Тогда я его возненавидела. Я действительно, по-настоящему ненавидела его. Да, это не его вина, что люди заискивали перед ним, но он получил меня, и он получил Гестию, у которой был потрясающий парень, как Майло, и я была так зла, что не могла ясно мыслить.

Я не могла поверить, что мы чуть не поцеловались. Я не могла поверить, что впустила его.

- Я не знаю, что делать, - прошептала Гестия, вытирая слезы. - Я люблю Майло, но у меня есть чувства к Диего, и я не могу... они становятся сильнее, и я чувствую, что если я просто совершу этот прыжок, оставлю то, что я считаю безопасным, я буду испытывать любовь более великую, чем жизнь. Я это знаю. Диего-единственный в своей жизни человек. Я это чувствую.

"Я тоже это почувствовала", - прошептала ужасная мысль в моей голове, и я почувствовала комок в горле.

- А ты уверена, что он не чувствует того же?- Спросила Айви с сочувствием на лице. - Почему ты считаешь, что быть с ним невозможно?

- Они с Майло действительно хорошие друзья, - икнула Гестия. - Он не станет рисковать их дружбой, чтобы быть со мной. Он не такой человек , и это заставляет меня хотеть его еще больше...

- И дело не только в этом, - добавила она, сокрушенно качая головой, - он как будто живет в совершенно другом мире. Я даже не могу представить себе женщину, которая могла бы его заинтересовать. Диего, словно супер-звезда, манящий и недосягаемый.

Я вспомнила Луну, и мысль Гестии внезапно обрела такой смысл, что мне стало трудно дышать. Потому что она была совершенно права: мужчины его калибра не встречаются с такими девушками, как мы; они отдают свое предпочтение таким женщинам, как Великолепная Луна.

И дело было не только в том, чтобы быть красивой, чтобы понравиться такому мужчине, как Диего Риверо. Гестия была красива, и я тоже не была уродлива.

И снова я была настолько наивна, что думала, что он мог... что наш почти-катастрофический-поцелуй мог означать, что он чувствовал то же, что и я…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты должна поговорить с Майло, - мягко сказала Айви, - ты должна порвать с ним, если испытываешь такие чувства к другому мужчине.

Обычно я соглашалась с Айви. Очевидно, это было не просто мимолетное увлечение. Это было нечто большее... Но мы говорили о Диего Риверо, и я просто...

Глупая, я была настолько глупа, что даже чувствовала какую-то собственническую привязанность к нему после того, что случилось, после того, как он оттолкнул меня, после того, как стало кристально ясно, что он не чувствует того, что чувствую я, после всего, что произошло между нами. Но я все равно чувствовала это, и больше, чем ненавидела его за то, что он заставил меня чувствовать себя так, я ненавидела себя за то, что была такой идиоткой...

- Пейдж? - Гестия повернулась ко мне, ее глаза молили об утешении, о совете, который был бы ей полезен. - Я знаю, что ты терпеть не можешь Диего, но ... что... что, по-твоему, я должна делать?

Но я была подругой Гестии. Я даже не была уверена, дружу я с Риверо или нет. Черт, после того, что случилось в канун Нового года, я не знала, что и думать о нашем... чем бы это ни было. Поэтому, несмотря на то, что мое сердце кричало мне: "не делай этого!" Я сделала.

- Я согласна с Айви, - тихо сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, а эмоции не отражались на моем лице. - Ты должна порвать с Майло.

И когда она всхлипнула и кивнула, не в состоянии не согласиться с нами, я почувствовала, что часть меня умирает....

Когда начался весенний семестр, стало болезненно для всех: Гестии, меня и, очевидно, десятков других девушек, которые были влюблены в Диего Риверо.

В течение первой недели семестра, каждый раз, когда Гестия, Айви или я видели Риверо, его сопровождала женщина - международная аспирантка из Польши, которую звали Бьянка и которая была так же экзотично красива, как и ее имя, как показали поиски Гестии в социальных сетях, - и эти двое, казалось, были воплощением супружеской пары; они держались за руки, разговаривали друг с другом интимным шепотом и даже целовались. Я была счастлива, что не видела этого лично, но моя верная подруга Айви обо всем мне рассказывала.

