Беспощадный… что? Боже, избавь меня от этого.

Хорошо только, что мой “хитрый план” заключался совсем не в блефе. Я собирался сделать кое-что другое.

— А будет вот это, — и я быстро пригнулся.

Даже такой примитив, как «три в ряд», должен на чём-то работать, правда? В сфере ещё оставалось немного маны.

Зная заранее, что сейчас произойдёт, я что было сил зажмурился и прикрыл лицо руками, и всё равно вспышка меня ослепила; эффект был как от световой гранаты, а может, и сильнее.

Затем — рывок в сторону «Гризли». Прорвусь вплотную, пока они слепы — и, считай, я в дамках. Они не смогут в меня стрелять, если только не захотят пройтись очередью по своим.

Ну, а дальше всё просто — план под кодовым названием «Попытаемся выжить».

Следующие несколько минут представляли из себя такую мешанину звуков, телодвижений и событий, что воспринять всё и сразу было почти нереально. Балу снова орал что-то приказное, но я уже не слушал его; вокруг звучали выстрелы, затем пошли и крики. Неужели всё-таки попали по кому-то из своих же товарищей?

А вот и нет. Короткое угрожающее рычание — и слева от меня появилась демоническая гончая, затем ещё трое; другие две подбежали справа…

Я резко нырнул вбок. Адские гончие — неутомимые твари, чрезвычайно кровожадные, вот только маленькое примечание: они слепы. Конечно, отличные слух и нюх не дают им упустить жертву, но вот в такой мешанине…

В общем, «Гризли» не позавидуешь; я бежал по странной траектории, уворачиваясь и от их стволов, и от челюстей громадных демонических собак, а кто оставался на пути, играя роль живого щита? Именно эти самоотверженные ребята.

Конечно, я понимал, что даже так моя пробежка может с очень большой долей вероятности закончиться моей гибелью. Вот только это лучше, чем сдохнуть наверняка, стоя на месте. Я надеялся на то, что буду ранен не слишком сильно и смогу отползти, или что-то в этом роде, но…

Всё шло гладко. Подозрительно гладко.

Пули свистели со всех сторон от меня; крики несчастных, которых разрывали на части адские гончие, заглушали даже звуки выстрелов, а я… был невредим.

Нет.

Да нет же.

Так не бывает.

Вот парень с ирокезом — Винни, кажется? — полз по земле, оставив позади обе ноги и половину руки как закуску для тварей. Вот они прыгают вперёд, добивая его. Вот я пробегаю в метре, челюсти очередной гончей щёлкают рядом с моей ногой… и ничего.

Точно не бывает.

Вон ещё один «Гризли» с криком «Барни, ты должен жить» пытается вложить кишки в живот своего товарища. Пёс, что нацелился на обоих — и умирающего, и ещё живого — прыгает, пролетает прямо надо мной и… ничего, его как не бывало.

Неужели?..

Вот целая автоматная очередь подняла новый столб пыли и каменной крошки. Пули явно были не обычные — иначе не сносили бы целые куски каменной стены, опоясывающей город. Выстрелы просвистели буквально у меня над головой… и снова ничего.

Так… бывает?

Как бы там ни было, меня это полностью устраивало. Выход из города был буквально в двадцати метрах от меня; за ним — Туман, где меня можно искать бесконечно долго, и…

Балу с полу-рёвом, полу-вздохом вырвался прямо передо мной, размахивая своим дробовиком. Лицо командира было в крови, на экзоскелете виднелись следы от укусов демонических челюстей, но этот титан всё ещё был жив и глядел на меня, еле дыша от ярости.

Я затормозил, глядя в ответ.

Чёрт, как не хочется… но всё-таки придётся это признать.

— Сенат, — выдохнул я, — выходи уже, а?

Ну, я почти не удивился, увидев, как на моей одежде появляются пасти и глаза, а сама она окрашивается в мазутно-чёрный цвет. Не удивился и не напугался… чего не скажешь о Балу.

Лицо здоровяка вытянулось, и он почти машинально выстрелил из дробовика прямо мне в грудь — в упор.

Ничего.

— Прости, папа-медведь, — заметил я, выхватывая у будто завороженного Сенатом Балу дробовик, — но пора уходить в спячку.

Выстрел — и командир «Гризли» рухнул вниз со снесённым черепом. Путь к воротам был свободен, но я не спешил уходить; прислушавшись к пальбе, рычанию гончих и вою людей на спиной, я оглядел собственный наряд. Пасти и глаза плавали по нему, как по воде.

— И когда ты успел залезть в мою одежду? — уточнил я.

— Мы сделали это ещё во время погони, в пещере, — по-щенячьи отрапортовался Сенат.

Я злобно сощурил глаза и выдохнул.

— ТОГДА КАКОГО ХЕРА ТЫ МОЛЧАЛ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ?

— Мы обиделись, Артур Готфрид.

— Что, — я покачал головой, — серьёзно?

— Но ты признал, что Мы нужны тебе, Артур Готфрид.

И когда же я, б*я, успел это сделать?

— Да нет, но… — я оглянулся на остатки Балу, на летающие по воздуху оторванные конечности и загорающиеся отовсюду вспышки выстрелов, — ладно-ладно, нужен.

— Мы знали, Артур Готфрид!

В его голосе было столько обожания, что можно хоть сейчас бежать покупать сахарные косточки.

…тишина наступила внезапно. Вот прогремел последний выстрел, стих последний крик — и всё.

Ни стонов. Ни движения. Только шаги позади меня — уверенные, неспешные.

— И стоило оно того, чтобы бегать? — осведомился демон. — Всё равно итог один.

Я покачал головой.

— А кто тебе сказал, что я бегал от тебя?

Да, оно того точно стоило. Увидеть его лицо в тот момент, когда я развернулся — бесценно.

— Так кого ты там, говоришь, боялся сильнее всего? — уточнил я. Сенат уже не прятался — он разлился вокруг меня полуматериальной тьмой, в которой, как багровые звёзды, сверкали его многотысячные глаза и пасти; пятно кромешного мрака трепетало, как плащ, и буквально сворачивало пространство возле меня.

- Кхэ… — демон хотел что-то сказать, но осёкся; голос явно изменил ему, а в глазах заметалась подлинная паника.

Я ухмыльнулся.

Кажется, ты забыл про манеры, мудила.

Грандиозный грохот заставил Герду Крейн очнуться.

Рядом кто-то возился. Кто-то… или тот самый парень, что ударил её монтировкой по голове? Возможно, лучше не подавать виду, что она очнулась, пока ситуация не прояснится хотя бы немного — а вопросов к ситуации у Герды хватало.

Артур Готфрид? Серьёзно? После десятка часов выслушивания баек от Сената она ожидала чего угодно, только не появления этого «Артура». У неё буквально мозг плавился от всего произошедшего.

Как это вообще, бл*ть, возможно?

Что бы она не ждала услышать от пацана с монтировкой, но только не это имя. Собственно, из-за замешательства она и пропустила удар.

Сознание она потеряла, даже не долетев до земли. Даже сейчас она еле пришла в себя; наверное, если бы не падающие друг за другом, как фишки домино, статуи — она бы так и осталась в беспамятстве, однако громкие звуки всё долбили и долбили ей по вискам.

Герда приоткрыла глаза. Картинка конкретно плыла, разглядеть что-то никак не удавалось; ходящая туда-сюда фигура казалась ей просто силуэтом.

В ушах всё ещё звучала его фраза — «Я просто Артур Готфрид». Ну и пижон.

Был ли этот силуэт Артуром, или кем-то другим — он поднял её и грубо забросил себе на плечо.

— Пока, ребята. Пока, Джонни. Ты выжил. Каким-то образом.

Она узнала этот голос, судя по всему, действительно… Артур?

Её сердце пропустило удар. Неужели это тот самый Артур Готфрид? Герой из легенд, пленивший Сенат? Ставший прижизненным божеством для целого мира? Парень, ненавидящий морепродукты? Если это и правда Артур, и если он хотя бы на четверть так хорош, как рассказывал о нём его влюблённый поклонник Сенат, то…

В сердце Герды загорелась надежда. Он может помочь ей справиться с семьёй. По крайней мере, всё на это указывало.

После бесконечных рассказов Сената Герда знала о нём чуть ли не всё. Характер, деяния, привычки, вкусы — вплоть до его маниакальной страсти найти в том мире неведомые Сенату зёрна кофе, из-за которых он — безуспешно — объездил весь мир.

И по этим рассказам… парень не казался ей каким-то иномирным средневековым варваром. Ну, если отбросить ту часть, где он вместо приветствия вмазал ей по голове монтировкой, а затем куда-то потащил, забросив на плечо. К тому же он говорил с ней на одном языке… хотя, конечно, если он и правда такой сильный маг, как живописал его Сенат, то языковой барьер для него не проблема.