– Знакомьтесь, – сказал Коровкин, – это заведующая райфо Чкаловского района. Моя старая знакомая по совместной работе.

Она подала руку вначале Чистову, а затем Зимину, называя свое имя и отчество. Зимин поставил на стол две бутылки коньяка и шампанское. Обращаясь к Коровкину, сказал:

– Может быть, позвонить по телефону в ресторан, пусть принесут ужин.

– Ничего пока не надо, – ответил Коровкин. – Все у нас есть.

Он налил водку в стаканы, сказал:

– Выпьем за ваш приезд.

– Борис Васильевич, надо с вами поговорить, – сказал Чистов. – Меня переводят в Дальнее Константиново.

– Знаю, – ответил Коровкин. – Говори, не стесняйся. Здесь все свои.

– Катушев меня и слушать не хочет. Поговори с ним, может быть, оставит меня в родном районе. Родная земля, каждый бугор, каждая кочка знакомы.

– Без слез и полемики, Анатолий Алексеевич, – сказал Коровкин. – Ничего я тебе не обещаю. Завтра утром зайду к шефу, буду доказывать и просить его, – он снова налил в стаканы грамм по сто, выпили. – Сейчас, друзья, идите к себе. Часа через два-три я к вам зайду.

Коровкин не обманул, в 9 вечера он зашел в номер Чистова. Чистов с Зиминым ждали его. Зимин позвонил в ресторан, через полчаса на столе появились закуски.

– Что с тобой, Ульян? – спросил Коровкин и приложил ладонь к его лбу. Чистов, красный от выпитого, захохотал. – Для чего заказал так много закуски? Я лично ничего не хочу, сыт. Если только сто грамм коньяку и одну дольку лимона.

– Не волнуйтесь, Борис Васильевич, – ответил Зимин. – У нас с Чистовым аппетит пока хороший. Через полчаса все будет там, – показал рукой на живот.

В 11 часов Коровкин сказал:

– Не пора ли домой, дорогие гости?

Встал, оделся.

– Где будешь ночевать? – спросил Чистов.

– Поеду домой, – ответил Коровкин.

– Тогда мы тебя проводим, – сказал Чистов.

Вышли из гостиницы. Чистов с Коровкиным собрались идти к автобусной остановке. Зимин их остановил, спросил:

– Вы куда в таком-то виде? Так недалеко и до вытрезвителя.

Зимин остановил такси. Когда все трое сели в автомашину, Коровкин сказал:

– Вот что значит хозяйственник. Пьяный, а головой думает. А мы с тобой, Анатолий, выпечены из другого теста.

Подъехали к квартире Коровкина. Зимин не хотел отпускать такси, чтобы уехать обратно в гостиницу. Коровкин его насильно тащил из автомашины, приглашая зайти. Трое мужиков, отяжелевших от выпитого, ввалились в квартиру. Не спеша разделись. Коровкин приказал жене найти водки. Она отсутствовала полчаса, вернулась и сказала: «Нигде ничего нет», – и выставила на стол четвертинку. Чистов с Зиминым вернулись в гостиницу в 2 часа ночи.

В 12 часов на следующий день Чистов, переживая, в скверном настроении после сильного похмелья, вместе с Зиминым вошел в кабинет Коровкина. Тот радостно встретил гостей.

– Все в порядке, Анатолий Алексеевич, – сказал он. – Катушев согласился оставить тебя в Сосновском районе. Будь осторожен с кадрами.

– Благодарю вас, Борис Васильевич, – улыбаясь, ответил Чистов. – Вечером надо где-то встретиться.

– Приходите в гостиницу «Россия» в тот же номер, где были вчера, – сказал Коровкин. – В половине четвертого я буду там.

В 4 часа Чистов с Зиминым пришли в гостиницу. Коровкин был там. До 8 вечера пили коньяк, закусывали. В 8 часов вечера на автомашине «Волга» Сосновского райкома партии уехали к Коровкину на квартиру, чтобы по пути довезти его сестру до города Павлово, где она жила. У Коровкина снова ужинали, пили водку и коньяк. На прощание Чистов сказал:

– Слава богу, Борис Васильевич. Только благодаря вашей помощи вопрос решен положительно. В Сосновском районе я оправдаю ваше доверие.

