Встал Бойцов и сказал:

– Вы, Надежда Александровна, неправы. Попов заочно окончит в этом году сельхозинститут, имеет опыт партийной и хозяйственной работы. Я считаю, это лучший кандидат на должность директора Сосновского совхоза.

Поддержали Попова Бородин и Михайловский. Поднялся на ноги Чистов. Он громко сказал:

– Товарищи, Попова мы ставим директором совхоза временно, на период болезни Андрианова. Это для него будет испытательный срок. Если он его выдержит, останется постоянно, не выдержит, останется пока Андрианов. Кто за мое предложение, прошу поднять руки.

Воздержалась одна Тихомирова. Она проголосовала против.

Так Миша Попов снова вылез на арену руководителем крупного многоотраслевого совхоза.

Теняев уехал из района, но жена и теща запротестовали, из Сосновского уезжать отказались, поэтому через шесть месяцев он был вынужден вернуться и устроился в редакцию районной газеты.

Обязанности секретаря по сельскому хозяйству взял на себя Чистов. Николаев возглавил промышленность. На Бородина возложили пропаганду и агитацию. Попов еще не ознакомился по-настоящему с совхозом, освободил от работы секретаря парткома Погребенко. Обязанности секретаря парткома возложил на главного зоотехника Пискунова. Председателем рабочкома пригласил своего друга Белова Валентина. Руководство совхоза стало, как правительство Кубы, молодым.

Сафронов, Каташин и Теняев случайно встретились в Горьком. Все трое были обижены Чистовым. Начальник областного управления сельского хозяйства Миронов был другом Сафронова и однокашником по институту. Обиженные пригласили Миронова в ресторан «Москва» в отдельный кабинет. Разговор за ужином был долгий. Миронову внушили, что Чистов разгоняет лучшие кадры района и на их место ставит своих друзей и подхалимов, что было правдой. Миронов, свободно входивший в кабинет председателя облисполкома Чугунова, доложил об этом Чугунову. Чугунов сказал:

– Я этого выскочку давно знаю. Вообще руководство в Сосновском районе – бестолковые аграрники. Создают много шума, а дела нет.

Чугунов, имевший большой авторитет, порекомендовал Катушеву, секретарю обкома, освободить Чистова от должности секретаря райкома и направить его директором в Сосновский совхоз.

Секретарь обкома по сельскому хозяйству Семенов защитил Чистова как лучшего друга. Внушил Катушеву, что Чистов как руководитель не так уж плох, за короткий период в районе им сделано многое. Привел массу примеров и порекомендовал:

– Давайте дадим Чистову другой район. Будем рекомендовать его в Дальнее Константиново, а там посмотрим, что получится. Район чисто сельскохозяйственный, в отличие от Сосновского. Как специалисту сельского хозяйства, агроному и карты в руки.

Катушев согласился и вызвал Чистова, предложил ему перевод в Дальнеконстантиновский район. Чистов попросил одну неделю на раздумье, чтобы посоветоваться с женой. Катушев согласился и предупредил:

– Быть тебе первым секретарем Дальнеконстантиновского района.

Чистов отлично знал, что возражать Катушеву – не быть первым секретарем нигде. Чистов поехал домой расстроенный. Пригласил к себе на квартиру Зимина, зная, что тот даст лучший совет. Зимин прихватил с собой бутылку коньяка, без промедления явился к Чистову.

– Ульян Александрович! – возбужденно начал Чистов. – Придется нам с тобой расстаться. Меня хотят перевести в Дальнее Константиново. Работать я там вряд ли смогу. В Сосновском районе я родился, почти двадцать лет работал в МТС и райкоме партии еще до секретарства. Весь народ знаю, много друзей. Меня знают и верят мне. Главное – здесь свой дом, сад. Все свое, родное, трудами нажитое. Готовился поднять дом на кирпичный фундамент, сделать кирпичный пристрой, увеличить жилплощадь в четыре-пять раз. Все мои планы лопнули как мыльный пузырь.

– Успокойся, Анатолий Алексеевич, – сказал Зимин. – Еще не все потеряно. Неделя – срок большой. Вам надо немедленно поехать в Горький. С Семеновым у вас дружеские отношения. Он должен помочь вам.

