– В другой раз, Анатолий Алексеевич, – сказал Катушев. – Сегодня я должен встретиться с Логиновым. Он меня ждет.

Не спеша, переставляя длинные ноги, Катушев шел в столовую, считая, что там никого нет. В столовой его ожидал сюрприз. У накрытых, обставленных холодными закусками столов стояло более двадцати человек, избранных Чистовым из числа партийно-хозяйственного актива. Катушев в растерянности достиг центра помещения. Неуверенно посмотрел на стол и людей. «Уйти, – пронеслась мысль, – неудобно». Чистов схватил его за локоть правой руки и громко заговорил:

– Садитесь, пожалуйста, Константин Федорович. Откушайте нашего хлеба с солью. Мы очень рады вашему прибытию на территорию нашего района.

Все присутствующие смотрели то на Катушева, то на стол. Катушеву отступать было поздно. Он сел за стол и принялся есть салат из помидоров и огурцов. Догадливые официантки принесли ему окрошку и жареную телятину. Он быстро съел все. Сказал: «Спасибо за обед» и «До свидания».

Все недоуменно стояли и смотрели в спину Катушева. Трудно сказать, понял Чистов или нет свою ошибку. Он стоял с поникшей головой и думал: «Что не понравилось секретарю обкома? Как он воспримет все это?»

Когда Катушев вышел, Бородин произнес:

– Товарищи, по коням, вооружайтесь ложками или кто чем может.

Люди, казалось, проснулись, зашевелились, садились за стол. Откупоривали бутылки с водкой и пивом. Официантки подносили горячие и холодные блюда. Вначале стояла гнетущая тишина. Слышна была только работа челюстей. Постепенно зал стал оглашаться отдельными голосами, а затем наполнился общим гулом. Со стороны понять было трудно, кто с кем и о чем говорил, но прислушавшись можно было понять: одни хвалили водку, другие – телятину, третьи – салаты и так далее, кому что нравилось. Андрианов, директор совхоза, смотрел на Люську, выполнявшую роль официантки, масляными глазами. О Катушеве все забыли.

Только один Чистов переживал. Рядом с ним за столом сидел Бойцов. Он после каждой выпитой рюмки водки издавал неопределенный звук и говорил:

– Все обойдется. Все будет хорошо. Что нам Катушев? Ничто, мы власть на местах. Не понравилось ему у нас, ну и наплевать. Мы еще ресторана не построили. В городе он привык по ресторанам шаркать.

– Да перестань ты… Нестерович, – строго говорил Чистов. – Прежде чем сказать, подумай.

Язык Бойцова начинал заплетаться.

– Правду я говорю, – возражал он. – Но если тебе эта тема не нравится, перейдем на другую. Не принимай близко к сердцу, все уладится. Анатолий! Не пригласить ли нам своих жен и не махнуть ли всей компанией на озеро? Прихватить с собой весь провиант.

– Неплохо придумал, Нестерович, – поддержал Чистов. – Посылай за ними автомашину.

– Сказано – сделано, – сказал Бойцов и подозвал к себе своего шофера.

Сидевший рядом с Чистовым директор совхоза Геннадий Козлов толкнул его в бок:

– Бросьте глупости. Посмотрите, сколько тут свободных баб. Глаза разбегаются, выбирайте любую.

Чистов подумал: «А ведь верно Геннадий говорит. Ну, этот Иван вечно что-нибудь да придумает».

От выпитой водки настроение Чистова не улучшалось. Из головы не выходил Катушев. «Как он неблагодарно поступил. Что ему не понравилось? Можно же было посидеть за обеденным столом с нашим районным партактивом». Нехорошие мысли, как рой диких пчел, не находивший себе жилища, следовали друг за другом в его отупевшем от выпитого мозгу.

Всей компанией на восьми вездеходах «ГАЗ-69» приехали на озеро Рой. Все купались. Выходили из воды, пили водку, закусывали. Отрезвевший Бойцов после купания сел рядом с Бородиным. К ним подошел Чистов. Он решил поделиться с ним впечатлениями прожитого дня. Меткая поговорка: у кого что болит, тот о том и говорит.

– Как вы думаете, что не понравилось Катушеву?

– Все обойдется, – ответил Бойцов. – Пригласим еще раз приехать в район и свозим на озеро Киркидеево.

