Вик встретился взглядом с ходовиком, молодым парнем по имени Влад. Влад беззаботно подмигнул ему, и Вик, не удержавшись, улыбнулся и подмигнул в ответ.

Первые дни зимней жизни Вика постоянно клонило в сон: организм, привыкший к действию препарата, настойчиво требовал отдыха. Вик бродил по Ферме, которая в зимние луны была базой ходовиков, едва передвигая ноги. Дни становились все короче, морозы крепчали. Наступившие холода вызвали у Вика новую волну оцепенения. Он не так уж и мёрз: особая зимняя одежда, изготовленная фермерами из меха убитых зверей, защищала его, как и остальных, от холода — однако в сон Вика клонило неодолимо.

Никаких скидок на состояние Вика Кост не делал. Он наравне с ходовиками посылал его дежурить на посты, наравне с ходовиками заставлял принимать участие в работах на Ферме. И, постепенно, сонное оцепенение покинуло Вика.

Серые не нападали. Главным врагом казались даже не они, а скука. Несмотря на все старания Коста занять ходовиков каким-нибудь делом, свободного времени у них оставалось достаточно. Каждый использовал его на свой лад. Одни ходовики что-нибудь мастерили, другие отсыпались, третьи откровенно бездельничали. А четвертые — таких было большинство — играли в замысловатую игру, казавшуюся бесконечной. Смысл игры заключался в перемещении камешков по полу их жилого блока, расчерченного квадратами. Вик быстро вошел во вкус игры. Он проводил за ней всё свободное от дежурств и смен время. Вначале Вику редко удавалось выигрывать, потом он наловчился и одержал несколько побед подряд над опытными игроками.

— Легкая у парня рука, — проворчал один из побежденных.

— И голова на плечах толковая, — добавил Кост, наблюдавший за игрой.

— Голова-то головой… Везение тоже дело важное.

«Везение», — думал Вик. — «Вот что нам всем пригодится, если серые все-таки нападут»…

Вика беспокоила Река. Она покрылась слоем снега и льда, по ней можно было ходить! Теперь серые без труда могли атаковать любой пост — от поста-3 до поста-10.

— Ловушки остановят атаку, — сказал Кост, с которым Вик поделился своими опасениями. — Ночную, дневную — это однозначно. Подтягиваем подкрепления и отгоняем их. Понятно?

Вику было понятно. Он рискнул спросить Коста о возможности зимовки всех обитателей Централи — якобы из чисто теоретического интереса.

— На всех не хватит пищи, — ответил Кост.

— А если накопить ее побольше?

— Тогда — почему бы нет? Накопи и зимуй. Только без топлива скоро останемся.

— Все-равно когда-нибудь оно кончится.

— Это верно…

Сами ходовики отапливали посты и постройки Фермы с помощью примитивных очагов.

Огонь поддерживала в основном древесина, за которой время от времени устраивались вылазки в лес по ту сторону канала. Такие же очаги Вик видел у фермеров. Каждый из них давал довольно много тепла, хотя и дымил при этом вовсю, словно маленькая Станция. Вик любил сидеть вечерами возле очага, глядя на пляшущие в нем языки огня.

Зима казалась бесконечной, словно игра в камешки. Морозы сковали землю, все живое застыло в спячке, кроме бродячих собак, которые большими стаями появлялись то у одного, то у другого поста. Порой ходовикам приходилось отгонять собак несколькими автоматными очередями. Один день был похож на другой. Над заметенной снегом Централью завывал ледяной ветер. Постройки и блоки высились угрюмыми серыми громадами посреди бескрайней белой равнины.

Шла уже третья луна зимней жизни. Вик потерял ощущение времени — дни стали такими короткими, что почти растворились в долгих, мрачных ночах. Зимние ночи слились в одну огромную ночь.

Тогда-то и напали серые.

Вик был во дворе Фермы, когда вспыхнула перестрелка где-то в районе Большого Сфальта. Одновременно ходовик с наблюдательной вышки завопил что-то невразумительное и, не переставая кричать, начал спускаться вниз.

С этого мгновения все развивалось стремительно.