– Мне об этом не говори, – возразил Коровкин, – оправдаешь ты или не оправдаешь доверие. Заверь в этом лучше Катушева. Попросись на прием, вот там все и скажешь. Главное – ври больше. Заверь его, что через пять лет выведешь район в передовые в области. Он, кстати, о вашем районе очень плохого мнения, в том числе и о вас. Это дело рук Чугунова. Он внушает ему свою неприязнь к вам и вашему району. Через два дня к нам приезжает министр мелиорации и водного хозяйства РСФСР Корнев. С его приездом в Горьком состоится партийно-хозяйственный актив мелиораторов, куда приглашаются секретари райкомов, начальники районных управлений сельского хозяйства, директора ММС и по одному с каждого района председатели колхозов или директора совхозов. В вашем районе проводятся большие работы по мелиорации. Поэтому для решения ряда вопросов тебе предоставляется возможность попроситься на прием к Катушеву. На приеме не лови ртом мух. Высказывай все, что наболело, и приглашай его посетить ваш район. За стаканом жидкости люди сближаются.

– Спасибо, Борис Васильевич, век не забуду вашей помощи.

Через три дня Чистов, Трифонов, директор Рожковского совхоза, и Зимин приехали в Горький на партактив мелиораторов. Зимина с Трифоновым поселили в двухместном номере гостиницы, Чистова – в одноместном. Трифонову было поручено выступать. Свой небольшой десятиминутный доклад он подготовил еще дома. Чистов забраковал, так как в намеченном им выступлении была одна критика. Нужно было рассказать, что дала и даст совхозу мелиорация земель, осушение болот, поверхностное и коренное улучшение лугов, известкование почв и так далее. Чистов поручил Зимину написать доклад для Трифонова. Целый вечер Зимин трудился над докладом. Была продумана каждая фраза, каждое слово. Чистов, исполняя роль цензора, одобрил подготовленную для выступления записку. Строго наказал Трифонову зачитать все на трибуне, не говоря ни одного лишнего слова.

Партийно-хозяйственный актив открыл вступительным словом председатель облисполкома Чугунов. С докладом выступил начальник областного управления сельского хозяйства Миронов, с содокладом – управляющий трестом «Мелиоводстрой» Афраймович. Трифонова для выступления пригласили седьмым. Первые слова Трифонова по залу разнеслись неуверенно. Он говорил хрипло и заикался. Через полминуты оправился, но забыл про подготовленную записку, ударился в критику. Решил он Лесуновскую ММС, руководимую Зиминым, и в целом весь трест «Мелиоводстрой» вывести на чистую воду. ММС с момента организации работала почти только в Рожковском совхозе. Он говорил, что ММС работает неоправданно медленно. В течение двух лет возится с осушением торфяника в пойме реки Чары на площади 200 гектаров. До сих пор еще не закончила культуртехнические работы. Мало делает работ по коренному и поверхностному улучшению лугов.

– Наш совхоз окружают тысячи гектаров торфяных болот. Их немедленно надо осушать и вводить в сельхозугодия. Для нас это будет поистине кладовая не только кормов, но и зерна и овощей. Если такими темпами ММС будет работать и дальше, то в нашем совхозе они не разделаются и за пятьдесят лет. Все у них зависит только от дисциплины и организации труда, – на несколько секунд замолчал, обдумывая, что дальше говорить. – Кроме осушения на поля нашего совхоза ММС возит торф. Ежедневно выделяется до пятнадцати тракторов только МТЗ, до десяти – гусеничных, три-четыре самосвала. Такой техникой наши поля давно можно покрыть 20-сантиметровым слоем торфа, а они до сих пор возят только на поля деревень Рожок и Лесуново, – начал перечислять поля всех деревень и их площади. – Торф они готовят летом, называют его фрезерным, определили ему влажность 40-45-50 процентов. Грузят его мощными экскаваторами. Дерут за него 90 копеек за тонну, да плюс погрузка и вывозка. На наши поля он приходит на вес золота. Надо прямо сказать, в ММС производительность труда слишком низкая. Плохой помощник нам ММС. Мне кажется, если они поднимут производительность труда на 100-200 процентов, торф будет значительно дешевле. Мы в совхозе пробовали копать торф вручную без предварительной заготовки, грузить тоже вручную лопатами, вывозить на лошадках, и наши мужики подсчитали, что это в двадцать раз дешевле и производительнее.

В зале раздался смех. Кто-то зааплодировал. Сидевший сзади Чистова спросил: