– Читайте газеты, новости узнаете, и время скорее пройдет. У нас в селе наступила тишина. Не увидишь ни одного пьяного. Все тунеядцы трудятся на себя. Весенний день год кормит. Зима всех спрашивает, что летом делал.

Он высказал более десятка пословиц, закрыл окно и снова застучал костяшками.

Зимин, уткнувшись в газету, читал заголовки и думал: «Пожалуй, прав Аверин. Попова сегодня не дождешься. Вот уже кончили учебу в школе. Прошли ученики и учителя. Продавцы давно пришли с обеда и открыли сельмаг, а Попова нет. Какая безответственность, народ работает в поле, весенний сев в полном разгаре, а председатель колхоза уехал пьянствовать. По-видимому, правильно о нем говорит народ. У Вагина и Аверина тоже на душе неспокойно. По интонациям и коротким ответам все понятно. Попов – карьерист и пройдоха».

Вагин ушел, контора опустела. Зимин читал все подряд.

– Ульян Александрович, здравствуйте, – раздался звонкий голос.

– Здравствуйте.

Рядом с ним сел Кочетков.

– Какими судьбами пожаловали к нам?

– Вчера Попов просил приехать к вам и разобраться с работой тракторов, – ответил Зимин. – Я его встретил еще утром в Залесье. Сказал: «Скоро вернусь, жди». Вот, жду уже шесть часов.

– По секрету скажу, – наклонившись, шепнул Кочетков, как будто их окружал народ. – Не жди, сегодня его не будет.

– Мне уже говорили, он застрял в Залесье, а оттуда уедет в Красненькую. Как же так! – возмутился Зимин. – Забрал колхозную бортовую автомашину для того, чтобы прокатиться, ее место на севе. За день она могла вывезти до ста тонн навоза.

– Не принимай близко к сердцу, – сказал Кочетков. – Я уже привык к нему и его проделкам. Жаловаться неудобно, сочтут кляузником.

– Поэтому решил молчать, – с горечью сказал Зимин.

– Пока да, – ответил Кочетков, – а тебе советую, не теряй напрасно время, не жди.

Зимин поднялся, собираясь уйти.

– Ты на чем приехал? – спросил Кочетков.

– На своих двоих, – криво улыбнувшись, ответил Зимин и широкими шагами пошел в Залесье.

Четыре километра он прошел быстро. Войдя в деревню, не поверил своим глазам, его лучшие трактористы Великанов и Болдин пахали усады жителей деревни. Тракторист Великанов издали увидел Зимина, остановил трактор и пошел навстречу.

– Вы что делаете? – еще издали со злобой крикнул Зимин.

Великанов, фамилия ему соответствовала, был высокого роста, около двух метров. Пропорционально сложен, обладатель большой физической силы. Подойдя к Зимину, он протянул большую мощную ладонь и, добродушно улыбаясь, ответил:

– Пахать усады нас заставил Миша Попов.

– Сейчас же немедленно прекратите! – со злобой сказал Зимин. – Позовите сюда Болдина.

– Вон он идет, – Великанов показал пальцем в сторону деревни.

Болдин подошел, спокойно поздоровался и, задыхаясь от подступившего смеха, заговорил:

– Ульян Александрович, пахать усады я отказался. Попов мне сказал: «Уезжай немедленно в ММС и передай Зимину, что ты, негодяй и так далее, не выполняешь мои распоряжения». Что мне оставалось делать? Я знал, что вы здесь и сами разберетесь что к чему.

Вокруг трактористов и Зимина начал собираться народ. Все просили не угонять трактора, пока не вспашут усады. Одна сгорбленная временем старушка подошла к Зимину и заголосила:

– Миленький, разреши мне допахать усад. Я живу одна, муж и два сына погибли на войне. У меня нет сил копать лопатой, помоги.

– Ладно бабушка, тебе допашут, – сказал Зимин, – и на этом конец. Где же Попов?

Великанов расхохотался:

– Мы с Вовкой пашем, а он бутылки с водкой собирал. Пил целый день, сейчас только уехал.

– Куда? – спросил Зимин.

– Известно куда, – ответили несколько голосов. – К своей зазнобе в Красненькую.

– Где бригадир? – спросил Зимин.

– Он уехал вместе с Поповым домой. Они вместе целый день пьянствовали.

– Вот что, мужики, – обращаясь к трактористам, сказал Зимин. – Трактора пока поставьте под окна Великанову. Ты, Володя, заводи мотоцикл и езжай, вези агронома или Кочеткова.

– Зачем сюда везти? – ответил Болдин. – Садись на заднее сиденье, мигом съездим и договоримся, что делать.