Вик бросился в комнату Коста. Тот стоял с телефонной трубкой в руке и короткими, отрывистыми фразами отдавал приказы какому-то из постов. Едва он положил трубку, телефонный зуммер запищал снова. Сорвав трубку с аппарата, Кост выслушал то, что ему сказали, ответил одним словом: «Держитесь!» и положил трубку.

Тут же зуммер вновь отчаянно заверещал. Одновременно в комнату ворвался запыхавшийся ходовик с наблюдательной вышки. Кост повернулся к нему, указав Вику на телефонный аппарат.

Замирая от предчувствия беды, Вик снял трубку. В ней слышалась стрельба и взрывы мин-ловушек. Взволнованный голос ходовика с поста-9 сообщал об атаке и просил помощи. Вик ответил так же, как и Кост — «Держитесь!» — и положил трубку. Через мгновение об атаке сообщил пост-10.

— Их много! — кричал голос в трубке. — Их слишком много! Пост не продержится и одного хода!

— Держитесь, — бесцветным голосом сказал Вик, осторожно опуская трубку на рычаг.

Вот оно… Вот оно и произошло — то, чего он так боялся, то, о чем говорил умирающий серый, о чем предупреждали фермеры.

Кост отослал ходовика и повернулся к Вику. Тот невольно покосился на телефонный аппарат — но зуммер молчал. В комнате воцарилась тишина. Но звуки стрельбы и взрывы были слышны уже и здесь. И они приближались.

— Атакуют по всей границе, кроме Реки, — чужим голосом сказал Кост. — Примерно сто пятьдесят, а может и двести воинов.

— Несколько племен, — только и смог выговорить Вик. — Они объединились…

— Никогда не думал, что это возможно, — пробормотал Кост. Он весь напрягся, мускулы лица странно подергивались. — Да и Совет… Проклятье Небу! — Кост сорвал со стены свой автомат и передернул затвор. Вик машинально сделал то же самое. Затворы зловеще лязгнули. На мгновение Вику показалось, что он видит страшный сон. Двести воинов!

— Вдвое больше, чем нас, — проговорил Кост, — только вдвое. Мы справимся с ними, клянусь Небом! — Он пришел в себя, и Вик опять видел перед собой прежнего Коста, хладнокровного и храброго воина. — Никуда отсюда не уходи. Свяжись с первым и вторым постами, пусть отходят к Ферме немедленно. Нечего им сидеть без дела там, на границе Города. Восьмой, девятый, десятый посты могут отступить только в крайнем случае. Пост-7 должен удержаться в любом случае. В любом, понял? На Ферме сейчас сорок ходовиков, я беру половину, половина остается здесь… - эти слова Кост выкрикивал уже на бегу. Мгновение спустя Вик остался один.

С акэмом в руке он стоял перед молчащим телефонным аппаратом. Никакое молчание не казалось ему прежде столь страшным и грозным.

Все стало на свои места. Восемьдесят ходовиков, только восемьдесят ходовиков могли противопоставить они решающей атаке серых, сумевших объединить несколько племен. Несколько? Как много племен они сумели объединить? Что если ОЧЕНЬ много?..

Ответ пришел незамедлительно.

Запищал телефонный зуммер. Пост-5 тоже сообщал об атаке серых — по льду замерзшей Реки. Едва Вик положил трубку, зуммер запищал вновь.

Один за другим об атаке сообщили все речные посты.

Серые действительно атаковали Централь ПО ВСЕЙ границе. По всей буквально.

«Патронов не так много и у нас и у них, — подумал Вик, — долго перестреливаться нет возможности. Один выход — навалиться всем сразу — сколько их там — четыреста, пятьсот, тысяча? Раздавить нас численностью. Просто раздавить численностью. Напасть на все посты одновременно. В расчете на то, что мы растеряемся. И этот расчет оправдался»…

Оправдался?!

Приходя в себя, Вик схватил телефонную трубку. Его трясло от волнения.

Начиналась чудовищная игра, ставкой в которой было существование Централи, его самого, пятисот взрослых людей и сотни детей. Вик нажал на аппарате седьмую от начала кнопку.

Пост-7 ответил, но голос ходовика был едва слышен в грохоте стрельбы.

— Помощи! — кричал он. — Помощи!

Вик узнал голос. Это был Ген.

Сын Анта.

— Ген, — громко сказал Вик, — Ген, ты меня слышишь?

— Да!