Наилир тем временем, хмурясь, оглядывал бесчувственные тела, и вид у него был мрачный. Наверняка уже подсчитывал, скольких ещё верных подчинённых не досчитается к вечеру.

— Все ресурсы Третьей Башни полностью в вашем распоряжении, Проводник, — проговорил он. — Скажите мне, если вам нужна какая-то помощь.

— Благодарю, Третий Страж, — Кеаран кивнул. — Сейчас мне нужны пара щепок тишины и пожалуй, чуть больше места…

Щелчком пальцев он увеличил комнату втрое. Гайр только мысленно присвистнул, почти завидуя той лёгкости, с которой маг управлялся с пространством.

— Так лучше.

Гайр молча ухватил Лерона за локоть, отталкивая друга к стене. Остальные выполнили невысказанный приказ «больше места!» сами, не дожидаясь подсказок.

Пальцы мага стремительно плели целые цепи магических формаций, которые по очереди вспыхивали то золотистым светом, то чёрным пламенем. Не прекращая плести чары одной рукой, второй маг вытащил из кармана взятый у Эрана кинжал.

— Мёртвое к мёртвому, живое к живому. Белому и чёрному правом золотого из девяти.

Ладони мага вспыхнули. Одна золотом, другая чёрным как ночь пламенем. Кинжал сверкнул словно молния, вихрем поднимая в комнате странный ледяной ураган. Не причиняющий вреда ни комнате, ни людям в ней, но почти под потолок поднявший все бесчувственные тела.

— Тир Лерон, как только души будут возвращаться в тела, их раны будут проявляться физически. Как только последняя душа обретёт тело, я смогу полностью убрать чёрное пламя и вы сможете позвать себе помощников. Сам я до конца ритуала прерваться не сумею. Управитесь?

Лерон вздрогнул, словно лишь сейчас возвращаясь в реальность. Диковатым взглядом огляделся и, нахмурившись, резко поставил стакан на ближайшую прикроватную тумбу, расплёскивая воду. Посмотрел на мага, о чём-то напряжённо раздумывая. И поколебавшись, с неохотой кивнул.

— Управлюсь… — хмуро буркнул он. И нехотя добавил, — Проводник.

— Хорошо, — Маг кивнул. — Хоть целитель здесь сейчас один, способ помочь, полагаю, найдут все.

Не отвлекаясь больше на окружающих, маг снова вернулся к своему ритуалу. Прямо посреди комнаты поставив, а скорее воткнув кинжал рукоятью между досками, он начертил в воздухе над остриём символ. И, стоило завершить последнюю линию, как тела плавно упали вниз, а весь вихрь втянулся в светящиеся остриё. А затем кинжал бешено закрутился, волчком отрываясь от пола и замирая где-то в центре комнаты. Миг — и лезвие «плюёт» в одного из лежавших без сознания то ли воздухом, то ли светом. И воин тотчас открывает глаза, осоловело оглядываясь по сторонам. Ещё миг — и он заходится в диком кашле. На груди появляется глубокая рана.

Кинжал тем временем снова кружится, новый «плевок» — и стон, уже из другой кровати.

Четверо бодрствующих обитателей Башни смотрели на всё происходящее с безмолвным изумлением. Первым очнулся Лерон. Сдавленно выругавшись, он выдернул свой локоть из руки по-прежнему держащего его Гайра и метнулся к раненому. Почему-то-к тому, кто появился вторым. Несколько резких движений — и над лежащим разворачивается мерцающее поле исцеление. Следом за ним сорвался с места Наэри, на ходу бросив целителю короткое «чем помочь?», лишь в последний миг вспомнив о необходимости говорить через Кеарана и добавив поспешное «Проводник?» Сам маг, понятно, не ответил (а возможно, и не услышал), зато Лерон молча ткнул в сторону настенного шкафа, где хранились целительские амулеты.

Третий Страж, не дожидаясь распоряжений, поспешил кашляющему воину, тому, кто первым вернулся в сознание.

А Гайр, прежде чем присоединиться к ним, сделал два широких шага к окну и выглянул наружу. Так и есть. Близнец караульного, стоявший во дворе, бесследно исчез.

Близнец, но не глубокая рана, пересекавшая грудь слева направо: именно её перевязывал сейчас Третий Страж, с солдатской решимостью не дожидаясь, пока освободится хлопочущий над более серьёзно раненым воином Лерон.