Это помогло Гестии принять решение о разрыве с Майло.

- К черту все это, - бубнила она, когда однажды вечером мы ели мороженое в ее комнате. - Я остаюсь с Майло, вот и все. Слава богу, я не порвала с ним.

- Ага, - сказала я, ковыряясь ложкой в ведерке, как будто это был нож, а мороженое - яйца Риверо. Как он посмел так поступить со мной?

- Да пошел он, - прорычала Гестия. - Я думала, у нас есть что-то настоящее. Я думала, он тоже это почувствовал. Черт!

И вот в тот же вечер Гестия отправилась к Майло, а на следующий день, как я слышала, они с ним помирились, и у них снова все было хорошо. Я радовалась за нее, но от этого мне не становилось легче. Риверо мог в любой момент порвать со своей польской красоткой и прыгнуть в гостеприимные объятия Гестии, потому что, насколько я знала, она все еще таила надежду быть с ним.

Что касается меня, то я держалась от него подальше. Он не писал мне с самого Нового года, и я тоже не утруждала себя перепиской с ним. Всякий раз, когда наши пути пересекались в коридорах, он, казалось, был занят своей новой подругой, и я старалась избегать его любой ценой.

Мое настроение оставалось паршивым весь февраль. Питер начал звонить все реже и реже, и отвечал на мои сообщения коротко и без энтузиазма.

Наступило пятнадцатое февраля, день, который я никогда не праздновала и никому не рассказывала (когда мои друзья спрашивали день моего рождения, я просто говорила, что это летом), но, по крайней мере, я ожидала поздравлений от своих братьев. Я получила открытку "с двадцатым днем рождения"’ от Патрика, что было очень мило, но Питер, который всегда звонил мне в этот день и фальшиво пел глупые песни с Днем рождения, так и не прислал ни слова.

Когда мы все-таки поговорили, Питер сказал, что с ним все в порядке и что большую часть времени он проводит с Хуаном. Он приближался к своему шестнадцатилетию, и, по словам Патрика, это означало, что он должен был начать вести себя как трудный-подросток. “это у него в крови”,-сказал мой старший брат, когда мы разговаривали по телефону, и я высказала свои опасения. - Мне напомнить тебе, как ты вела себя, когда тебе исполнилось шестнадцать?

Это заставило меня замолчать, но мне все равно было не по себе. Я не могла избавиться от ощущения, что с Питером что-то не так, и от того факта, что он не хотел говорить со мной об этом и прерывал все наши редкие разговоры словами: "Я нужен Хуану, поговорим позже” (чего он никогда не делал!) от этого мне не стало легче. Все, что я знала, это то, что положение матери Хуана ухудшилось, и Питер помогал ему и поэтому был занят.

В общем, семестр начался не с той ноги...

Я отдавала всю себя знаниям и учебе, и хотя это окупилось плюсами по всем моим предметам, это не заставило меня чувствовать, что моя жизнь стала лучше.

Все, что она заставляла меня чувствовать-это одиночество и отчаяние. Особенно когда Айви проводила большую часть времени у Марка, а Гестия, пытаясь восстановить отношения, все свое время проводила у Майло.

Я и не подозревала, как мне стало плохо, когда однажды в начале марта я шла по Университетскому двору, пытаясь решить, что делать с моим часовым перерывом, и увидела группу старшеклассников, курящих в темном углу. Я остановилась как вкопанная, окинула их задумчивым взглядом и подумала: ну и черт с ним. Моя жизнь и так была достаточно отстойной, так почему же я должна отказывать себе в одном маленьком удовольствии?

Высоко подняв голову, я уверенно подошла к ним. Увидев меня, они замолчали. - Можно мне одну?- Спросила я почти требовательно, указывая на сига...рету ближайшего ко мне парня.

Он нахмурился, увидев мое поведение, но пробормотал: - Конечно, - и протянул ее мне. Я взяла его зажигалку, прику...рила, сделав большой глоток, от которого мне сразу стало легче, и кивнула ему в знак благодарности, прежде чем уйти.