Я уже начала чувствовать, что снова нахожусь на вершине блаженства, когда внезапно пришло время Дня Благодарения. Гестия улетела домой в Миннесоту, Айви и Марк были у семьи Айви в Северной Каролине, и внезапно у меня появилась квартира почти на неделю.

Питер, я знала, будет праздновать вместе с семьей Хуана. Я понятия не имела, какие у Патрика планы. В конце концов утром в канун Дня Благодарения я почувствовала себя подавленной. Не то чтобы это был мой любимый праздник, или я любила фаршированных индеек, но... прошло уже два года с тех пор, как я праздновала его в полном объеме.

С кофе в руке и пустой квартирой, я съежилась на редко используемом балконе нашей квартиры. Обычно в Бостоне было слишком холодно, чтобы занимать балкон, но я была укрыта с головы до ног одеялом, и кофе обжег меня достаточно, чтобы согреться. Было приятно видеть серый, унылый город по утрам. Это облегчало мое одиночество.

Потом зазвонил мой телефон. Я посмотрел вниз и увидел, что мне звонит незнакомый номер. Нахмурившись, я поднял трубку и ответила.

- Пейдж, Это ты?- Послышался голос Майло.

- Да, - я удивленно моргнула, - откуда ты знаешь мой номер?

- Я получил его от Гестии, - объяснил он. - послушай, она сказала мне, что ты остался в городе на День Благодарения. Я и еще пара человек тоже так сделали, и мы планируем сегодня вечером вместе поужинать в честь Дня Благодарения.

Я была тронута тем, что он решил пригласить меня. - Звучит здорово, - сказала я ему с широкой улыбкой. - кто там будет?

- Это будет небольшая группа, - сказал он, - Я, Ты, Гэвин и... ну, Диего.

Гэвин, который был лучшим другом Майло, меня не очень беспокоил. Он был немного легкомысленным, но добродушным и милым. Риверо, однако…

Словно почувствовав мою нерешительность, Майло вздохнул. - Послушай, сегодня День Благодарения. Это больше о единстве, чем о ссорах и ненависти... Я знаю, что ты не любишь Диего, и он не любит тебя, но если ты сможешь отложить ваши разногласия на один вечер, это будет здорово, и не только для нас с Гэвином, но и для вас обоих.

Он был прав. Я ненавидела, что он был прав.

- Хорошо, я приду, - сказала я, окончательно приняв решение. - Мне что-нибудь принести?

- Ура!- радостно сказал он. - Я приготовил индейку и соусы, но если ты сумеешь приготовить ту великолепную лазанью, которую приготовила в сентябре, я буду у тебя в вечном долгу.

Я рассмеялся.

- Ты молодец, Майло, я приготовлю лазанью, - пообещала я.

- Черт возьми, - вздохнул он, - если бы я не был так влюблен в Гесси, я бы всерьез считал тебя идеальной женщиной.

- Никогда не говори Гестии, что ты мне это сказал.

Он фыркнул. - Мне важно сохранять способность к деторождению, так что не волнуйся, - фыркнул он. - Встреча состоится у меня дома в восемь часов. До скорой встречи!

- Пока, - сказала я, повесила трубку и почувствовала себя намного лучше. Я не хотела проводить ночь в одиночестве. Теперь мне было куда пойти, запланирован ужин. Даже мысль о том, что там будет Риверо, не уменьшила моего возбуждения.

С новыми силами я допила кофе, вернулась в дом и принялась готовить лазанью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За час до ужина, когда я уже собиралась, зазвонил телефон. Я остановилась, обмахиваясь сухими волосами, и снова увидела незнакомый номер. Этот номер не принадлежал Майло, и мне стало интересно, кто же это был. Я осторожно ответила:

- Алло? - и была удивлена, услышав знакомый низкий, грубый голос.

- Харпер, - сказал Риверо, - это я. Майло сказал, что ты придешь сегодня вечером. Я хотел предложить подвезти тебя?!

Я была ошеломлена. Риверо предлагал меня подвезти? Опять?

- С чего вдруг?- С подозрением спросила я. Что он может извлечь из этого? Он не любил меня так же сильно, как и я его.

- Сегодня День Благодарения, - сказал он в ответ.

