Просьбу руководства района Катушев не забыл. Через неделю приехала проектная группа для изыскания дороги. Чистов настаивал, чтобы она прошла между селами Рыльково и Шишово, то есть приблизить ее к Панинскому совхозу. Новая трасса проходила бы по неровностям огромных карстовых провалов, напоминавших давно разрушенные горы древнего Северного Урала. Территория была покрыта чахлой корявой сосной со сплошным покровом из белых мхов, в понижениях – кустарниками вереска и можжевельника. Местами на поверхность земли выходили глыбы доломитов и известняков.

Старая трасса вся проходила по ровному месту с плавными кривыми и длинными в два-три километра плесами. По всей площади, покрытой лесом, не было ни подъема, ни уклона. Казалось, мужики ее изыскивали не для конного транспорта, а для современных машин.

Проектировщики отклонили предложение Чистова. Проект был утвержден по старой трассе.

Но Чистов на этом не успокоился. Он собрал исполком райсовета совместно с членами бюро райкома. Вынесли объединенное решение бюро райкома и исполкома райсовета – строить дорогу по новой трассе. Выдвинули ряд экономических аргументов. Во-первых, дорога связала бы Рыльковскую валяльную фабрику, которая в год завозила до 50 тонн шерсти и вывозила примерно столько же готовой продукции. Во-вторых, дорога приблизилась бы на целых четыре километра к центральной усадьбе Панинского совхоза. Прошла бы по центру торфяных полей Лесуновской ММС, что улучшило бы вывозку торфа на поля и так далее.

Со всеми экономически обоснованными данными и решениями Чистов и Бойцов поехали в обком к Катушеву. Катушев им деликатно отказал. Сказал:

– Я помог вам с изысканием дороги и включением ее в план строительства на будущий год. Если вы считаете, что она изыскана неправильно, обращайтесь к Чугунову. Он создаст комиссию для пересмотра проекта. Извините меня, я не специалист по этому вопросу.

К Чугунову идти было бесполезно.

В 18 часов бежевая «Волга» райкома партии неслась по дороге из Горького в Сосновское. На заднем сидении были Бойцов и Миша Попов. Последний специально прибыл в Горький, чтобы на обратном пути проехать с Чистовым. Работа в милиции ему изрядно надоела. Оклад маленький, к побочному он приспособиться не мог, так как следователя из него не получилось. За год с небольшим работы он даже не смог изучить Уголовного кодекса, не говоря о других материалах, непосредственно касавшихся его работы. На вопрос Чистова, зачем приехал в Горький, ответил:

– Вызывали в сельхозинститут, и были дела в областном управлении милиции.

В Горьком Миша не поскупился, купил два литра водки и закуски, потому что навеселе было легче разговаривать с Чистовым. Из милиции надо было немедленно уходить, и только в сельское хозяйство. В любом другом месте погрязнешь, не продвинешься и работать будешь только за зарплату. Зарплата простого смертного для Попова была мала.

– Анатолий Алексеевич, – сказал Бойцов. – Все-таки зря мы будем строить дорогу до Рожка. Глобально дорогу надо было строить до Залесья, а там и до станции Мухтолово. Она со временем связала бы Венец и Рожок.

«Ты, Иван, все-таки иногда думаешь», – рассудил Чистов. При Попове свои мысли оставил в тайне, ответил:

– Зачем нам с тобой Мухтолово? Пока нам дорог свой район. Куда нам выгоднее, туда и будем строить.

– Анатолий Алексеевич, давайте остановимся, – сказал Миша Попов. – Подышим чистым воздухом, пригубим по рюмочке. Я кое-что захватил из Горького.

Въехали в лес под Богородском. Чистов, улыбаясь, обратился к Бойцову:

– Как, Нестерович, думаешь?

– Не возражаю, – ответил Бойцов.

– Володя! К родничку, – сказал Чистов шоферу. – Попьем чистой холодной богородской водички.

У родника Чистов с Бойцовым умылись, пока Попов готовил закуску и раскладывал на разостланную плащ-палатку. Пили понемногу из одного стакана, так как в машине оказался только один. Чистов упрекнул шофера Дегтева:

– Почему у тебя только один стакан?

Дегтев в оправдание сказал:

– Костя все стаканы перетаскал в автомашину «ГАЗ-69».