– Я с ним уже разговаривал. Он сказал: «Многое для тебя уже сделал, больше ничем помочь не могу».

– С Коровкиным разговаривал? – спросил Зимин.

– Нет! – ответил Чистов.

– Надо немедленно ехать к нему. Он как-никак, а все-таки временно исполняет обязанности заведующего организационным отделом обкома. К Катушеву в кабинет входит в любое время без стука. Разговаривает с ним непринужденно. Катушев к его мнению прислушивается. Я не знаю, какие у вас с ним отношения.

Зимин знал, что Коровкин был большим другом бывшим председателям райисполкомов Гусеву, Сабанову и Тарасову, врагам Чистова. В то время руководство района делилось на две группы. На группу Сулимова, куда входил Чистов, и на группу Гусева. В этой междоусобной схватке выиграла группа Сулимова, а потом Чистова. Гусев и его верные помощники все с арены руководящих сошли или, вернее, были изгнаны. Надо было отдать им должное, в открытые схватки они не вступали. Все вопросы решали сообща. На банкетах, устроенных в их честь, пьянствовали вместе. Даже к бабам ездили вместе. Не искушенные в их делах люди думали: «Вот друзья – водой не разольешь». На самом деле они при любой возможности друг на друга капали в вышестоящих органах.

Чистов воскликнул:

– Золотые слова и вовремя сказаны, – по потному лицу его расползлась улыбка. – Молодец, Ульян! Отличный совет. Как я не догадался зайти к нему. Борис Коровкин – мой лучший друг. Да он и не может со мной не считаться. Его брат Витька Коровкин только ради меня держится главным инженером Сосновского совхоза. Андрианов ко мне десятки раз приходил, просил согласия освободить его как безграмотного и никчемного человека. У Витьки образование только шесть классов.

Зимин подумал: «Коровкин в главные инженеры был назначен при организации совхоза в 1960 году директором Гусевым. Работает в этой должности в совхозе уже семь лет. Дураком его не назовешь. Если бы не справлялся с работой, был бы давно уволен».

– Как ты думаешь, Ульян, – спросил Чистов, – если завтра мы с тобой махнем в Горький для встречи с Коровкиным?

– Согласен, – ответил Зимин, – только утром мне надо побывать в ММС, сделать кое-какие распоряжения и взять в кассе денег.

– Тоня! – улыбаясь, сказал Чистов. – Тащи на стол закуски.

Зимин Чистову для поездки к Коровкину нужен был не как дипломат с протеже, а как мужик с деньгами. Коровкина, да и других товарищей, надо было угощать, для чего нужны были деньги. На свои личные пить и угощать друзей по службе у Чистова не хватало смелости. Своя рубашка ближе к телу. Лишний рубль не создает тяжести в кармане, а, наоборот, поднимает настроение.

На следующий день после обеда Чистов с Зиминым на райкомовской «Волге» выехали в Горький. Шофера Дегтева Володю Чистов отпустил домой и велел приехать завтра к гостинице «Россия» к 15-16 часам. Коровкина Чистов застал еще в кабинете, но уже одетого. Коровкин сказал ему:

– Встретимся в гостинице «Россия», – и назвал номер.

Чистов с Зиминым тоже устроились в гостинице «Россия» в одиночных номерах. Зимин, зная свои обязанности, купил пять бутылок коньяка, шампанского и пол-ящика минеральной воды, без которой Чистов не мог выпить и 100 грамм водки. Договорился с буфетом ресторана о подаче закусок. В указанный Коровкиным номер Чистов вначале позвонил по телефону. Ответил женский голос. Чистов попросил:

– Позовите, пожалуйста, Бориса Васильевича, скажите ему, что просит Чистов.

– Заходи к нам, – сказал Коровкин.

Чистов суетливо надел пиджак, Зимину сказал:

– Захвати две бутылки коньяку и бутылку шампанского.

– Может быть, позвонить в ресторан, – посоветовал Зимин, – пусть принесут закусить и по-настоящему поужинать. Я сегодня с утра ничего не ел.

– Ты о себе не беспокойся, – оборвал его Чистов, но тут же смягчился. – Надо сначала посоветоваться с Коровкиным. Пошли, у него решим.

Коровкин сидел за столом с дамой лет сорока. Перед ними стояла бутылка водки и закуска.