Потом со своего места поднялся Лег. Он тоже говорил долго, но ни словом не обмолвился о препарате. Эту информацию он оставил Вику.

Что-то невразумительно тревожное промямлил Авл — и настал черед информации службы транспорта. Все взгляды устремились на Вика. Уверенный взгляд Пета.

Испуганный взгляд Бора. Чуть насмешливый — Дрея. Взволнованный — Лега.

Растерянный — Авла. Равнодушный — Вана.

Спокойный взгляд Лен

Взгляд Анта…

— Запасы препарата исчерпаны, — сказал Вик. — Теперь мы не сможем засыпать зимой.

Словно мина взорвалась в помещении, где собрался Совет! Все заговорили разом, перебивая друг друга.

— Топливо! — выкрикивал Пет. — Топливо! В первую же зиму мы сожжем все запасы топлива!

— Фермеры используют экономичные печи, которые топят древесиной, — заметил Вик.

— К тому же в жилых блоках есть «власовки». Это не проблема. Мы давно готовы к резкому сокращению расхода топлива.

— Ты предлагаешь — закрыть Станцию?!

— Суть не в этом, — терпеливо разъяснял Вик. Он заметил, что шум стихает. Его слушали. — Суть проблемы совсем в другом. Готовы ли мы к тому, что границы Централи раздвигаются — уже раздвинулись — и фактически наша территория сливается с территорией фермеров?

— Мы открываем путь серым, — заявил Дрей.

— Напротив. Мы получаем возможность сообща оттеснить серых так далеко, как только сможем.

— Изменится весь уклад жизни!

— Да. Вероятно.

— А фермеры? Захотят ли они сотрудничать с нами?

— Не просто сотрудничать — жить рядом с нами, — поправил Вик Дрея. — Захотят.

Если мы используем их же законы, законы Рода. Представители Централи должны стать членами фермерских родов. Вслед за мной породниться с фермерами.

— Совет не сможет никому приказать, — заметил Ант. — Понадобятся люди, которые сделают это добровольно. Добровольно создадут семьи с фермерскими юношами и девушками.

— Я знаю таких людей, — твердо сказал Вик.

Все словесные атаки Совета разбивались о его несокрушимую уверенность в собственной правоте. После долгих споров Ант поставил на голосование вопрос о прежних границах Централи: нужно ли их восстанавливать?

Вик затаил дыхание.

«Да» — Пет, Дрей, Авл… поколебавшись, руку поднял еще и Бор. И еще одна рука поднялась. Ван.

Пятеро.

«Нет» — Ант, Лен, Лег, Вик. Поднял руку и молчавший до этого в своем углу Сергипетроич.

Пятеро… Но…

Одиннадцатым был Слав, которого чуть раньше Совет назначил ответственным службы оружия. Он не выступал с информацией. Но он уже имел право голоса.

Подмигнув Вику, он поднял руку. Шестеро — «нет».

Нет — старым границам Централи.

Да — новому государству, принципиально новому.

План Вика получил поддержку Совета.

Вик лучше, чем кто-либо, понимал всю серьезность сделанного сейчас выбора.

Вместо государства, которое, как он понимал теперь, было крохотным, которое можно было пересечь за четыре хода, в котором был знаком каждый шаг — вместо этого рухнувшего государства перед ними распахивалась огромная территория, таящая в себе множество неизвестного. Вик не сомневался в правильности принятого решения. У них просто не было выбора. Но… Его беспокоили серые. Что они предпримут в ближайшее время?

И еще вопрос: почему Город послушно снабжает серых оружием? И еще: возможны ли переговоры с Городом?

Город, Город, Город…

Но первыми дали знать о себе серые.

Все произошло совершенно не так, как ожидал Вик.

У берега Большого Озера, невдалеке от поселка старейшины Дмитрия, в лесу неожиданно вспыхнула яростная стрельба. Старейшина, род которого был невелик, перепугался до смерти. Он уже успел совершить обряд венчания и отпраздновать свадьбу своей дочери с Васем — молодым ходовиком, из тех, что спаслись, зимуя в подземельях. Теперь старейшина был вправе рассчитывать на помощь Централи и Вика. И он немедленно послал к озерам гонца, прося помощи.