Чистов вспомнил что-то приятное, улыбнулся и сказал:

– Ничего у нас с тобой, Нестерович, из новой трассы не получилось.

– Да! – ответил Бойцов. – Я мечтал прямо с дороги собирать белые грибы. Все-таки, загадочные эти места. На скудной песчаной земле, покрытой чахлой редкой сосной и сплошным ковром белого мха, весной появляется множество сморчков. Летом и осенью вначале появляются мухоморы разных расцветок, а за ними вылазят из земли белые боровички с бурой шляпкой.

– Кому ты все это рассказываешь? – перебил его Чистов. – Мы с Мишей и Володей знаем, где что растет.

«Самый подходящий момент, – подумал Миша. – Выпили хорошо, но пока не пьяны. Надо начинать».

– Анатолий Алексеевич, – сказал Попов. – Я снова к вам с той же просьбой.

– Сейчас, Миша, для тебя работу найдем. Вопрос решен, примерно через месяц будет приказ о разукрупнении Барановского и Сосновского совхозов. Организуем еще два совхоза – «Суруловский» и «Яковский». Я думаю вначале назначить тебя секретарем парткома совхоза «Суруловский», а там увидим.

– Кого вы думаете на пост директоров? – спросил Попов.

Чистов прищурил один глаз, как бы прицеливаясь, сказал:

– Кандидаты есть, Молокин и Тишин. Тебя, Миша, не обидим. Как институт окончишь – посмотрим.

Разговор переключили снова на строительство дороги.

– Отлично у нас, Нестерович, получилось, – сказал Чистов. – Добились мы с тобой наряда на щебенку почти на всю дорогу. В течение осени и зимы все вывезем, а начиная с апреля приступим к строительству. Строить нам будут горьковские заводы и дорожное управление. Это первая ласточка. Дорога будет. Сейчас наша задача – добиться освоения торфяников.

– А не погрязнем мы с тобой, Анатолий, в этих проклятых Лесуновских и Горелых болотах? – сказал Бойцов. – Мне кажется, с болотами спешить не надо. Освоим пойму реки Чары, прикинем, посмотрим, какая будет польза. Пока, мне кажется, надо браться за коренное улучшение лугов и пастбищ.

– Ты, Иван, не учи меня, – сказал Чистов. – Я знаю, что нам нужно в первую очередь.

Ему и во сне снились торфяники. Только за счет торфяников, считал Чистов, Сосновский район можно вывести в передовые. «Максимум через пять лет, – планировал он, – освоим две с половиной тысячи гектаров торфяников. Будем получать рекордные урожаи. Прославимся не только на Горьковскую область, но и на весь Советский Союз. Тогда я докажу, на что способен». Он во сне и наяву видел себя в кресле секретаря обкома или, на крайний случай, председателя облисполкома. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

Домой приехали поздним вечером в отличном настроении.

В пятницу утром Чистов позвонил по телефону в ММС. Ответил женский голос.

– Мне Зимина, – попросил Чистов.

– Его нет, – послышалось в трубке. – Сейчас передам трубку Виктору Ивановичу.

Васильев Чистова узнал по голосу, сказал:

– Здравствуйте, Анатолий Алексеевич. Зимин ушел на торфяные поля. Если срочно надо, пошлю за ним нарочного.

– Виктор Иванович! – кричал в трубку Чистов. – Передай Зимину, чтобы он никуда сегодня не отлучался из ММС. После обеда я приеду.

– Хорошо, Анатолий Алексеевич! – как бы обрадованно ответил Васильев. – Мы будем очень рады вашему приезду. Обязательно передам ваш наказ.

Чистов любил подхалимство. Об этом Васильев знал. Лишь бы оно не переходило всякие границы.

Чистов повесил трубку. В кабинет к нему во время разговора вошел Бородин.

– Думаю съездить на торфоболото к Зимину, – сказал Чистов. – Надо проверить торфяники и определить, сколько можно экспериментально на будущий год засеять. Он говорил, что у него более ста гектаров неиспользуемых, но подготовленных к добыче фрезерного торфа площадей.

Бородин словно не слышал начатого Чистовым разговора, сказал:

– Сейчас разговаривал по телефону с Андриановым Борисом. Вы были заняты, он попросил меня спросить у вас, сможете ли вы принять его по вопросу перерасхода заработной платы с приглашением управляющего госбанком Соколова.