– Нет! Что вы! – воскликнул Чистов. – Совхозы «Сосновский» и «Барановский» надо разделить. Это хозяйства-гиганты. В таких хозяйствах специалистам работать очень трудно. Они многое упускают, не охватывают всего объема работ.

– Но ведь у вас и «Панинский» не меньше, – возразил Миронов, – а у ваших соседей-павловчан совхозы еще крупнее.

– Совхоз «Панинский» хозяйство компактное, а эти два раскинулись на больших площадях. Например, Селитьба находится от Бараново в двадцати пяти километрах, а Бочиха и того дальше.

– Анатолий Алексеевич, ври, но меру знай, – улыбаясь, сказал Миронов. – Хочешь, я тебе точное расстояние скажу?

Встал и хотел подойти к карте.

– Не надо, – сказал Чистов, – немного прибавил.

– Хочешь, я тебе открою секрет, зачем ты в Горький приехал и первым делом зашел ко мне? После меня вы намерены идти к Семенову, он вас во всем поддерживает, думаю, и сейчас поможет и защитит. Чтобы разукрупнить три совхоза и сделать из них шесть, вы с Бойцовым спешно состряпали материал, мне кажется, даже не обсуждали на бюро райкома и исполкоме райсовета. Ваш материал – это липа. Даже директоров совхозов обошли, с ними не согласовали. Я бы на месте секретаря обкома привлек бы вас к партийной ответственности.

Чистов краснел и бледнел. Из всех клеток тела потек пот. Во рту пересохло, даже язык и тот одеревенел, стал непослушным, словно чужой. «Вот здесь я здорово влип, – думал Чистов. – За такие дела, не дай бог, вызовут на бюро обкома, по голове не погладят, снимут». От этих мыслей у него задрожало все тело. Сколько трудов и времени стоило, чтобы из счетовода колхоза стать секретарем райкома. Потерять все это можно за несколько дней, и не ради личного. Но самообладание он не потерял. Горячо возразил Миронову:

– Неправда, товарищ Миронов. Вы просто наговариваете на меня. Вопрос обсуждался на бюро райкома и на исполкоме райсовета. Не считайте меня дураком. Если хотите вставить спицу в колесо, то пожалуйста. Я вынужден вам сказать, что вы с Чугуновым Сосновский район занесли в черной список. Я вам прямо скажу, мы своего добьемся и без вашей помощи.

– Обожди, не ерепенься, – оборвал его Миронов. – Мне от ваших ошибочных взглядов на вещи ни жарко, ни холодно. Я уверен, что от вашего разукрупнения совхозов кроме вреда ничего мы не дождемся. Секретари обкома настаивают, – он не назвал Семенова, зная, что Чистов передаст ему, да еще добавит, – чтобы вопрос был решен положительно. Хочешь не хочешь, а лезь в твой грязный омут. При решении этого вопроса директоров совхозов надо было пригласить.

Сегодня меня вызывал товарищ Катушев. С ним по телефону разговаривала директор Панинского совхоза Тихомирова. Она Катушеву прямо сказала: «Пока я директор совхоза, «Панинский» делить не дам. Снимайте меня с работы и делайте что вам заблагорассудится». Катушев спросил ее: «А может, ваш совхоз еще укрупнить?» Она ответила: «Не возражаю. Присоедините к совхозу деревни Стечкино, Матюшево и даже Крутые. Это почти половина Сосновского совхоза».

«Вот неблагодарная баба, – пронеслось в мозгах Чистова, – ведь обещал я ей, что Панинский совхоз не затронем. Однако не успокаивается, звонит секретарю обкома. Чего мы только для нее не делаем, и все ей плохо».

Миронов продолжил:

– Катушев ее спросил: «Может, и другие совхозы мы напрасно разукрупняем?» Она ответила: «В этом вы допускаете большую ошибку. Не надо этого делать».

«Все пропало, – думал Чистов. – Она, по-видимому, все выложила Катушеву. Нас с Бойцовым разобрала по косточкам. Ну и дела».

– Катушев поручил нам с Семеновым разобраться в вашем вопросе. Семенов сказал мне: «Совхозы «Сосновский» и «Барановский» разукрупнить. «Панинский» оставить в старых границах». Вопрос без вашего ходатайства решен. Скажите спасибо Семенову, иначе вам пришлось бы исповедоваться перед членами бюро обкома.