Но я на это не купилась. - Не похоже, что ты испытываешь ко мне благодарность, - едко заметила я, - поэтому я не могу не задаться вопросом, откуда такое благородство.

Он испустил протяжный вздох.

- Тогда я буду откровенен, - сказал он на удивление серьезным тоном, - Ты меня раздражаешь, но ты явно не тот человек, за которого я тебя принял. Если тебе нужна причина для этого, то подумай об этом как об извинении; температура упадет, будет холодно, и любой предпочел бы теплую, комфортную поездку в канун Дня Благодарения.

Я не ожидала такой искренности и не знала, как реагировать. К своему ужасу, я почувствовала, как меня захлестнула волна облегчения, словно с плеч свалился груз, о существовании которого я даже не подозревала.

Он только что признался, что был неправ. Он говорил это серьезно, и когда я наконец почувствовала себя легче, чем с тех пор, как пересеклась с ним, я ответила:

- Хорошо.

- Круто, - сказал он, и его голос стал немного жестче, чем раньше, - я заеду за тобой через полчаса.

Мы повесили трубку, и я уставилась на свой телефон, испытывая смешанные чувства по этому поводу. По-своему он извинялся, и хотя я чувствовала это облегчение, оно не стерло внезапно все, что произошло между нами, и я была уверена, что он не стал относиться ко мне теплее. Он сам так сказал; я раздражала его так же сильно, как и он меня, и это чувство не собиралось уходить в ближайшее время.

Тем не менее, я не могла не чувствовать себя немного тронутой тем, что он предложил подвезти меня, чтобы я не была на холоде. Он сделал это у Майло неделю назад, напомнила я себе. Он также принес мне одеяло. Несмотря на то, как он вел себя со мной все это время, Риверо все же был хоть немного внимательным.

Или, может быть, я слишком все преувеличиваю....

Закончив причесываться, я нанесла мягкий макияж и оделась в повседневный наряд из темных джинсов, черной рубашки с длинными рукавами, ботинок и пальто, взяла лазанью в пакетике, и когда я закончила наносить немного натуральной красной помады, я получила сообщение от Риверо, что он был снаружи.

Я вышла, увидела его машину и села на пассажирское сиденье, чувствуя себя немного неловко. Закрыв за собой дверь, я взглянула на него. Он тоже был одет небрежно, в джинсы и длинное черное пальто, его волосы беспорядочно завивались вокруг лица. Его подбородок был покрыт щетиной, а темные глаза смотрели на дорогу, когда он завел машину.

- Вкусно пахнет, - сказал он в качестве приветствия, когда мы выезжали с моей улицы на главную дорогу.

- Я приготовила лазанью, - ответила я, - по просьбе Майло.

Он кивнул. - Он любит итальянскую кухню.

Наступила тишина, нарушаемая негромкой музыкой, доносившейся из радиоприемника. Я не знала, что сказать или как себя вести. Какая-то часть меня до смешного боялась сказать что-нибудь, чтобы снова не вывести его из себя, но другая часть меня знала, что этого не произойдет. По крайней мере, не сегодня. По какой-то причине он поднял белый флаг, и я не собиралась ничего делать, чтобы поставить это под угрозу.

Я поняла, что так устала от того, что он меня не понимает....

Но прежде чем я успела подумать, он заговорил, нарушив молчание: - У тебя все в порядке с музыкальной акустикой?

Он пытался завязать разговор, я это знала, но вопрос все еще раздражал меня. - После того, как я получила основы, остальное стало довольно легко понять, - ответила я, стараясь не показывать своего раздражения.

Видимо, мне это не удалось, так как он понимающе посмотрел на меня. Он мог бы легко придраться к этому, мог бы легко испортить маленькую попытку цивилизованной беседы до еще одной перепалки, но все, что он сказал:

- Это хорошо.

Немного успокоившись, я промолчала. Неловкое молчание снова повисло в машине.

Но Риверо этого не хотел.

- Я так и не услышал благодарности, - пробормотал он.

Я бросила на него взгляд, пытаясь определить, отменяет ли он свой белый флаг в конце концов, когда поймала легкую улыбку на его лице. Нахмурившись в замешательстве, я все же сказала: