Спотыкаясь от усталости, Вик отшатнулся в сторону.

— Отходим к Ферме! К Ферме! — кричал он, не слыша своего голоса. — К Ферме! — Кто-то поддержал его под локоть, в руки ему сунули автомат. Вик обернулся, нашел взглядом преследующих отряд по пятам серых и нажал на курок. — К Ферме! — спиной Вик ударился обо что-то. Стена. Стена Фермы. Наконец-то! Над головой загрохотали очереди: со стен их прикрыли огнем. Из последних сил Вик бросился к воротам, рядом с ним бежали уцелевшие ходовики. Их было всего несколько человек.

У самых ворот Фермы Вик опять споткнулся. Его подхватили под руки. Еще несколько шагов — и они оказались во дворе Фермы. Тяжелые ворота тут же закрылись за ними.

— Где Кост? — спросил Вик. Ему никто не ответил. — Где Кост? — повторил Вик громче. Громче? Он ничего не слышал, кроме грохота автоматных очередей, звучащих в его мозгу. Он видел перед собой лица ходовиков. Многие были в крови. Кровь и грохот автоматных очередей. Вик сжал ладонями уши и яростно затряс головой.

— Где Кост? — повторил он с отчаянной настойчивостью, словно от ответа на этот вопрос зависела судьба Централи.

— Кост в своей комнате, — ответил ему сзади чей-то голос. — Он ранен.

Вик чувствовал, что приходит в себя. И вместе со всеми прочими чувствами к нему возвращалось чувство уверенности в незыблемости Централи. Они удерживают Ферму.

Они удержат ее. Кост говорил так же. Он ранен, но остался в живых. И он, Вик, остался в живых. И воины… Вик обвел взглядом стоящих вокруг ходовиков. Их было мало. Совсем мало.

— Сколько… нас? — спросил Вик. Помимо его воли, голос дрогнул.

— Двадцать пять, — ходовик, который произнес эти слова, смотрел прямо в глаза Вику Вик вспомнил почему-то День Снега. В глазах ходовика застыл немой вопрос: как все это могло произойти? И еще что-то было в этих глазах… Укор? Вик заметил, что и другие ходовики смотрят на него так же. Он должен был что то сказать им. Что он мог им сказать, на этом осколке поверженного государства, окруженном сотнями серых? Как он мог приободрить их?

— Сколько у нас патронов? — спросил, наконец, Вик, после долгого молчания.

— Полный арсенал, — отозвался стоящий перед, ним ходовик. — Патроны, мины — там всего полно.

Вик и сам отлично знал это. Он просто пытайся внушить ходовикам мысль, что не все еще потеряно.

— Патроны и мины, — повторил он. — Пищи тоже достаточно. Стены фермы — хорошая защита. Мы продержимся… — Вик не верил тому, что говорил, но верил, что говорить это сейчас необходимо. — Мы продержимся до того дня, когда на помощь нам придут фермеры. Мы еще покажем этим серым крысам, что такое Централь!

Вик почувствовал, что окружающее его напряжение спало. Один из ходовиков проворчал: «У парня действительно легкая рука!» Вик ненавидел себя. Он торопливо назначил посты по охране стен Фермы, отправил несколько человек в арсенал, а сам пошел посмотреть, что с Костом.

Кост навзничь лежал на топчане. Под головой у него была запачканная кровью меховая одежда Плечо перевязано полотняными бинтами, по которым расплывалось большое багровое пятно. Кост был в сознании.

— Скверно, — сказал он, увидев вошедшего в комнату Вика. Зычный голос Коста звучал сейчас, как приглушенное сипение. — Все скверно. Скверная рана, скверные дела, Вик…

— Нам нужно посоветоваться, — выпалил Вик. — Что делать дальше? Что можно предпринять, Кост?

Кост ничего не ответил. Вообще ничего. Он молча глянул на Вика, а потом отвел взгляд. И молчание это, внезапно, лучше любых слов сказало Вику: выхода нет.

Выхода просто не существует.

Вик и сам смутно догадывался об этом. Он сглотнул.

— Кост, — сказал он. — Там наши воины. Они нам верят. Они ждут, что мы спасем их. Мы ответственные служб. Мы не должны отчаиваться, Кост!

Кост продолжал молчать.

— Там люди, Кост! — почти закричал Вик. — Они все погибнут, если мы ничего не предпримем!

— Люди, — просипел Кост без всякого выражения. Он с видимым усилием приподнялся и сел на топчане. Кровь отхлынула от его лица, и Кост смертельно побледнел.

— Люди, верно, — сказал он. — Но не только воины. Там шесть сотен людей. В подземельях. Если мы все погибнем — некому будет предупредить их, что Централь пала. И, едва они выйдут весной на поверхность земли…

Объятый ужасом, Вик лишился дара речи. Кост был прав. Серые не найдут вход в подземелья. Скорее всего — не найдут. Но они будут поджидать неподалеку. И весной… это будет даже не битва — это будет массовое убийство! Вик содрогнулся. Отчаяние захлестнуло его. Но отчаяние вынуждало действовать, немедленно действовать!

— Кост, — сказал он, — я только что пообещал ходовикам, что мы удержим Ферму.

Серые пока не атакуют. У нас есть шансы удержать Ферму?

— Никаких шансов.

— Но запасы оружия, пищи…

— Нас чересчур мало. Они опять задавят нас, забросают стены Фермы трупами.

Думаю, завтра. Они даже не торопятся. Они знают, что мы в западне. Сейчас они зализывают раны и собирают все свои силы в кулак. Поверь мне, старому воину. А завтра они атакуют и уничтожат нас.

— Значит, все кончено?!

Кост прикрыл глаза и некоторое время сидел молча. Потом он просипел еле слышно:

— Есть еще Бетонный Завод.

— При чем тут Бетонный Завод? — удивился Вик.

— Если бы мы смогли пробраться туда…

— Ну?

— Хотя бы несколько человек. Хотя бы один…

— Но это верная смерть! — воскликнул Вик. — Уж лучше попробовать добраться до фермеров!

— Чушь, — коротко возразил Кост. — Бетонный Завод.

Вот наша единственная надежда. Дай мне руку… — Вик помог Косту подняться с топчана, с изумлением видя, что воин не только нашел в себе силы встать на ноги, но и всерьез намерен возглавить идущих в бой ходовиков. Двадцать пять — против нескольких сотен?! Вик подал Косту его автомат, и, некоторое время, они стояли рядом, держа оружие между собой, стволом вверх.

— Вик, — сказал Кост голосом, который напоминал голос Гена, узнавшего о том, что ему предстоит погибнуть, во имя спасения других постов Централи. — Вик, сейчас слушай меня внимательно. Я не могу тебе приказывать, как равный по Совету, но я обращаюсь к твоему разуму. Возьми отряд ходовиков и прорывайся к Бетонному Заводу. Серые не рискнут вас преследовать в Зоне Завода. Особенно ночью, а ночь уже близка. Преодолейте Зону Завода и пробирайтесь к фермерам. Пробирайся к фермерам, Вик. Уцелей, Вик. Это и есть наш единственный шанс.

— А все остальные?

— Объясни смысл прорыва каждому. Если тебя убьют, уцелеть должен будет кто-то другой.

— А ты, Кост?

— Я? Я тоже возьму отряд и буду прорываться к фермерам, — сказал Кост, рассматривая что-то за плечом Вика. — Действительно, ты прав. Это ведь тоже шанс.

— Сколько ты хочешь взять воинов?

— Десять. Может быть, двенадцать.

— Это не шанс, — возразил Вик. — Это верная гибель. Ты просто хочешь отвлечь внимание серых от моего отряда.

— Верно, — кивнул Кост.

Они все еще стояли друг против друга, держа между собой автомат Коста.

«Централь! — подумал Вик. — Вот мы и держим в руках судьбу Централи»…

— Я уцелею, Кост, — сказал он, медленно разжимая руку. — Я клянусь тебе. Клянусь Небом — мы прорвемся к Бетонному Заводу!

— Уж постарайтесь, — проворчал Кост, передергивая затвор. Сейчас он во всем напоминал прежнего Коста — уверенного в себе и в своих людях ответственного службы оружия. Только лицо его было смертельно бледным. — А сейчас заглянем в арсенал.

Уверенный вид Коста и на ходовиков подействовал благоприятно. Под его руководством два маленьких отряда — один из пятнадцати человек, другой из десяти — вооружились акэмами. Все до одного воины получили акэмы. Сумы на поясах были набиты запасными магазинами. Пищи и лекарственных трав каждый ходовик взял лишь небольшой запас. Кост вручил Вику несколько небольших мин, предназначенных для устройства ловушек.