Как раз в этот момент ещё один из стоящих во дворе замерцал, как плохая иллюзия, и исчез. А Гайр, резко развернувшись обратно в лазарет, успел заметить, как сгусток энергии, мерцающий ни с чем не сравнимой энергией сознания, отделился от ножа Кеарана и впитался в грудь одного из поверженных воинов. И мастер Защиты даже не удивился, когда увидел, как раскрывается на плече лежащего точно такая же рана, какая была на его исчезнувшем двойнике.

Лазарет быстро наполнялся стонами, хрипами, площадной бранью и звяканьем стеклянных флаконов. Потянуло резким запахом лекарств. Возвращённых в свои тела бойцов всё ещё властвующая над Крепостью смерть то ли не считала больше добычей, даже если они начинали говорить, то ли просто не могла больше к ним прикоснуться, после чар Кеарана.

Гайр ещё бросил взгляд на так и вертящийся, как волчок вокруг своей оси, кинжал — и поспешил на помощь Лерону и своим родичам.

— Лер, говори, что делать! — приказал он, в несколько прыжков подбегая к ближайшей постели. А потом, в последний момент вспомнив о приказе Кеарана говорить только через него, поспешно добавил, — Прошу проводника передать эти слова тиру Лерону.

Оглянулись на него все. Гайр и сам почувствовал себя глупо, однако короткий взгляд на мага подтвердил, что всё сделано правильно.

Лерон отмер первым — некогда ему было ни удивляться, ни раздражаться. Скривившись, словно съел неспелую сливу, он склонился над следующим раненым и, не оборачиваясь махнул рукой куда-то в бок.

— Проводник, передайте Гайру, — сквозь зубы проговорил он. Его явно сама необходимость постоянно, пусть и проформы ради, обращаться к нервирующему его магу бесила до крайности. — Это легкораненый, оставь… ит. Пусть ищет тех, кто молчит или хрипит, берёт из тумб артефакт поддержки, переводит в максимальный режим и активируй… ет.

Гайр молча повиновался. Целительский талант и внимательность Лерона тир Амалер давно уже вошла в легенды — по крайней мере, в Сапфировой крепости. Можно было не сомневаться, что он успевает оценивать состояние и уже очнувшихся, и вновь прибывающих.

Быстро оглядев лазарет, он выхватил взглядом ещё одного «старого знакомца» — караульного внутреннего периметра, которого запомнил по застрявшему в животе обломку меча и на редкость ясному, полному ненависти взгляду, которым тот пожирал стоящих напротив врагов. И, не теряя времени, бросился к нему, не обращая больше внимания на тех, кто, ругаясь и заходясь криком, метался на соседних кроватях.

Меча в парне уже не было. Да и взгляд бедняги успел потерять осмысленность, что и неудивительно: рана в брюхе никуда не делась. Гайр торопливо активировал артефакт поддержки (хотя ещё вопрос, будет ли толк от стазиса, или караульный уже не жилец так и так?). И, против воли покачав с сочувствием головой, бросился к следующему замеченному «молчуну». Потом — к третьему.

Возле четвёртого тела, сдавленно хрипящего и очень нехорошо подёргивающегося, он почти столкнулся с Лероном. Целитель молча мотнул головой — мол, этот мой. И Гайру ничего не оставалось, как двинуться дальше.

— Перрредайте Таилиру, Пррроводник, — в напряжённом голосе Лерона отчётливо звучало уже почти настоящее бешенство, — Десять капель из синей бутылки и три из белой парню слева от меня, быстрее! –

Где-то на другом конце лазарета раздался дикий вопль, показавшийся неожиданно громким даже среди шума.

Кинжал продолжал крутиться. Очень знакомый кинжал, тот самый, который Гайр не успел даже толком увидеть в первый глаз, потому что получил все полторы пяди его длины под левое ребро, но отлично разглядел потом, когда вернулся в собственное тело.

— Из Третьей Башни последний. — Бросил Кеаран, когда на самой ближней к нему кровати захрипел парень с болтающейся на лоскуте кожи рукой. — Мне нужно перенастроить артефакт, потом, если захотите, наброшу стазис на всю комнату. Остальных придётся оценивать прямо во дворе. Я не смогу переместить их прямо сюда. Тир Лерон, поднимайте младших целителей, всего получится чуть больше двух сотен пострадавших, если с обеих сторон считать.