Грызун висел спокойно, внимал. Акиве легонько потряс его.

— Ты понял?

Может, он, правда, не в себе, если разговаривает с четвероногим? Пленник коротко пискнул. Акиве решил считать, что соглашение достигнуто.

Без неуклюжих пришельцев дело пошло резвее. Крыс бежал уверенно, и вампиры удерживались за ним без труда. Чтобы проводник не смылся, Акиве крепко держал его за хвост.

Вырвались из мегаполиса. Теперь уже не оставалось сомнений, что путь лежит к реке и тому городу на берегу, чьи руины частично уцелели в катаклизме. Значит, Савва всё же повёл туда своих, но что за подземелье маячило в видениях крыса, куда вампиры залезли, а главное — зачем их туда понесло? Ответы на эти вопросы ещё предстояло узнать.

Внезапно крыс шлёпнулся на землю и замер, немного пропахав её носом. Акиве по инерции едва не уселся на него верхом.

— Что за шутки, животное! — начал он и сразу осёкся.

То ли слух у грызуна оказался лучше, то ли нервы слабее. До сознания вампира гул дошёл только теперь, и он, в отличие от крыса, моментально сообразил откуда это звук взялся.

Возможно устройство связи, что Акиве прихватил с собой, перестало подавать сигналы, поскольку его опустили под толщу земли, или инопланетяне, наконец, рассердились, но с неба спускался их корабль. Точнее, три корабля. Акиве прислушался и различил разные ноты. Не меньше трёх — мысленно поправил он себя. С неба шло возмездие.

В сущности, именно таков был план, но пришельцы начали воплощать его в жизнь раньше, чем он обстоятельно подготовился, и Акиве ощутил невольную обиду. Вот так всегда: только вообразишь себя командиром, как тебе указывают твоё место в канаве. Ложись мордой в грязь и лишний раз не дёргайся, пехота.

Кстати, очень хотелось именно так и поступить, но с надеждой смотрела Эва, даже Ивец, и крыс ждали его решения. Надо было сразу что-то предпринять: не искать пропавших вампиров, а бежать прямиком в крысиную деревню и подбросить им труп инопланетянина. Сейчас уже показывали бы на него пальцем и твердили, что это грызуны плохие, а приматы очень даже ничего. Глядишь и прокатило бы.

Что же делать? Они сядут через считанные минуты, а могут и сверху начать поливать землю огнём, как будто ей до этого мало досталось. Убежать и спрятаться? Много от этого пользы пребудет прекрасной планете, что он видел с орбиты.

Злость справилась с задачей, загнала растерянность на дно сознания и прибила гвоздями гнева, едва Акиве вспомнил тот сказочный миг. Это его дом, его волшебный сияющий шар, Землю он никому не отдаст. Зря они все пришли. Пусть уходят.

Эва закусила губу, её глаза тоже голубые, как мир из космоса, смотрели с надеждой. Акиве невольно выпрямился во весь невеликий рост. Не мужчина он, всего лишь вампир, но обе доверили ему себя: и подруга, и планета. Он обязан справиться.

— Крыс!

Он вздёрнул рыжее тело пасюка-переростка за хвост, некогда было перехватывать. Соорудить картинку оказалось просто, он не забыл ещё пережитого на борту корабля. Грызун тихо завизжал — проникся.

— Беги домой, тут опасно! — сказал ему Акиве и выпустил хвост.

Рыжий шлёпнулся в мох и полежал несколько секунд неподвижно. Ошеломлённый, он не сразу поверил в свободу, но вот дрогнули усики, лапки, а потом весь зверь вскочил и понёсся прочь.

— Зачем ты его отпустил? — сердито спросила Эва.

— Он побежит к своим.

— И что?

— А мы следом. Если мы хотим столкнуть зло небесное со злом земным, надо для начала их познакомить. Я же говорил. У меня был план, но зелёные пришли слишком быстро. Придётся импровизировать.

Акиве обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ивец делает шаг назад. Ярость вспыхнула мгновенно, а раньше и слова такого не знал.

— Предашь, крыса, убью!

Вампир замер на месте. На сосредоточенном лице то брови хмурились, то кривился рот — не иначе Ивец решал для себя, насколько велика угроза и есть ли она вообще. Он сказал осторожно:

— Не считай меня хуже других, я всего лишь хочу жить в мире, не драться и не воевать, просто существовать, как получится.

