Мальчишка побледнел ещё сильнее. Совет его, похоже, совсем не успокоил. Скорее, наоборот.

— Но я не!.. — умоляющим тоном начал он. И осёкся. Тяжело прикрыл глаза и, задержав дыхание, с усилием сглотнул. — Хорошо. Но ведь стрелять нужно слабее обычного, чтобы капли не полетели внутрь, так, мастер?

— Верно. — Эран кивнул и подошёл ближе. — Раза в два.

Потом он наклонился и прошептал мальчишке в самое ухо.

— У тебя всё получится, — выпрямился и добавил уже громче и суровее. — Не спи, времени мало.

Наэри жалобно взглянул на него; серые от волнения губы дрожали, и казалось — мальчишка сейчас просто расплачется или потеряет сознание, не выдержав потрясения. И уж точно — не справится с задачей. Судя по взглядам, которые бросали на него некоторые из отряда, примерно этого от сбежавшего зиму назад неудачника и ожидали.

Но нет. Наэри почти зримым усилием взял себя в руки, загоняя вглубь ознобную дрожь. Долго, прерывисто выдохнул. И, отступив на несколько шагов, вскинул лук.

Медленно, словно прислушиваясь к чему-то, натянул тетиву. Пустую, без стрелы. На белом, в мел, лице застыло напряжённое выражение. Глаза его, не отрываясь, смотрели на решётку. Но, судя по всему, не видели её. В серых радужках багровыми бликами отражалось пламя свечей — или отсвет не так давно стоявшего в зените солнца?

Миг. Другой. Третий. Наэри задержал дыхание, целясь во что-то невидимое — то ли на решётке, то ли сразу перед ней… И вместе с ним невольно задержали дыхание все, кто был в подземелье. Кроме, разве что, Эрана — но уж тот точно знал, что ученик справится. Отступивший на несколько шагов Гайр с волнением переводил взгляд с шурина на решётку, и снова — на мальчишку.

Медленный выдох. Наэри разжал пальцы. Тетива звонко щёлкнула… и в тот же миг с неё словно ударила вспышка слепящего пламени.

Кто-то сдавленно вскрикнул и отшатнулся, потрясённый увиденным: решётка, ещё миг назад такая незыблемая, потекла вниз алыми каплями, на глазах оплавляясь. Кто-то громко, испуганно выругался…

Остальные пришибленно молчали.

Эран едва заметно улыбнулся и чуть кивнул ученику в знак одобрения. А потом подошёл на шаг ближе и шепнул:

— Молодец. Я же говорил: невозможного не бывает. Не забывай об этом.

Руки мага легли мальчишке на плечи. В знак поддержки и, одновременно, не пуская туда, в страшную «клетку». Первым должен был войти целитель. Впрочем, даже избрав другой путь, маг понимал, видел: пленница слишком плоха. Мало кто сможет вытащить её с того волоска от грани, на котором она сейчас находилась.

Наэри этого, впрочем, знать было неоткуда. И тем более неоткуда было знать это Гайру. Как обезумевший бык, он слепо рванулся в темницу, не обращая внимания на ещё рдеющие края клетки.

…И остановился, налетев на бросившемуся ему наперерез целителя.

— Не вздумай! — взволнованно бросил тот, выставляя перед собой руки. — Это всех касается! Не трогать, пока я не разрешу! Лучше даже вовсе не подходить!

И, отстранив неохотно попятившегося Гайра, первым нырнул в клетку.

Эран молчал. Ждал, когда будет вынесен «приговор». У всего есть свои правила, нарушать их не следует.

Он снова чуть сжал плечи ученика, чувствуя напряжение, которое буквально пронизывало мальчишку. До дрожи, почти до обморока. Не видя лица, он знал, что губы его вновь искусаны в кровь, но Наэри этого даже не замечает.

— Дыши глубже, ровнее. Знаю, сейчас это сложно. Но необходимо.

Мальчишка прерывисто вздохнул. Осёкся, словно подавившись воздухом. Его колотил озноб, и без слов ощущалось, что он сдерживается из последних сил, чтобы не броситься внутрь, к сестре.

…Третий Страж, похоже, уже и не сдерживался. Просто стоял, обморочно прикрыв глаза и прислонившись к стене, бледный в синеву, и на виске опасно пульсировала вздутая жилка. На шее, бесцеремонно надетый прямо поверх волос, мерцал золотым исцеляющий амулет. И он, похоже, был единственным, что ещё позволяло старику удерживаться на краю сознания. Ученик целителя, молодой, перепуганный до полусмерти парень, стоял рядом, придерживая Стража и с мольбой переводя взгляд со своего подопечного на занятого бесчувственной пленницей учителя.

А учитель, между тем, с каждым мигом становился всё суровее и мрачнее. Для бедной девочки он не мог сделать решительно ничего. Говоря откровенно, он даже не мог толком оценить все травмы — несмотря на свой немалый опыт. Слишком уж их много. Старые, новые… как кошмарный слоёный пирог, который взболтал нерадивый пекарь. Всё, что он мог, это облегчить страдания на несколько последних свечей. Чудо, что она в принципе была ещё жива… Вот только… как ему рассказать об этом людям, что стоят за его спиной… Третий Страж, пожалуй, вполне может лечь рядом с дочерью, да и остальные… Пёсов пришлый чародей со своими поисками! Теперь семье заново переживать весь кошмар, который однажды они уже прошли!

Тяжело вздохнув, он поднялся с колен и вышел из «клетки». Взглянул в глаза Гайра — и не выдержал, отвёл взгляд. Наверное, впервые за много лет службы в Третьей Башне.

— Мне жаль.

Мастер Защиты пошатнулся, словно его ударили мечом.

— Что?.. Нет! — в сдавленном хрипе его обычный голос узнавался с трудом. Словно в бреду, он шатнулся вперёд и встряхнул целителя за плечи. — Лерон, делай хоть что-нибудь! Она не может…

Тот лишь сочувственно посмотрел в глаза командира и старого друга. Слов не было. Да и что тут скажешь?

И Гайр, увидев в его глазах страшный ответ, покачнулся и слепо отступил назад, бессильно опуская руки.

Сзади, всё поняв, дико вскрикнул Наэри.

А Гайр всё не желал верить в неумолимую правду. Шатаясь, как смертельно раненый, он повернулся, слепо шаря глазами по столпившимся, неловко отводящим взглядом людям. По Третьему Стражу, который, похоже, тоже уже всё понял — и видеть молчаливое, полное ненависти принятие неизбежного было страшнее, чем отчаяние Наэри.

Потом светлые глаза мастера Защиты остановились на Эране.

И — на лице вспыхнула вдруг слабая надежда.

— Эран! — сипло выдохнул он, отстраняя в сторону поддерживающего его Лерона и делая шаг к магу. — Помоги, ты же можешь! Прошу, спаси её! Хоть что-нибудь!

Маг ждал этого… вопроса? Просьбы? Мольбы? Требования? Прямо встретив устремлённый на него взгляд и чувствуя, зная, что сейчас смотрят на него все, спокойно ответил:

— Я не целитель, Гайр. Наскоро залатать рану, чтобы человек добрался до того, кто действительно может помочь — вот всё, что я могу. Но… Мой брат. Если Третий Страж позволит мне вызвать брата и если он успеет… он лучший целитель, какого я знаю за всю свою жизнь. Если кто-то и имеет хотя бы малейший шанс помочь ей, то это он. Я никоим образом не хочу оскорбить тира Лерона или его учеников. И ни мига не сомневаюсь в его истинном призвании, но и то, на что способен мой брат, знаю не с чужих слов.

Он говорил, и на искажённом лице Гайра расцветала слабая надежда. Слишком страшная в своей исступлённой мольбе надежда — казалось, если не она оправдается, если уйдёт, вместе с ней погаснет и сам Гайр, во второй раз за полторы зимы теряющий любимую.

Эран умолк, и мастер Защиты ещё несколько мгновений, замерев, смотрел на него, словно боясь позволить себе поверить. Потом опомнился. Резкий разворот, три шага к стене — и он, отмахнувшись от ученика лекаря, что-то неуверенно забормотавшего было, крепко схватил шатающегося тестя за плечи.

— Отец, вы слышали? — выдохнул он. — Дайте разрешение! Сейчас, пока Карилли ещё можно спасти!

Старик обморочно повёл головой, с явным трудом удерживаясь в сознании. Гайр подхватил его, помогая стоять.

— Отец? Ну же, боритесь! Лерон!

Торопить целителя было не нужно. Он уже стоял рядом, колдуя над амулетом; под его ладонью стремительно расцвечивались, впитываясь в тело Третьего Стража, магические контуры.

— Что б тебя, Гайр… — сквозь зубы процедил он. — Половина щепки, не больше!

— Прекрати, Лерон… — вдруг тихо выдохнул старый воин. Помотав головой, он с трудом отстранил целителя, опираясь на руку Гайра. Нашёл плывущим взглядом Эрана.