«Слава Богу, – думал Чистов. – Василий Иванович – это настоящий человек». Лицо Чистова снова приняло блеск и радость, без его желания расплывалась улыбка.

– Доволен? – спросил Миронов.

– Надо сказать, да, – ответил Чистов. – Благодарю вас за помощь, – и поспешил не простившись уйти из кабинета.

Росляков присутствовал при разговоре и молчал. Миронов Рослякова не любил, так как тот его часто подменял, но в то же время и боялся. Росляков и Семенов были большими приятелями. Сблизила их совместная охота. Росляков знал неприязнь Миронова к нему, но делал все не боясь его.

К 6 часам вечера Чистов решил все вопросы и подошел к своей автомашине. На заднем сидении были его шофер Дегтев и Миша Попов.

– Здравствуйте, Михаил Федорович, – сказал Чистов. – Как ты сюда попал?

– Дела, Анатолий Алексеевич, – улыбаясь, ответил Попов.

– Поехали, Володя, – повелительно сказал Чистов.

«Волга» плавно тронулась с места, и мимо нее пошли стены древнего Кремля, дома по улице Свердлова, пробежал и памятник Горькому. Нескоро, но вырвались из города на простор. Быстро подъехали к лесу перед городом Богородск.

– Володя! – закричал Попов, – сверни к роднику. Надо закусить и запить холодной водичкой.

– Ты захватил? – спросил Чистов.

– Да, – ответил Попов.

Домой приехали, когда в репродукторе раздавались последние звуки гимна Советского Союза. Поселок Сосновское спал тихим мирным сном.

На следующий день на работу Чистов пришел с большим опозданием, с мешками под глазами. Сафронов и Каташин ждали его в приемной и в кабинет вошли следом за ним.

– Анатолий Алексеевич, – сказал Сафронов, – мы от имени всего коллектива райкома партии. Все предприятия и заводы организуют массовые гуляния и пикники. Чем мы хуже их, давайте в очередное воскресенье тоже выедем в лес, вернее, на озеро Шишовское. За весь период существования райкома мы еще ни разу никуда не выезжали.

– Не возражаю, – сказал Чистов, – но один вопрос. На каком транспорте мы всех повезем? На двух наших автомашинах «ГАЗ-69» и «Волга» М-21 мы всех не увезем.

– Почему не увезем, – возразил Каташин. – Всего нас будет примерно человек тридцать. По три-четыре рейса шофера сделают, и весь народ.

Чистов, улыбаясь, ответил:

– Народу будет значительно больше, вы не учитываете детей. Так что туда и оттуда шоферам придется возить целый день. Они тоже, по-видимому, не прочь отдохнуть.

– Но мы поедем недалеко, – возразил Каташин. – До озера Шишовское всего шесть километров.

– Отлично вами продумано, – с иронией сказал Чистов. – Вот что, дорогие товарищи. Если хотите организовать отдых, я поручаю вам. Пусть каждая семья обеспечивает себя по своему вкусу закуской и выпивкой. Одни предпочитают газированную воду, другие марочные вина и шампанское, третьи водку и так далее. На вкус и цвет товарищей нет. Транспорт находите такой, чтобы выехать всем вместе. Попросите автобус у Шурочкова.

– Вы примете участие? – спросил Сафронов.

– От дождя не в воду, – ответил Чистов. – Куда иголка, туда и нитка.

– Разрешите действовать? – сказал Сафронов.

– Действуйте, – ответил Чистов. – Ни пуха ни пера.

В воскресение в 12 часов от нового здания райкома партии отъехали автобус, наполненный до отказа, и два вездехода «ГАЗ-69» с работниками райкома и частично райисполкома. Приехали на озеро Шишовское и расположились на берегу, напротив пионерлагеря имени Володи Дубинина. Труд был распределен Бородиным, любителем и мастером кухонных дел. Одни собирали в лесу валежник и сучки и разводили костер. Женщины чистили еще живых карасей и картошку. Бородин взял на себя обязанность варить уху. Свободных от работы было много. Все они во главе с Чистовым и Бойцовым с удовольствием купались в теплой прозрачной воде.

В два часа дня на разостланном брезенте и целлофановой пленке был сервирован стол. Повара пионерлагеря принесли котлет с картофельным пюре и томатной подливой. Приятный запах ухи и вторых блюд далеко распространялся по лесу и над озером. Голодные рыбаки, сидевшие с раннего утра с удочками, с завистью смотрели на обедавших людей и глотали накопившуюся во рту слюну.