Из-под мохнатых бровей Бородина сверкал умный взгляд. Он кидал его то на горланивших под игру на баяне Черепкова баб, то на голубую гладь озера и остановился на потускневшем лице Чистова.

– Анатолий Алексеевич, – сказал он, – ты понял, почему уехал Катушев?

– Нет, – ответил Чистов.

– Разреши, я задам тебе один вопрос, – продолжал Бородин. – Если бы тебя, предположим, Зимин пригласил приехать, ну, скажем, на собрание, а после собрания на обед. Ты, ничего не подозревая, заходишь в дом, где должен состояться обед. У стола, обставленного закусками и водкой, толпится компания – двадцать пять лесуновских мужиков, из которых ты знаешь одного или двух. Как бы ты поступил?

Только сейчас до Чистова дошла его ошибка. Он, заикаясь, ответил:

– Я бы демонстративно ушел.

– А вот Катушев, – продолжал Бородин, – нашел в себе мужество на скорую руку пообедать у хлебосольного хозяина. Поддержал компанию и деликатно отказался от коллективной пьянки, устроенной нами по поводу его приезда, притом в рабочее время. Мы хотели оказать ему медвежью услугу.

– Да! – протянул Чистов. – Ты прав. Я хотел как лучше, а получилось…

Лицо Чистова вытянулось, длинный нос заострился, алая кожа посинела. Наблюдавшая за ним жена подошла к нему и спросила:

– Толя, что с тобой?

Он сердито ответил:

– Шла бы, Тоня, к бабам и не лезла бы в мужские дела.

Антонида Васильевна с угрюмым видом безропотно ушла.

– Ты разве не догадался сам, – улыбаясь, сказал Бойцов, – почему Катушев отказался от нашего торжества? Я сразу додул, еще вчера тебя хотел предупредить. На обеде с Катушевым должны были присутствовать только ты да я.

Он посмотрел на Бородина, окинул его взглядом с головы до ног и продолжил:

– Еще Бородин. На этом надо было ограничиться.

У Чистова из глаз, казалось, полетели злобные искры, как у пойманного в капкан хищника. Он почти крикнул, задыхаясь от приступа гнева:

– Позвольте, Иван Нестерович, спросить. Где же ты вчера был? Пьянствовал и обнимался с бабами.

Бойцов в оправдание закричал:

– Прежде чем упрекать, надо доказать. Там, где я был вчера, сегодня меня уже нет.

Бородин подхватил Чистова под руку и почти насильно отвел от Бойцова.

– Бросьте, мужики, ссориться, – сказал Бородин. – Разбираться здесь не время. На вас сосредоточено внимание всех присутствующих. Успокойся, Анатолий Алексеевич, не принимай близко к сердцу. Все обойдется.

– Как же не принимать? – ответил Чистов. – Я скомпрометировал себя в лице Катушева. Что он обо мне думает?

– Ровным счетом ничего, – ответил Бородин. – При удобном случае надо извиниться перед ним. Сослаться на то, что организовать обед поручил Андрианову. Товарищ явно перестарался, больше этого не повторится. Пригласить приехать в район еще раз. Посмотреть наше кристально чистое озеро Киркидеево. Если даст согласие, все продумаем. Для этого надо подобрать такой вопрос, который бы мог решить только Катушев.

– Есть такой вопрос, – сказал Чистов. – Это разукрупнение совхозов. Чугунов нам почти отказал. Катушев обещался помочь.

– Вот и отлично, – сказал Бородин. – Не откладывая в долгий ящик, через недельку-вторую надо ехать.

– За светлый ум, – сказал Чистов, – я тебя уважаю.

– Без комплиментов, – возразил Бородин. – Сейчас пойдем к народу, выпьем, сыграем в домино, покупаемся, а там что делать – подскажет время. С Катушевым все наладится. Обижаться ему на вас не за что. Допустили ошибку, но ведь неумышленно. Он это прекрасно понимает.

– Что верно, то верно, – повеселевшим голосом сказал Чистов.

Банкет продолжался до полуночи, оглашая воды пустынного озера и окрестные леса криками, смехом и песнями. Черепков искусно перебирал клавиши баяна. Все звуки далеко распространялись по безмолвному ночному лесу. Запоздавшие путники останавливались на дороге, слушали доносившиеся издалека голоса людей и переборы баяна. С боязнью и изумлением кидали взгляды в молочно-белый мрак ночного леса. Деревенский народ суеверный. Спешили уйти подальше от нечистого места.