Гайр вскинул голову. Возвращения целителя он даже не заметил.

— Не знаю, — со стоном выдохнул он, — Я говорил с ней… взял за руку… А потом — вот.

Он вновь опустил взгляд на дрожащую в ознобе жену, с такой болью в глазах, словно замерзал он сам. Причём где-то бесконечно далеко жилья и насмерть.

— Я что-то сделал не так… — безнадёжно выдохнул он.

— Не думаю, — целитель коснулся руки подопечной. — Тише, девочка, тише…

Несколько мгновений он молчал, к чему-то прислушиваясь.

— Вы всё сделали правильно. Она реагирует на присутствие. Разум хочет верить тому, что слышит, тело боится боли. Она будет сопротивляться. Но сопротивление нужно побороть. Только… Не силой.

Он на миг замер, потом щелкнул пальцами. Кровать вздрогнула и увеличилась вдвое.

— Забирайтесь.

Гайр неуверенно измерил взглядом разросшееся ложе. Почти прозрачную, кажущуюся сейчас чудовищно хрупкой жену.

— Вы уверены, что?.. — с сомнением начал он.

Но тут же сам оборвал себя и, рвано кивнув, осторожно опустился на край кровати. Поколебался — и, осторожно взяв ледяную руку жены, прижал её к своей груди, накрыв поверх собственной ладонью.

— Я здесь, родная, — тихо шепнул он, с нежностью глядя в дорогое лицо. — Я больше тебя никому не отдам…

Целитель качнул головой.

— Ложитесь вместе. Я притуплю боль — если не появится новых ран, она её не почувствует. Палач с вашим лицом был очень похож, но любви к ней явно не чувствовал. Дайте ей то, что станет ощутимой разницей. Раз уж ей страшно и холодно, дайте защиту и тепло.

Гайр стиснул зубы. Вместе с губой, опять, похоже, не заметив, что прокусил до крови. И аккуратно, боясь сделать хоть одно резкое движение, придвинулся вплотную к Карилли.

Помедлил, не решаясь потревожить. Потом бережно приподнял жену за плечи и уложил её голову себе на грудь. Просунул свободную руку под сползшую куртку, обнимая и прижимая к себе.

Хотел было поцеловать — но в последний момент остановился, испугавшись невольно повторить хоть что-то, что делали с ней палачи.

И вместо этого лишь с болезненной нежностью коснулся губами её лба.

— Всё будет хорошо, Кари… Теперь всё будет хорошо, обещаю. Бедная моя девочка, как же я виноват перед тобой…

— Спите, оба, — маг повёл рукой, погружая пару в сон и, убедившись, что заклятье сработало, направился к выходу. Сейчас это будет лучшим решением. Для обоих.

***

— Тир Лерон, — лёгкий кивок. — Третий Страж.

— Господин маг, — с тревогой приподнялся окружённый кругом исцеляющего заклинания Наилир. — Что с моей дочерью? Вы сможете ей помочь?

— Сегодняшний закат многое решит. Но у неё хорошие шансы. — Кеаран улыбнулся, присаживаясь на край кровати. — У вас сильная дочь. И зять тоже. Вероятно, это семейная черта.

Старик с облегчением откинулся обратно на подушку. Тревога из глаз не ушла, но сам взгляд утратил выражение полубезумного страха за родных.

— Кариллиа всегда была бойцом, — невольно улыбнулся он. — Они с Гайром — словно близнецы: оба не признают сдач и отступлений…

Губы уже приобрели нормальный оттенок, и в целом вид у Третьего Стража был вполне бодрый, не скажешь, что всего несколько свечей назад он был на грани смерти.

Потом он посерьёзнел и нахмурился.

— Господин маг, раз уж вы такой чудотворец, убедите моего старшего целителя, будьте так добры, отпустить меня на свободу! Третья Башня на грани войны с соседом, да ещё и мой мастер Защиты сейчас, я так понимаю, занят. Я должен заняться обороной, иначе лечить здесь скоро может стать некого.

— Я не люблю давать пустых заверений, — новая улыбка. — Мне придётся во всём убедиться самому. Вы не возражаете?

Наилир с обречённым видом махнул рукой.

— Вы же целитель, какое я имею право возражать. Только прошу, не заражайтесь от моего Лерона ложной уверенностью в моей хрустальной хрупкости!

Тир Лерон лишь мрачно взглянул на своего сюзерена и с досадой дёрнул губой. Спор, судя по всему, был далеко не первым.