Отряд «кровных братьев» во главе с Виком выступил в путь так быстро, как только смог. Вик рассчитывал на худшее. Но, когда всадники достигли Большого Озера, стрельба уже прекратилась. Серые и не подумали атаковать поселок.

Что же произошло?

Вик очень быстро получил ответ на этот вопрос.

Из леса к частоколу поселка вышли трое безоружных серых. Они безропотно позволили «кровным братьям» обыскать себя, а затем один из них потребовал встречи с Виком.

Это был молодой парень великанского роста.

Это был Ворон.

— Привет, Упрямый! — сказал он Вику как ни в чем ни бывало, как будто они расстались только вчера. — Я насчет долга. Не забыл?

— Не забыл, — сухо отозвался Вик. — Оружие, пища?

— Дешево ценишь свою жизнь, Упрямый.

— Тогда что?

— У нас большое горе, — сказал Ворон, задумчиво рассматривая свои огромные ручищи. — Главный Пхан внезапно умер. Теперь Главный Пхан — я, а кое-кто этим недоволен…

— Внезапно умер? — усмехнулся Вик, — Почему-то мне кажется, что, когда ты устраивал мой побег, ты уже предвидел, что Главный Пхан может вскоре… как это… «внезапно умереть». Так?

— Возможно. _ И теперь ты хочешь, чтобы я помог тебе удержаться у власти?

— Хочу. И знаю, что ты это сделаешь.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Я думаю этим, — Ворон ткнул грязным пальцем в висок. — Простой расчет, Упрямый. Ты помогаешь мне. Я помогаю тебе. С моей помощью ты не только удержишь власть, но и укрепишь ее. Власть…

— Я не властвую над Централью — резко возразил Вик.

— Властвуешь. И над умниками, и над навозниками, — спокойно возразил в ответ Ворон. — Ты из тех людей, которым суждено властвовать. — Ворон опять разглядывал свои чудовищные лапищи. — Если мы не договоримся — будем врагами. А если договоримся — друзьями. И у нас останется только один, общий враг…

У Вика внезапно пересохло во рту.

— Герод! — прохрипел он.

— Город, — кивнул Ворон.

Договор, заключенный с серыми, резко изменил все планы Вика.

Прежде он рассчитывал не спеша укреплять кровные связи Централи с родами фермеров, одновременно оттесняя племена серых на север и восток. Торопиться было бы ни к чему: каждый новый род давал бы Вику все новых и новых воинов. Город тревожил его — но глухой, смутной, ЗАВТРАШНЕЙ тревогой. Все связанные с Городом вопросы были завтрашними вопросами, они не требовали немедленного ответа. Куда важнее было установить новую границу территории серых. На этих новых границах Вик предвидел большие бои. Именно о них он говорил Славу.

И вдруг — в один ход! — все изменилось.

Все!

Ворон без боя уступил Вику территорию, ограниченную Большим Озером на западе и Глубоким Озером на востоке. Он признал власть Вика на всех землях, расположенных в ста ходах от прежней границы Централи. Он обещал отвести все племена серых на север.

Взамен Ворон требовал сущую безделицу.

Он требовал помочь ему атаковать Город.

Ворон отлично знал, что серые не смогут и не станут жить мирно, во всяком случае — долгое время. Рабы могут копаться в земле и кормить хозяев, но хозяева привыкли воевать и грабить — с этим ничего не поделаешь. И они избавятся от Ворона, как он избавился от своего отца, если им не подкидывать время от времени лакомый кусок. Прежде такими лакомыми кусками были поселки фермеров, конвои Централи. Отец Ворона замахнулся на Централь. Ворон, избавившись от потерпевшего поражение отца, с самоуверенностью молодости пообещал своим подданным Город.

Почему бы и нет?

Нынешней зимой, сразу после падения Централи, Город внезапно перестал снабжать серых оружием. Возникло недовольство, которым Ворон немедленно воспользовался.

Он, поддерживаемый верными ему молодыми хозяевами, напал на лагерь своего отца, убил его, сровнял лагерь с землей и — как Главный Пхан отныне — заключил союз с Виком.