— А никак не получится, если мы сейчас не начнём биться за эту планету. Мы бы побились за другую, но другой у нас нет!

— Мы, конечно, бессмертные, но те, кто способен летать от звезды к звезде тоже на многое способны. Что мы против тех? Да и эти возьмут числом.

Ивец кивнул в сторону крысиного обиталища, словно боялся быть неправильно понятым. Сдерживаясь, чтобы не зарычать и не оскалить клыки, Акиве сказал:

— Да, мы против них мелочь, но и у нас есть одна маленькая фишка — наше треклятое бессмертие. Мы пойдём сражаться не за свободу будущих поколений, создать которые нам не дано, а за собственную судьбу. За свою единственную жизнь. Она длинная, и с каждым годом расстаться с ней будет всё больнее. У нас уже нет вчера, но наше завтра — это всегда сегодня. Сейчас решается, будем ли мы в нём или нас заменят, как люди это делали с негодным товаром.

Ивец глядел исподлобья. Они посверлили друг друга взглядами и, наверное, ещё попредавались бы этому занятию, если бы Эва не сказал по-женски буднично:

— Мальчики, хватит болтать. Ещё немного и мы и того упустим, и эти нам на голову свалятся.

Гул и, правда, заметно вырос, а крыс затерялся в ночных мхах.

— Вдогон! — скомандовал Акиве.

Вампиры прекрасные бегуны. Для отступления лучше компании не сыщешь, но и догонять мастера. Удобная одежда зелёных не стесняла движений, а про обувь все трое забыли, хотя она наверняка имелась на корабле пришельцев. Так и бежали в серебристых комбинезонах и босиком, а у Эвы ещё развевался за спиной плащ из простыни.

Акиве иногда поглядывал на него, на мелькающие рядом серебристые фигуры. Сколько он помнил, у людей тоже были устройства, способные булавку разглядеть с орбиты. Ну, не булавку, так человека точно. Вряд ли пришельцы, шастая по галактике, хуже различали детали. Кого они преследовали? Сомнительно, что посчитали трёх лохматых белокожих дикарей за своих соотечественников: те сияли бы зелёными лысыми макушками. Значит, решили расправиться с наглецами, а не подбирать заложников.

В том, что за ними гонятся, у Акиве не было никаких сомнений. Гул наверху менялся, пилоты там переложили рули, следуя за странной троицей, быстро бегущей к реке. Вот один сменил тональность, взяв на упреждение. Боятся, что аборигены утопятся, лишь бы не рассказывать, куда дели зелёных пленников?

Ладно, с этим можно потом разобраться. Укрытий впереди нет, точнее, Акиве они неизвестны, так что река — тоже вариант. Нырнуть, конечно, а не топиться.

След Акиве держал легко, но когда впереди мелькнула рыжая спина, уточнил направление. Действительно, город, хотя грызун забирал чуть правее. Вероятно, он бежал к этим сладким для него полям с диковинными растениями.

Сверху наседали. От гула шкура пошла мурашками, а потом секануло по кустам, по камням защёлкало. Акиве сообразил, что стреляют. Эва вскрикнула, Ивец споткнулся. Похоже, в них попали. Вампира нельзя убить пулей, знают, интересно, об этом наверху? Остановиться, начать переговоры? Так опять возьмут в плен. Вдруг им наплевать на пилотов, а рассердила только потеря корабля?

Почва пошла под уклон, открылась низина приречного города. Вампиры побежали быстрее, но корабль с небес обогнать не смогли. Он рухнул прямо перед ними, впился опорами в землю. Ударили огнемёты — не в вампиров, а просто упреждая, не давая сделать шаг.

Акиве остановился, Эва злобно шипела рядом. Ивец тоже затормозил, но к чести его попрёками не разразился. При таких неравных шансах сложно было винить командира.

Акиве продолжал лихорадочно соображать. Надо действовать, а не ждать, когда расстреляют или усыпят. Он попытался сформировать картинку для зелёных, но получалось плохо, и тут корабль разразился человеческой речью:

— Стоять или будете убиты.

Наверное, бортовой компьютер записал разговоры вампиров и расшифровал язык. Шустро сработали, но это и к лучшему. Если нет возможности драться, надо обманывать, а делать это удобнее, пользуясь речью. Акиве немедленно поднял руки.