки. Излишне старомодный и ненадежный метод. Так кому же адресовалось послание? Сидни недолго терялся в догадках и сделал самый логичный вывод: Шена позвала его к себе. Обычно они прибегали к помощи Дроу, чтобы вызвать кого-нибудь в штаб, но Шена почему-то предпочла действовать у Видящей за спиной. С некоторых пор между ними словно кошка пробежала, и Дроу держалась с Шеной с неизменной холодностью, порой открыто выказывая враждебность. И все же такая секретность показалась командиру излишней.

Ему стоило проигнорировать этот призыв. Вместо этого Сидни встал, накинул куртку и направился к двери.

(стой)

(не ходи)

Он вздрогнул и медленно обернулся. На пороге каморки стояла Дроу. Ее суховатый, спокойный голос не вторгался в его мысли со времен Могильной ямы, и он почти позабыл это ужасное чувство.