В Венце Аверина не нашли, ушел на озеро. Кочеткова разыскали в поле. Он пас коров. Объяснил, что пастух сбежал, и приходится по очереди самим пасти. Зимин с возмущением заговорил:

– Николай Васильевич, вам выделили трактора на весенний сев. Почему же вы используете не по назначению? Попов два трактора в Залесье поставил пахать частные усады.

– От Попова можно всего ожидать, – равнодушно сказал Кочетков. – Вот выкинул действительно номер.

– Я завтра же пойду к Чистову, – сказал Зимин, – и обо всем доложу.

– Не советую, – сказал Кочетков. – Испортишь отношения с Поповым, а жизнь длинная, будете еще встречаться. Да, надо прямо сказать, и бесполезно. Трактора перегоняй в Венец, я их поставлю на пахоту. Завтра вместе с Поповым и агрономом разберемся.

– Ясно, Николай Васильевич, – сказал Зимин, – будет исполнено, до свидания.

Из Залесья до Лесуново Зимин шел пешком. В Лесуново встретил пьяного Бойцова, с ним доехал до Сосновского. Бойцов всю дорогу повторял слова:

– Как дела?

Зимин коротко отвечал:

– Как сажа бела.

Бойцов над этими словами всю дорогу хохотал.

О безобразиях Попова Зимин не сказал ни слова. Он колебался, думал: «А может, Кочетков прав, все бесполезно».

На следующий день в семь часов утра Зимин приехал в ММС. Навстречу ему из конторы выбежала уборщица и крикнула:

– Вам звонят по телефону. Просит вас с Венца Попов.

Зимин не спеша вошел в контору, взял трубку, крикнул:

– Я вас слушаю.

Миша кричал в трубку:

– Почему не дождался меня, уехал? Гастролер ты, а не директор.

Зимин слушал, не перебивал, потом спокойно ответил:

– Михаил Федорович, дорогой, я за тебя отвечать не хочу даже перед своей совестью. Ты же докатился до низости. Трактористов ММС заставил пахать частные усады, сам лично ходил, с населения собирал водкой и яйцами. Сейчас я договорюсь с Чистовым, пусть он нас вызовет обоих, там мы с тобой разберемся, – и повесил трубку.

Снова раздался звонок телефона. Вошедшему механику Карташеву Зимин сказал:

– Возьми трубку, если спросит Попов, скажи, что вышел.

Карташев снял трубку, в ней раздался голос Попова. Карташев ответил:

– Зимина нет, ушел в механическую мастерскую.

Попов кричал:

– Передайте ему – пусть меня подождет, я выезжаю.

Попов приехал быстро, долго они с Зиминым сидели на скамейке возле механической мастерской. Попов уехал довольный, значит, обо всем договорились.

Росляков Спиридон Иванович – страстный охотник. Родился он на берегу Иртыша, где несет свои быстрые воды Тобол, недалеко от тех мест, где пала грозная в боях дружина Ермака и погиб в пучине иртышских вод сам атаман.

Спиридон Иванович прекрасно знал, что в Сосновском районе охотиться почти не на кого, здесь охотников больше, чем дичи. После бесплодной прогулки с ружьем по лесу всегда появляется прекрасный аппетит. Сосновцы давно приглашали приехать и, для него это ясно, не на охоту, а хорошо выпить и поесть, то есть по-мужицки отдохнуть. Он агитировал секретаря обкома по сельскому хозяйству Семенова. Василий Иванович вначале над ним смеялся: «Что там делать? Они всех ворон давно перебили», – и наконец согласился: «Давай проверим, посмотрим, что у них за охота».

Семенов Рослякову нужен был как заступник. Росляков работал главным зоотехником областного управления сельского хозяйства, был первым заместителем начальника. Туго в своих руках он держал всю кормовую базу области. Комбикорма колхозам и совхозам распределял только он. Когда организовался Сосновский район, к нему с низким поклоном приехало районное руководство, Чистов и Бойцов, и чуть ли не вставая на колени просило помочь комбикормами, сеном или соломой. Первый раз Спиридон Иванович принял их натянуто, с пафосом, но, однако, не обидел, выделил 50 тонн комбикормов. Второй раз они приехали с небольшим подарочком. Привезли два экспортных набора слесарно-монтажных инструментов, каждый стоимостью 50 рублей, и набор из трех бутылок коньяка и пяти бутылок сухого вина. Спиридон Иванович на сей раз понял. Сосновские аграрники мужики хорошие, дружить с ними можно, не подведут. Он им частенько стал помогать комбикормом и сеном из резерва.