На Кеарана старший целитель принципиально не смотрел. Только косился через плечо — настороженно и с лёгкой опаской, как кот на незнакомца, только что оттоптавшего ему чувствительный кончик хвоста.

— С чем с чем, а с хрупким хрусталём вас никак нельзя сравнить, — маг снова улыбнулся. — Но и сталь может разрушиться от сильного холода. Особенно если обращаться с ней неподобающим образом.

С этими словами он взял нового подопечного за запястье и прикрыл глаза. Словно сосредоточенно прислушиваясь к чему-то.

— Это не первый ваш приступ, не так ли? Третий, если не ошибаюсь?

Наилир нахмурился.

— Всего лишь второй, и это мелочи, какое-то лёгкое недомогание не стоило такой суматохи вокруг меня!

— Третий, — по-прежнему не глядя на Кеарана, хмуро подтвердил тир Лерон. — Но впервые такой сильный.

— Ох уж эти стальные, непробиваемые герои, — целитель покачал головой и, не отпуская руки Третьего Стража, вторую ладонь положил ему на грудь. Мягкое золотое сияние было далеко не таким сильным, как в жутких подвалах, и на этот раз не окутало свою «цель», а мягко вошло в грудную клетку. — Что ж, боюсь, что вынужден согласиться с вашим старшим целителем: в ближайшую лунную четверть подготовка к военным действиям вам противопоказана. А вот покой и свежий воздух, напротив, будет очень кстати. Как и настойка, о которой мы с тиром Лероном говорили несколько ранее. Тринадцать капель, на стакан молока. Строго в одно и то же время, пока не кончится пузырек. Только в этом случае ваше сердце сможет полностью восстановиться. Так что, не хотите снова оказаться в лазаретных покоях — извольте соблюсти всю инструкцию до последней точки. Одна лунная четверть — небольшая цена за долгую свободу от целительских ограничений, как думаете?

Третий Страж скривился так, словно ему предложили сгрызть вместо ужина полдюжины кислых лесных яблок.

— Неприемлемо! — сурово отчеканил он. — Я не могу сейчас разлёживаться и гулять по живописным аллеям!

Посмотрел на решительные лица обоих целителей: ироничное Кеарана и сердито-обречённое, словно говорящее «ну вот, опять!» — Лерона. И нехотя поправился:

— Когда угроза Башне минует, обещаю выполнить вашу инструкцию со всем тщанием.

— А стоит ли давать отдыхать загнанной лошади, когда она уже падает на землю, господин Третий Страж? — насмешливо поинтересовался целитель. — Или вы выполняете инструкцию сейчас, или вашей очнувшейся дочери, вполне возможно, придётся надевать вуаль скорби после первой же вашей битвы. Как и жене. Хотите подарить им такое удовольствие? Что же касается безопасности башни, никто не запрещает вам отдавать нужные распоряжения. Уверен, их выполнят с должным тщанием. Что же до нападений… Мы с братом ещё пробудим здесь некоторое время. И, хоть и не сможем заменить имперскую армию, сдержать пару внезапных атак, если на них решатся, думаю, сможем. На открытую войну они вряд ли решатся, не зная, чего от вас ждать. Все заготовки уже провалены, да и неприятная тайна раскрыта.

Старик при первых же его словах нахмурился, и лишь уважение к гостю, ещё и спасающего его собственную дочь, помешало ему оборвать речь Кеарана. На лице его отразилось острое несогласие пополам с раздражением; однако слова, по всему судя, подобраны были с филигранной точностью. Он глубоко задумался, и даже после того, как целитель умолк, какое-то время не спешил отвечать.

Он определённо не был рад навязанным ограничениям. Но мысль о любимых женщинах, судя по всему, всё-таки затронула в душе старого военачальника нужную струнку.

— Переубеждать несогласных вас с братом, я смотрю, один наставник учил, — с досадливым уважением признал он, наконец, прерывая молчание. — Хорошо, господин маг. Я доверюсь вашим рекомендациям. И надеюсь, что ваша помощь в обороне нам, всё-таки, не понадобится. Третья Башня не так беспомощна, как выглядит со стороны.

— У нас с братом разные задачи в этом мире, господин Третий Страж, но мы оба предпочитаем максимально эффективные методы для их выполнения, — маг мягко, обезоруживающе улыбнулся, а потом твёрдо добавил. — Но я ни на миг не допускал мысли о слабости как Третьей Башни в целом, так и её хозяина в частности. Моё предложение помощи вызвано лишь желанием дать вам возможность чуть меньше тревожиться. Что вам сейчас действительно необходимо.